Спас меня Даниэль. Появившись за спиной барона, он минут пять внимательно послушал его, затем махнул лапой и очень реалистично изобразил скуку. Скуку?! А ведь точно: барон больше играет, правда играет талантливо, не отнять, чем разъярён по-настоящему. Совершенно успокоившись от этого открытия, я прервал Шварцвалена на полуслове:
– Чего вы хотите?
Барон аж поперхнулся воздухом.
– Я требую немедленного расторжения этой никчемной вассальной клятвы и денежной компенсации за умаление моей чести!
– А если подумать?
И тут барон полностью переменился. Поправив галстук и натянув на лицо вежливую улыбку, он присел напротив меня.
– Что ж, давайте обсудим, на каких условиях я соглашусь забыть вашу недостойную выходку…
В общем и целом мне удалось сбить Шварцвалена с его первоначальных ста тысяч до десяти. Хомяк был в восторге! Он упал передо мной на колени и отбивал поклоны. В моей голове проносились мольбы фамильяра научить его так торговаться.
А ларчик открывался просто. Барон не столько хотел денег за Аликс, сколько гарантий того, что она ни при каких обстоятельствах не станет претендовать на его титул. Дав понять, что в этом вопросе поддержу барона, я сразу добился двукратного снижения цены. А потом в бой вступил сам Даниэль. Он настолько потешно при каждом аргументе барона разыгрывал целую пантомиму, то угрожая тому невесть откуда взявшимся ножом, то хватаясь за сердце и падая в обморок, что я не мог удержаться от улыбки. И каждая такая улыбка несколько снижала названную бароном цену.
При расставании я «не заметил» протянутой руки барона и долго потом, после его отъезда, смывал с себя липкую грязь его присутствия. Даниэль был со мной полностью солидарен. Он даже отказался от засахаренных фруктов, которые я предложил ему в уплату за помощь при этом разговоре.
В науке барона Рада я по-прежнему был отстающим. И по времени возможного нахождения в фокусе, и по проценту ускорения восприятия я был хуже даже Гуго или своих телохранителей. Единственно, в чём я был лидером – выходить из ускоренного восприятия самостоятельно до истощения. Это по-прежнему мог я один.
День рождения Терезы в этот раз обошёлся без сюрпризов, если не считать таковым робкие попытку Гуго поухаживать за Кристи. А я-то думал, что ему нравится Тереза! Впрочем, Кристи настолько явно показывала, что она принадлежит мне, что бедный Гуго скоро отстал.
А ночью после дня рождения Кристи устроила мне прогулку. Да уж, после этой прогулки лошади без боя уступили первое место любимых средств передвижения.
* * *
Приближение очередного выброса я почувствовал двадцать девятого апреля и тут же сорвался в маркизатство. Там я запланировал провести время до сессии, тем самым отбыв срок за лето, поскольку скачки в Аскоте и так лишали меня части законного отдыха. Дожил, уже скачки воспринимаю как тяжкую обязанность! Но ведь так оно и получается! А исполнение тяжких обязанностей требует адекватной компенсации.
Приехав, я тут же озадачил Клода поиском подходящей виллы на Майорке сроком с середины июня по начало июля. Сам же связался с тетей Женевьев и попросил её помочь в поиске. Она с радостью восприняла эти новости и тут же стала строить планы на совместные с её семьёй развлечения для моей «свиты».
Выброс прошёл ожидаемо тяжело, несмотря на то что в этот раз я нисколько не экспериментировал. Да и резерв в результате выброса вырос всего на восемь десятых эона.
В этот раз я чётко решил отлежаться в постели ровно столько, сколько потребуется для полного выздоровления. Тем более что до приёма у родовитой Клариссы было ещё три дня.
Вот как раз три дня я и лежал. Нормально уснуть получилось только в пятницу. Правда, и уснул я уже так, что на приём пришлось поднимать.
Не успел я удивиться многолюдности сборища, как был сразу же атакован различными деловыми предложениями. Что меня насторожило – большинство этих предложений исходило от Галлов – либо «Галлов из Галлии», либо Галлов, давно уже живущих здесь, либо людей, известных мне как активные сторонники прогалльской партии. Очевидно, со строительством железной дороги увеличение влияния Галлии в этом районе стало несколько больше, чем я или правительство Белопайса рассчитывали.
Чего мне только ни предлагали! Самым запоминающимся было строительство крупного рыбоперерабатывающего предприятия. Ага, в десятках километров от моря. В конце концов мне это надоело, и я сбежал к дамам, нагло воспользовавшись преимуществом своего возраста.
Мой расчёт оправдался… процентов на пятьдесят. Да, действительно, из-за малых лет я не мог рассматриваться как добыча для этих светских львиц. Однако я совершенно выпустил из виду, что на Земле женщины не менее мужчин занимаются делами. Так что по большому счёту я поменял лишь источники «соблазнительных» предложений, сами же предложения остались прежними. Так что я натравил их на родовитого Этьена, а сам сбежал и от них.
Остальные дни пребывания в маркизатстве запомнились лишь эпизодом суда над родителями одарённого мальчика, который устроил выброс и разрушил лавку соседа – горшечника. Не став долго разбираться, я взял с горшечника клятву об истинности ущерба и выплатил его, повесив свою выплату в виде беспроцентной ссуды на мальчика, с обязательством погасить долг в течение двадцати лет. От штрафов же я родителей мальчика избавил, поскольку, по их показаниям, это был его первый выброс, а сами они были неодарёнными.
Восьмого мая я выехал в Лилль. Придя к мастеру-ремесленнику, я застал его за необычным занятием. Мастер с остервенением, время от времени прикладываясь к бутылке, раскурочивал какую-то конструкцию, потерявшую уже первоначальный вид настолько, что я не смог опознать её даже приблизительно. На мой резонный вопрос, что это такое, он ответил:
– Это? Это мой самый большой провал. Это моя попытка изготовить систему личных накопителей, защищённых от воздействий противника.
– Вы о тех накопителях, которые служат дополнительными источниками энергии в бою?
– О них, – и он выдал целую лекцию о таких накопителях, на основании которой я пришёл к следующим выводам.
Накопители, используемые в бою, чаще всего помещали на запястье вооружённой руки. Это было не очень эффективно, увеличивало время на создание заклинаний и выдавало противнику состояние своего резерва. Поэтому разными мастерами предпринимались попытки усовершенствовать эту конструкцию. Результаты одной из таких попыток я и имел честь наблюдать.
Увиденное и услышанное заставило меня задуматься. Но такое размещение накопителей практикуется исключительно из-за слабого развития энергоканалов! Я же могу поместить этот накопитель в воротник, поближе к каналам между головой и средоточием. Это должно уменьшить потери энергии процентов на пятнадцать и сделать автоматическим смешивание энергии из средоточия и накопителя. Кроме того, нестандартное размещение накопителя сделает его незаметным для противника.
Короче, достоинств у подобного размещения накопителя было множество, недостаток же всего один, но зато какой! Попадание заклинания в заряженный накопитель может привести к его взрыву. Но одно дело – взрыв на руке, и совсем другое – на шее. Так что я лучше подожду развития своего резерва до пятидесяти эонов и сделаю всё, как положено в Гиперборейской империи – свяжу свой канал на пространственный план с резервом. Мелькавшие у меня ранее мысли попробовать связать канал пораньше, с меньшим резервом, после экспериментов с собственными выбросами куда-то подевались, как будто и не было.
