Двое хмурых парней почти сразу приняли смерть – больно уж злобно бились. Кто-то из их охраны ушел, кто-то погиб, а вот крючконосого удалось взять живым. Кстати, не такой уж это оказался старик, не-ет. Хитрый, жилистый, уверенный в себе воин! Очень непросто было его разговорить, и Гендальф уже собирался прибегнуть к пыткам…
И прибегнул бы, настолько ему хотелось узнать хоть что-нибудь! Однако помешала Эдна. Девушка просто заглянула в башню, спустилась в подвал, освещенный дрожащим пламенем факелов.
– Зачем ты ищешь смерти, Хабук? – хмуро спросила княжна, усевшись на поспешно подставленное кем-то из воинов кресло, сработанное из красной ольхи. – Торкель Кю предал тебя…. И всех вас. Зачем тогда?
– Я знаю то, чего не знаешь ты, – вися на дыбе, загадочно отозвался Ястреб. – И что не так давно узнал Торкель.
Девушка презрительно скривилась:
– И что же он такое узнал? Говори! Я приказываю. Корвала, Нойдала, Харагл! Великие боги приказывают открыть тебе рот! Говори, Хабук-Ястреб, говори, и пусть ересь твоя льется легко и плавно!
– Колд-у-у-унья-а-а-а…
Прошептав, крючконосый неожиданно поник головой и обмяк телом. Весь его гонор куда-то улетучился в один миг, а голос стал пустым и бесцветным, как и глаза Ястреба.
– Твой отец, славный Эйрик-конунг – погиб, – сообщил Хабук без всяких эмоций. – Говорят, несчастье произошло на охоте. Не знаю, но, как бы то ни было, трон великого конунга веси отныне пуст! И уже очень скоро объявится много желающих занять его. Уже объявились…
– Торкель Кю? – тихо уточнила княжна.
– Да, он узнал. И поспешил, хотя на дворе – зима. Но Торкель – колдун, ты сама знаешь. Доберется.
– Так вот почему он захотел срочно избавиться от меня… Эй, эй, Хабук! Не умирай, не уходи… еще рано…
Крючконосый вдруг выгнулся, на тонких губах его появилась белая пена, глаза широко распахнулись… тело дернулось… и обвисло, словно пустой мешок.
– Однако и на нем было заклятье, – покусав губу, Эдна закрыла ладонью мертвые веки Ястреба. – А я вовремя не распознала… да…
– Что он сказал? – тут же уточнил ярл. – Твой отец умер? Мы поговорим… наверху, не здесь… ты расскажешь?
Девушка сухо кивнула:
– Расскажу. Что уж знаю.
Наверху, в очаге, развели костер. Взметнулось к потолочным балкам неистовое оранжево-желтое пламя, потянулся к волоковому оконцу дым. Очень быстро в зале стало тепло, правда, глаза еще долго слезились. Впрочем, никто не обращал на это никакого внимания, в сии жестокие времена люди еще не привыкли к комфорту.
– Когда Торкель Кю все же решил убить меня, используя ведьму, я сразу догадалась, что произошло что-то важное. И оказалась права!
Сидя в кресле, княжна вытянула к камину обутые в облегающие замшевые туфли ноги. Приталенное темно-голубое платье из тонкой шерстяной ткани очень шло к ее синим глазам. В золотых волосах отражалось желтое пламя. Нет, ведь и в самом деле красавица! Настоящая, редкая, какие бывают, наверное, по одной на миллион. Куда там Ивантеевой Машке из десятого «А»! Да и Розалинда, честно сказать, по сравнению с этой…
– Ты получила права на престол? – негромко уточнил ярл.
– Если следовать закону – да.
– Но Торкель… почему он просто не женился на тебе?
– Потому что он – мой брат, – глаза Эдны вспыхнули яростью и гневом… но тут же погасли. – Подлый и мерзкий братец. Наш общий отец – Эйрик-конунг. Матери – разные.
– Вы могли бы править вместе.
Девушка презрительно скривилась:
– Торкель не будет делить власть никогда и ни с кем. Узнав о свободном престоле, он предпочел тут же расправиться со мной.
– Понятно, – покивал Гендальф. – Просто убрал возможную конкурентку. Слушай! Я помогу тебе вернуться домой, милая Эдна! И ты станешь княжной…
– Нет. Никогда, – девчонка неожиданно покраснела, словно ей было чего стыдиться. Так ведь и действительно – было.
– Подлый ярл Торкель изнасиловал меня, – глядя прямо перед собой, четко произнесла девушка. – Сначала сам. А потом отдал на потеху берсерку. Есть у него один рыжий… Если я появлюсь в землях веси… О, у Торкеля найдутся доказательства! Для того, чтоб занять престол, мне нужен муж… Но кто возьмет меня, опозоренную?
– Я, – тихо промолвил викинг. – Я стану твоим мужем, милая Эдна! И вовсе не из-за вепсского трона, а потому… Потому что люблю тебя! Полюбил уже давно, увидев в своих снах.
– Ты… – В синих очах девушки застыли слезы. – Но я же… а ты… я не девственна, и ты это знаешь.
– А кому вообще нужна эта чертова девственность? – цинично засмеялся ярл. – Разве что каким-нибудь дикарям. В мое время девушки сами вольны решать, с кем и когда им спать. Сами, понимаешь?
– Я не решила сама…
– Тем более…
– Значит, тебя не смущает…
– Меня смущает только одно – сможешь ли ты полюбить меня, милая Эдна? – заявил Гендальф и в самом деле смущенно.
– Я… тебя… Я думала о тебя все это время, мечтала… С тех самых пор, когда первый раз увидела. На озере у поющих камней, помнишь?
Их губы сомкнулись в поцелуе. Сначала – нежном, а потом все более страстном, горячем, зовущем. Шерстяное платье красавицы неслышно упало на пол. Рука ярла скользнула под льняную сорочку, да девушка и не стала дожидаться, пока возлюбленный разденет ее… Отпрянула, улыбнулась… и, медленно стянув через голову рубаху, бросила ее на скамью. Туда же улеглась и сама, на спину, ласково поддерживаемая ярлом. Руки Гендальфа ощущали весь нерастраченный жар юного тела, ласково гладили упругую грудь, чувствуя шелковистое тепло нежной девичьей кожи. Темная ямочка пупка… твердеющие сосочки, которые так славно накрыть губами, поласкать языком… опуститься ниже, к лобку, ожидая ответа распаленного любовным томлением тела. Манящие изгибы талии, стройные бедра, нежнее нежного плечики, лопатки… золотой водопад волос, ямочки у копчика… Как приятно было гладить все это сокровище, ласкать, целовать, чувствовать нарастающий жар страсти, тонуть в сияющей синеве очей!
Вот девушка повернулась спиною… под левой лопаткой красавицы синела татуировка – синяя руна «К»… Что значит – княжна…
И вновь губы возлюбленных сомкнулись в затяжном поцелуе, и два тело слились в одно, а сплетенные вместе души унеслись высоко-высоко в небо.
Глава 6
Воины Гендальфа-ярла покинули гостеприимные берега Магонсета в середине апреля. Путь был долог, и ярл намеревался пополнять запасы в пути обычным для норманнов делом – грабежом прибрежных селений. Какого-либо другого поведения викинги просто не поняли бы, и их вождь просто потерял бы честь в том ее понимании, что имелось у северного народа. Да и не тащить же с собой все запасы провизии! Слишком утяжелять драккары было бы чересчур самонадеянно, весна – самое время начинать удалые походы, и, кто знает, что за ватаги встретятся Страннику по пути?
