Взаимодействие Мастера с учениками всегда обоюдное: он влияет и воздействует на них, а они – отчасти – на него. Их необходимость откликается в Мастере, выражаясь через практики, которые он для них создает, а их неожиданные вопросы порождают ответы, столь же неожиданные, но открывающие новые аспекты Истины. Чем выше качество учеников, тем выше качество Работы, которая может быть сделана при их непосредственном участии, и тем больше может раскрыться Мастер как проводник Высшего к человеку и человека к Высшему. Можно сказать, что без талантливых учеников Мастеру раскрыться полностью порой просто невозможно. У Ошо учеников было много, но принимал он их, что называется, с лету, практически на ходу. Человек мог приехать в ашрам на неделю и получить посвящение в ученики – саньясу. Таким был подход Ошо к саньясе – с одной стороны, этим он ломал традиционные индуистские представления об ученичестве, с другой – набирал учеников почти по тому же принципу, по которому в социальных сетях сейчас добавляют в друзья – чем больше, тем лучше. Сам Ошо считал, что даже такое посвящение может изменить жизнь человека, может привести его к занятиям медитацией и, в итоге, к духовной трансформации. Сказать тут особенно нечего, кроме того, что каждый Мастер выбирает свой способ пробуждения людей. Время показало, что большинство саньясинов как легко получили саньясу, так же легко с ней и расстались, но легкость отношения ко всему вообще была частью послания Ошо, поэтому горевать тут не о чем. В какой-то момент учениками Ошо числились десятки тысяч человек, но с таким количеством людей эффективно работать невозможно. В ситуации, когда учеников тысячи, постоянный прямой контакт с Мастером неосуществим, если, конечно, вы не входите в «ближний круг». Поэтому ученики Ошо работали над собой сами, выполняя динамические и прочие медитации и стараясь практиковать осознанность.
5
Если посмотреть на практики, изобретенные Ошо, то складывается впечатление, что он верил в полезность сверхусилия. Они длятся по часу, а иногда дольше, включая в себя очень активные движения, требующие большой интенсивности и самоотдачи. Требующие тотальности, как сказал бы Ошо. В своих практиках он пытался привести людей к взрыву энергий, который сам испытал во время просветления. Поэтому в них было все, чтобы раскачать и поднять внутренние энергии человека, а активные стадии нередко сменялись полным замиранием, чтобы спровоцировать этот самый взрыв. Здесь Ошо был близок к Гурджиеву, который считал, что сверхусилие может привести к прорыву, когда внутри ученика открываются скрытые источники энергии, приносящие последнему новый трансцендентный опыт. Ошо искал другого, но суть его поиска была схожей. Самая известная из медитаций Ошо – динамическая – выполнялась в его ашраме два раза в день, но больших результатов, насколько мне известно, это не принесло. Любой, кто выполнял ее, знает, что эффект внезапной остановки после получасового движения утрачивается довольно быстро – примерно через неделю ежедневной практики. Ум привыкает к упражнению, и потом оно становится этакой приятной формой тренировки, хотя часть, связанная с выражением подавленных энергий, может сохранять свою актуальность и более длительное время.
Необходимость выражения подавленных энергий – одно из главных открытий Ошо в том, что касается практической стороны работы над собой. Хотя латихан существовал и до него, но именно Ошо ясно сформулировал необходимость очищения внутреннего пространства для современных людей. Он дал немало практик, но те, что связаны с выражением, – наиболее ценные из них. Не считая, конечно, упражнений по осознанию и самонаблюдению. Все свои практики Ошо называл медитациями, распространяя этот термин на самые разные по сути упражнения – от хаотического дыхания до вхождения в транс через визуализацию, – но это, что называется, его право. Теперь, во всяком случае, медитациями называют все что хочешь, включая даже упражнения на концентрацию внимания, и терминологическая путаница способствует поддержанию путаницы в умах искателей. Смешение всего в одну кучу стало одной из причин того, что современные люди никак не могут понять разницу между осознанием и концентрацией, ведь в их умах есть представление, что это одно и то же, потому что нередко называется одинаково. Но Ошо, возможно, здесь абсолютно ни при чем.
6
Каждый Мастер учит из двух источников – из собственного опыта и из видения, которое возникает как следствие развитого сверхчувственного восприятия. Ошо утверждал, что родился уже почти просветленным, и потому опыта страданий обычных людей у него практически не было. Первый опыт остановки ума случился с ним в семь лет, а само просветление произошло в возрасте двадцати одного года. Соответственно, какого-либо Пути, кроме вхождения внутрь и осознания себя, он не знал. Теме не менее это не мешало ему трактовать тексты из любых Путей, и здесь Ошо опирался на свое видение и переживание Истины. И его-то он и вносил в трактование, где-то попадая в суть того или иного учения, а где-то и совершая тонкую подмену. При этом слова его весьма поэтичны и, безусловно, несут в себе свет Истины, хотя и не всегда точны относительно содержания конкретного учения, которое он в данный момент комментирует.
Что касается просветления, то Ошо пытался передать свой собственный опыт, к которому пришел через медитацию, – в смысле осознания себя, своего внутреннего пространства и энергий. Поэтому он и пытался привести людей к просветлению созданием искусственного взрыва энергий, в надежде, что через активные практики люди разбудят в себе такую силу, которая вкупе с осознанностью приведет к взрыву и переменам. Но проблема в том, что никакие энергии человека, имеющиеся у него внутри, не могут стать основой для духовной трансформации. Это, собственно, и подтверждено временем – потому что ни одна из активных практик Ошо не привела к тому взрыву, который он рассчитывал увидеть. Похоже на то, что он не совсем верно оценивал свой собственный опыт.
Надо сказать, что представления Ошо о трансформации энергий не выдерживают критики. Например, он часто говорит о том, что в момент просветления гнев трансформируется в сострадание. Или есть у него идея о том, что секс при достижении высших состояний сознания трансформируется в любовь. Здесь Ошо самым таинственным образом обнаруживает непонимание того, что такое наши внутренние энергии и каковы механизмы трансформации вообще.
Человек в принципе является трансформатором самых разных энергий. Он получает их извне и трансформирует в нечто иное. Тут и физическая пища, и кислород, и энергия жизненной силы, которая превращается в желания, и другие энергии. Конечными продуктами трансформации на уровне эфирного тела становятся эмоции, на уровне ума – желания или идеи и так далее. Энергия гнева не может быть трансформирована, она может быть только выражена или рассеяна через осознание. Если человек избавился от желаний, гневу вообще неоткуда взяться, потому что он возникает как реакция на неудовлетворенное желание, и больше никак. Тем более он не может обернуться состраданием, потому что это – чувство, в котором имеется идея о страдании живых существ, желание им помочь (и гнев, если не удается это сделать) и прочие составляющие, о которых подробно написано в соответствующей главе моей книги «Как укротить эмоции». То же самое относится к трансформации секса в любовь – ни то ни другое не может быть трансформировано внутренним усилием. Поэтому не сработали практики Ошо – как ни поднимай свои энергии, как ни раскручивай их, никакая трансформация за счет внутренних ресурсов человека просто-напросто невозможна. Взрыв из своих собственных энергий не получается, как их ни раскаляй.
