Камера сфокусировалась на девушке в белом, идущей вперед, осторожно, словно по горячему песку. Ее изящный силуэт светился в полутьме зала, а туфли, будто сплетенные из золотой проволоки, разбрасывали едва заметные блики. Праймы пошли к возвышению, оставив девочку в одиночестве – и девушка присела рядом с ней, осторожно балансируя на длинных каблуках. Ее приглушенный голос, отделенный звуковыми фильтрами, был полон участия:
– Тебе не страшно?
– Нет. Да. То есть как всегда. Я сама так захотела.
– И значит, будешь за это бороться?
– Да. Или умру, если Бог не позволит мне стать Мечом.
– Разве не рано думать о смерти?
– Вовсе нет. – Совсем тихо ответила девочка, и шмыгнула носом. – Знаю, что со мной будет так же, как со всеми. Просто хочу успеть…
– И я. – Девушка улыбнулась, посмотрев вверх, прямо в камеру. – Хочу многое сделать. И стараюсь думать только об этом.
– Вроде как… мечтать?
– Да. – Девушка выпрямилась, и Клод ощутил холод, бегущий по позвоночнику. Ее глаза, черные, темнее самых глубоких теней в зале, взглянули прямо в камеру, и остановились на предсказателе.
Лиза ощутимо вздрогнула – и словно в ответ на это электромагнитная карта здания суда исказилась пиками высокочастотных сообщений. Оба прайма обернулись, как по команде, хотя девушка не произнесла ни слова, и в электронику, контролируемую Клодом, ворвались щупы чужих команд.
Дальнейшее заняло не более секунды.
Операционная система Клода отступила, сворачиваясь, уничтожая собственный код во взломанной инфраструктуре города. Предсказатель видел это, как россыпь сжимающихся зеленых звезд на карте информационных линий, сокращающихся, будто высыхающие пятна от пролитой жидкости. Вокруг них столь же стремительно вспыхнули чужеродные формы, отслеживаемые системой защиты, хищные белые цветы, врывающиеся в пустоту, оставшуюся после взлома. Два повторяющихся рисунка команд, похожих и совершенно разных одновременно, атаковали его построения, стремительно отступающие к ретрансляторам. Клод позволил им войти в контакт, на миллионную долю секунды, копируя участки их кода – а затем один из оставленных им наборов команд обесточил ведущую антенну, указывающую на орбитальный лифт, и стер ее системную память. Зеленые звезды свернулись и погасли, и предсказатель позволил себе тысячную долю секунды на изучение захваченных частей своего электронного противника. Они были отчетливо разными, по форме и по стилю: аккуратный фрагмент упорядоченных точных команд, и дерзкая эвристическая структура, работающая вопреки всему.
Он все еще вглядывался в них, и в карту Атланты, снова видимую с высоты птичьего полета – когда картина электронных сетей внизу словно взорвалась. Тысячи белых шипов выстрелили в небо, расцветая уже знакомыми белыми цветами, вдоль линий ретрансляторов, торговых передатчиков и дата-трассы лифта. Клод отреагировал на это, снова отступая, пытаясь заблокировать каналы передачи данных, наращивая нагрузку на вычислители – и понял, что опоздал.
Белый цветок раскрылся внутри станции. Дробясь, размножаясь, чужой код в мгновение ока внедрился в протоколы безопасности, перехватывая управление системами жизнеобеспечения, захватывая камеры наблюдения и перекрывая каналы связи, доступные предсказателю. Последнее, что он успел почувствовать, перед тем, как зал был отрезан от внешнего мира – это растущее напряжение в контурах охлаждения обшивки, всего в двадцати метрах от купола храма, начиненного сложной электроникой.
Имена, бегущие по кругу, остановились. Замерли, отбрасывая мертвый красный свет, будто какой-то извращенный орнамент, нарисованный кровью. Затем экран, мерцающий посреди купола, раскололся, пропуская изображение светловолосой девушки, парящей в пустоте. Клод ощутил ее появление как последний удар по своим системам. Программы, оставленные им снаружи, ожив на миллионную долю секунды, сообщили о возросшей нагрузке – а затем сразу же замолчали, вспыхнув напоследок сотней маркеров-предупреждений. Девушка, одетая в костюм предсказателя, парила в невесомости, глядя на них с каким-то непонятным Клоду выражением – то ли испугом, то ли жалостью.
– Теперь вы нас… убьете? – Неожиданно спросила Лиза, оставляя попытки набрать очередную команду с терминала. – Это ведь информационная атака – таких не было с последней войны?
– Я хотела. – Ответила их гостья с экрана, не очень уверенно. – Но сейчас понимаю, что просто не смогу. Я собиралась имитировать аварию в системах охлаждения обшивки, и открыть часть заслонок вентиляционной сети. Это помещение было бы заполнено техническим азотом под высоким давлением менее чем за тридцать секунд. Но этого не произойдет.
– Почему? – Спросил Клод.
– Вы знаете, полковник. Иначе не очутились бы здесь, в храме, с одним из своих операторов, запертые, точно пара заговорщиков.
– Рискую не только я. Уйди одно из моих сообщений в Конклав…
– Вы не для того скрывались так долго. – Девушка печально покачала головой. – Я видела вас, во всех своих расчетах. Пустота посреди действий Конклава. Подделка данных, ошибки в расчетах там, где их быть не может. Так же, как вы, без сомнения, вычислили меня.
– Вы не находите ситуацию ироничной? – Клод неуверенно улыбнулся.
– Скорее пугающей.
– Подумайте сами – мы, два предсказателя, созданные для того, чтобы управлять информацией, смотрим сейчас друг на друга, и не знаем, что делать?
– Слова медлительны. – Ответила девушка. – Да, теперь я знаю, что вы не угрожаете мне. И до сих пор не можете поверить в то, что происходит. Иначе не рисковали бы сегодня.
– Мне не нужна вера…
– Проще уничтожать свидетельства, чем собирать факты. Особенно сейчас, когда Конклав выводит станции на боевые орбиты. Они тоже долго не верили в косвенные доказательства – странности евгенической программы, непонятное поведение детей, мутант, которого вы помогли захватить. Все это не складывалось в единую картину. Не без вашего участия, я полагаю. Но еще несколько деталей…
– Богиня. – Сказал Клод, и девушка замолчала. Лиза вопросительно посмотрела на предсказателя.
– Я ничего не знаю о ней. – Продолжал он. – Нет фактов. Но есть мои сны, и чувства.
– Иногда их достаточно, чтобы найти ключевое слово. – Согласилась девушка. – Которое разделит нас всех, или свяжет навеки во всех вариантах вероятного будущего.
– Вы предсказываете?
– Если позволите. – Она наклонилась вперед, ее волосы медленно разворачивались вокруг головы, будто корона из жидкого золота. – Я собиралась убить вас, но вместо этого подарю предсказание, полковник Ренуа. Не пройдет и двадцати четырех часов, как вам придется решать, чему довериться – разуму или чувствам. Один из этих выборов убьёт ваше сердце, другой – поглотит душу. Я вижу, вы улыбаетесь – и да, я говорю о вашей душе. Она есть, потому что я видела ее своими глазами – а предсказатели доверяют фактам. Совсем скоро вы узнаете, кто я, и начнете искать смысл этих слов – но решение придется принимать раньше, чем вы найдете полный ответ. Сейчас у меня преимущество – я располагаю гораздо большими объемами данных, чем вы. И это все, что я могу для вас сделать…
