– Ну, что вы… Ой, Геннадий Викторович! Невеста ваша приехала.
Молодой человек повернул голову, увидев подъехавший к школьному стадиону «Рено-Логан» забавного блестяще-синего цвета. Открыв дверь, из машины вышла эффектная красавица с русой косою. В синем, под цвет авто, платье и таких же туфлях.
Ивантеева и тут не удержалась:
– Геннадий Викторович, а правда, что у вас свадьба скоро?
– Все может быть… – усмехнувшись, Гена обернулся к ребятам. – Так… Урок окончен! Всё на сегодня.
Отпустив десятый «А» в раздевалку, Иванов поспешил к невесте. Подойдя, улыбнулся, обнял, чмокнул в губы:
– Ты что-то сегодня рановато, Линда.
– Не рад? Видела, видела, как тебе та юная блондиночка глазки строила.
– И не только она одна, – расхохотался Геннадий. – Работа такая, сама знаешь.
– Ой, Иванов, смотри-и-и-и… Ну, что, за кольцами сейчас поедем?
– Так это… я хотел сам купить. Ну, типа сюрприз.
– Нет, милый. Никаких сюрпризов, – Розалинда строго нахмурила брови… и неожиданно рассмеялась. – Ну, поехали же!
– Сейчас. Переоденусь только, ага.
В голубом высоком небе сияло сентябрьское солнышко, и легкий ветер шевелил ветви росших неподалеку берез, еще по-летнему зеленых, с редкими золотистыми прядями.
* * *
Аэропорт Барселоны, рижский Мотор-музей, Розалинда, ребята… И ощущение неподдельного, самого настоящего счастья!
Проснувшись, Гендальф уселся на скамье и, недоуменно моргнув, взглянул на красавицу Эдну.
– Я только что видел сны…
– Это вовсе не сны, – грустно промолвила девушка. – Это – жизнь. Та, чужая…
– Но… это же был я?
– Ты… и не ты. Одновременно.
Геннадий сумрачно покачал головой:
– Значит, я там женюсь…
– Не ты, – мягко напомнила Эдна. – Ты – вот, здесь. Храбрый и славный ярл.
– Но я же помню всё! Помню мой мир, помню, что со мной было раньше. Учеба, походы, школа… А ты говоришь!
– Твой мир там и остался, – голос красавицы звучал как-то отстраненно и глухо. – Там же, где и воспоминания. Где ты – не ты.
– Не я… А я то кто же? – не понимая еще все до конца, в отчаянье выкрикнул Гендальф.
– Ты – отражение, – погладив ярла по руке, заверила дева. – Ты же – и человек. Ты здесь, ты живой. Ты – славный.
– Однако-о-о-о… – чуть помолчав, молодой человек взволнованно погладил щетину. Побриться бы… Да зачем? Лучше бы отпустить бороду да заплести ее в косички. Коли уж он ярл. Отражение, хм… Но, черт побери, как все было реально! Вот только что, в снах…
Во дворе вдруг послышались громкие голоса викингов, кто-то вбежал в дом, загрохотал сапогами.
– В море чужие драккары, ярл! – откинув занавесь, взволнованно доложил Херульф. – Идут сюда.
Гендальф живо вскочил на ноги:
– Сколько их?
– Дюжина.
– Хорошо, – застегнув плащ бронзовой, изумительно тонкой работы, фибулой, ярл повернулся к Эдне. – Жди здесь, красавица, и не вешай носа. Знай – все будет хорошо. А, если не хорошо, тогда – еще лучше.
В окружении всех своих, увы, немногочисленных, воинов, ярл вышел на берег. Занавесь жемчужно-палевых облаков сверкала уже кое-где голубыми облатками неба. Чужие шли прямо к берегу на всех парусах – красных, с белыми полосами… серых с синими… черных с зелеными… разных.
– Что будем делать, ярл? – тихо спросил Рольф Кривая Секира. – Стоять здесь вот так – это безумие. Правда, если мы хотим достойно погибнуть – лучше момента не будет.
– Обожди с гибелью, – хмурое лицо Гендальфа вдруг озарилось азартной улыбкой, словно бы ярл что-то придумал, вот прямо сейчас, только что. Что-то такое, что могло бы спасти всех!
– Хальвдан, Херульф, Ерунд! А ну-ка, живо на постоялый двор, да спросите у хозяина самые лучшие одежды, – задумчиво глядя в море, распорядился ярл.
– А ну, как хозяин не даст? – замялся Отважный.
– Тогда возьмете силой. Но, думаю, даст. Он далеко не дурак, я заметил.
Драккары подходили все ближе, не очень-то и торопясь. Не торопясь, спустили паруса, перешли на весла… Хорошо было видно, как, сверкая секирами и мечами, выпрыгивают на мелководье викинги…
– Мы принесли, ярл, – вернувшись, доложил Херульф. – Все, что нашлось у хозяина.
Ярл все рассчитал правильно. Одноглазый кабатчик вовсе не был так глуп, чтобы не понимать – все свое богатство не унести, оно все равно достанется данам. Не этим, так тем. Тем, что высаживались сейчас на берег со своих драккаров.
– Ну, что стоите, как оборвацы? – Гендальф недовольно посмотрел на своих. – Одевайтесь же!
– Ярл, ты хочешь…
– Да! Я хочу, чтобы вы выглядели, как короли. Живо!
Не прошло и пары минут, как вся компания заметно преобразилась. Самому Страннику досталась сверкающая кольчуга и ярко-синий, подбитый струящимся белым шелком плащ, цены немереной, все остальные тоже щеголяли сафьяновыми сапожками, позолоченными и посеребренными шлемами, разноцветными туниками и плащами. В наконечниках копий, на шлемах, в кольчугах, переливаясь, играло выглянувшее из-за облаков солнце.
Чужие викинги уже заметили все это великолепие. Уже побежали…
– Хальвдан, Ерунд… Узнаете кого-нибудь?
Кусок Кольчуги прищурился:
– Да, мой ярл. Здесь Атли Коровья Шкура… и Олав Хитрец… И Бьорн, Свейн, Ивар… Все – люди Торкеля. Но Торкеля с ними нет. И вымпела его не видно.
– Да-а-а, – тихо протянул ярл. – Никак не могу понять, что же заставило дружину бросить своего вождя? Ведь на это нужна причина, и весьма весомая.
– Причина есть, – Хальвдан помрачнел и выругался. – Торкель-ярл оказался колдуном и оборотнем! Когда мы узнали – мы ушли. Но некоторые не поверили, остались… И тогда черный ярл бросил их сам!
Первый отряд чужих воинов, наконец, подбежал к стоящим, размахивая секирами и мечами.
– Приветствую тебя, славный Атли! – вытянув руки, Гендальф с самой широкой улыбкой направился к широкоплечему здоровяку в пестрой коровьей шкуре, накинутой поверх кольчуги.
– Странник? – узнав, викинг озадаченно опустил секиру и приподнял шлем. – Я думал, ты давно в Валгалле, хевдинг!
– Гендальф Странник нынче не хевдинг, а ярл! – выступил вперед разодетый в бархатные одежки Хальвдан. – Владетель многих земель и целого флота. Славнейший из славных!
– Кусок Кольчуги? – вражеский хевдинг недоуменно моргнул. – Это что, правда, ты? Хо! Ерунд! Гудред! Парни… А ходили слухи, будто Торкель-ярл всех вас погубил своим колдовством!
