– Прямо какое-то нездоровое любопытство, – Гендальф пригладил волосы. – Интересно, чего это они ждут?
Между тем из распахнувшихся ворот выехала в город процессия во главе со знакомым толстяком с унылым надменным лицом и темной, тщательно расчесанной, бородой – королевским графом Этелем. Сей влиятельный и важный сановник ехал верхом на белой кобыле с красной попоной, щедро расшитой жемчугом, и позолоченной лукой седла. Следом за графом гарцевали на горячих конях всадники с треугольными щитами и в шлемах. Кроме копьеносцев и мечников, еще имелось два барабанщика и сопливый, лет тринадцати, флагоносец, гордо сжимавший в руках синий мерсийский стяг с желтым крестом святого Альбана. Следом шли пешие воины с копьями на плечах, за ними же, тяжело переваливаясь на ухабах, катила повозка, запряженная парой мулов. Точнее говоря, не повозка, а деревянная клетка, в которой везли связанного, голого по пояс мужчину.
– Хэй! – увидев процессию, обыватели радостно заголосили и принялись кидать шапки. – Да здравствует королевский граф! Слава нашему доброму королю Бургреду! Смерть проклятым язычникам!
Последний возглас относился к заключенному в клетке мужчине, в котором викинги тотчас же признали своего. Поскрипывая осями, клетка докатила до главной площади и остановилась. Норманн (или дан, как предпочитали говорить в Англии) покинул свое узилище с гордо поднятой головою… под жуткие вопли жителей.
– Смерть ему, смерть! Смерть мятежникам данам!
Вот как, однако. Враги Торкеля Кю официально признаны мятежниками.
– Смерть! Смерть! Смерть!
– По указанию нашего славного господина Бургреда, милостью Божией короля Мерсии, Магонсета и Хвекка, – развернув свиток, торжественно зачитал граф. – Каждое воскресенье мы казним здесь по одному дану. Нынче наш славный король в отъезде, однако, уезжая, он завещал не нарушать обычай и казнить очередного язычника без него!
– Смерть! Смерть! Смерть! – яростно заорала толпа. – Эй, палач! Смахни-ка ему башку!
Среди обывателей началась давка, каждый старался протиснуться поближе к клетке, чтоб было лучше видать.
– Не, не для этого, – авторитетно пояснил Херульф. – Наш друг Эд говорил, будто волосы казненного – хорошее средство от колик.
– Так что же у них у всех – колики? – Рольф грозно насупился и поиграл желваками.
– Ну… может, эти волосы и от каких-нибудь других хворей помогают, ага.
– Мы так и будем стоять и не попытаемся его отбить? – тихо промолвил Хальвдан. Курносое, усыпанное веснушками лицо его – лицо обычного деревенского парня – покраснело, глаза налились гневом.
Хевдинг покусал губу:
– Его – нет. Но других – да. А ну-ка, пареньки, живо к воротам! Я смотрю, затворить-то их забыли.
И впрямь ворота крепости так и остались распахнутыми настежь. Мало того, почти весь гарнизон ее был поглощен ожидаемым зрелищем предстоящей казни. Остались лишь одни часовые – двое у ворот и столько же – на башне.
– В траву! – быстро оценив ситуацию, приказал Странник.
Викинги тотчас же бросились в густую траву, росшую по обеим сторонам дороги. Укрылись, поползли словно змеи…
– Давай, палач, давай! – слышались позади кровожадные вопли. – Покажи этому чертову дану!
– Смерть язычнику! Смерть!
Под эти крики викинги достигли ворот. С башни здесь ничего не просматривалось – мешали стена да и сами массивные створки, обитые толстыми железными полосами.
По знаку хевдинга Рольф закричал перепелкой… Слева выскочили Хальвдан и Харальд, справа – Рольф и Херульф. Воины англы были убиты мгновенно. Возникнув, словно из-под земли, здоровяк Кривая Секира просто-напросто свернул противнику шею. Бедняга даже изумиться не успел, настолько все произошло быстро. То же самое произошло и справа. Правда, Хальвдан головы никому не откручивал, а метнул нож, угодив в яремную вену.
– Одевайтесь, живо! – Гендальф посмотрел на Херульфа и Хальвдана. – Надевайте их плащи и шлемы, берите копья, щиты. Веди всех нас, будто бы под конвоем…
Парни так и сделали – под раздавшиеся дикие вопли! Незадачливому викингу, похоже, все ж таки оттяпали голову, судя по ликованьию толпы.
– Закрывайте ворота, – распорядился хевдинг. – Харальд – бери своих и вон к тому сараю. А мы посмотрим невдалеке. Похоже, там яма.
Не бросая щитов с изображением белого мерсийского дракона, молодые викинги проворно закрыли ворота, задвинув толстый и тяжелый засов.
– Эй, эй, дурни! – озабоченно закричали с башни. – Вы что делаете-то, а?
Парни ничего не ответили, как и наказывал Странник. Просто заперли ворота да встали на караул, как ни в чем не бывало.
– Да что ж вы за придурки такие? – неистовствовал наверху часовой. – Молодые, сразу видать. Господин граф ведь приказал… Эй, эй! Отворяй! Эй, вы там оглохли, что ли? Погодите, сейчас спущусь да задам вам хорошую трепку! И доложу господину графу. А уж он… он вас в змеиной яме сгноит. Попомните мои слова, попомните!
Лжечасовые не реагировали, как стояли, так и стояли себе, переминаясь с ноги на ногу да поглядывая на своих. Неистовый караульщик все ж таки выскочил из башни, оставив пост на своего более уравновешенного и спокойного сотоварища. Выскочил – и тут же получил стрелу промеж глаз! На сей случай приказ хевдинга тоже имелся.
За воротами послышался шум и крики. Верно, граф Этель и его приближенные возмущались, с чего бы это их не пускали домой?
В земляной яме никого не оказалось, кроме парочки мерзких шипящих змеюг. Да и маловата она была для того, чтобы содержать всех пленных викингов.
– В башню! – Гендальф махнул копьем. – Поглядим там.
Узкая каменная лестница вела в темное подземелье. Кругом пахло сыростью и смрадом, крупные холодные капли, срываясь со сводов, попадали за шиворот. Геннадий поежился – мерзко! Не только капли. Вообще все мерзко здесь!
– Решетка, хевдинг! – доложил ушедший вперед Рольф.
Гендальф прибавил шагу:
– Там кто-то есть?
– Кто здесь? – неожиданно раздалось под сводами. – Нам почудилось, или, клянусь Одином, мы слышали родные голоса?
Викинги… Там, за решеткой. Ну, наконец-то!
– Я – Гендальф Странник, – подойдя к решетке, громко сказал вождь. – Согласны ли вы встать под мои стяги?
– Странник? Мы слышали это имя!
– Хевдинг! Я даже знаю тебя!
– Служить тебе? В том нет позора для викинга.
– Мы согласны, хевдинг!
– Тут что, замок? – Геннадий понизил голос.
Здоровяк обернулся:
– Да! Какой-то сложный.
– Так ломай его, Рольф! Хотя… Отодвинься-ка… Я двину палицей… И-и-и… р-раз!
Жалобно звякнув, запор упал на каменный пол.
