После демонстрации прошло закрепляющее занятие, на котором сами студенты объясняли увиденное ими. Для начала объект помещался в абсолютно нейтральную среду. Затем, прикосновениями к тем или иным энергоканалам, выясняли, какие центры задействованы в механизме исполнения клятвы. Диск выступал в роли своеобразного прерывателя, переводящего команды, препятствующие нарушению клятвы, в нейтральную форму.
Разумеется, такие приёмы срабатывали лишь с самыми простыми клятвами, но в моём случае с помощью связи сюзерен – вассал я мог подобным образом кинуть дополнительную гирьку на свою чашу весов.
За всеми этими расчётами, воспоминаниями и размышлениями, я и не заметил, как прошло время и мой приказ о доставке Жиля де-Брандо в зал памяти исполнили.
Спускаясь туда же, я приказал Кузьмичу, достаточно тихо для того, чтобы остаться незамеченным окружающими:
– Когда я приду в зал, по моему знаку открой астральную проекцию алтарного камня.
Всё получилось даже лучше, чем я ожидал. Родовитый Жиль был потрясен, когда увидел, как по моему знаку появляется алтарный камень, а сам он практически лишается возможности двигаться – это достигается элементарным заклинанием замедления с добавлением в него чисто ментальной энергии. В принципе, избавиться от такого состояния просто, достаточно полной сосредоточенности, но вот сосредоточенности-то моему нынешнему оппоненту явно не хватало. Я не стал ждать, пока он придёт в себя.
– Жиль де-Брандо, признаёшь ли ты себя вассалом рода Ривас?
– Да. – Голос его немного дрожал.
– Признаёшь ли ты меня главой рода Ривас?
– Д-да… – Вот теперь он явно запаниковал, догадавшись, каким будет следующий вопрос. Что ж, добавим ему неуверенности. Я прикоснулся к астральной проекции.
– Положи свою руку рядом с моей и поклянись, что не владеешь информацией о замыслах и действиях Жаннетт Ривас. – Тут всё дело в формулировке. Он никак не может выполнить моё распоряжение, поскольку знать замыслы и действия тётушки Жаннетт попросту обязан. Но и сказать, что знает её планы, он также не может, поскольку некоторые из них он не может разгласить из-за клятвы о неразглашении. Попросту промолчать на прямой приказ сюзерена он также не может – мешает вассальная клятва.
– Я-я-я не могу… – Ну, что я говорил. Осталось добить его. Всё ещё держа руку на астральной проекции, я заговорил:
– Клянусь не обращать против родовитого Жиля де-Брандо и членов его рода ту информацию, которую он захочет мне сейчас поведать. – Одновременно я атаковал его «дезориентацией» – заклинанием из разряда высшей магии, подсказанным мне моим знакомцем, ушедшим после университета в имперское дознание. Это заклинание как бы раскрывает самые глубинные основы поведения человека. Поэтому другое название этого заклинания – разрушитель личин. В моём случае я понадеялся, что после применения заклинания сработает вассальная клятва и разрушит все клятвы о неразглашении. После дезориентации я атаковал родовитого почти так же, как маги из моего воспоминания атаковали объект. Однако вместо того, чтобы перекрывать энергопотоки, я, наоборот, стимулировал те из них, которые наиболее плотно связывают сюзерена и вассала.
Жиль де-Брандо запрокинул голову и закричал. После этого он сделал несколько шагов по направлению к астральной проекции алтарного камня и упал, потеряв сознание.
В себя его удалось привести довольно быстро. Правда, перед этим я велел Кузьмичу убрать астральную проекцию. Очнувшийся Жиль де-Брандо был бледен, сух и деловит.
– Спрашивайте, первородный.
– Где держат Марию и её ребёнка?
– На территории слепого пятна неподалёку от Маастрихта.
– Как с ними поддерживается связь?
– Дважды в сутки кто-то из наёмников выезжает с серебряным блюдечком за пределы пятна.
– Там сильные маги?
– Нет, почти все – выходцы из немагических семей.
– Они будут сопротивляться, если их окружить превосходящими силами и пообещать возможность убраться?
– Скорее всего, не будут.
– Что ж, тогда отправляемся в Маастрихт.
Однако родовитый Люк и барон Рад убедили меня, что значительно проще и быстрее будет мне самому остаться в маркизатстве и взять на себя оформление всех бумаг. В Маастрихт же отправились четыре тройки, то есть все наличные силы, кроме моих личных телохранителей. Ещё две тройки должны были поджидать их уже в Маастрихте. Родовитый Жиль, изрядно повеселевший от осознания того, что я взял на себя его клятву о неразглашении – честно говоря, брякнул это не подумав, а он и поверил, – просветил наш карательный отряд по поводу всех подробностей условных знаков и времени выхода на связь.
Оставшись в маркизатстве, я в перерывах между подписанием различных бумаг и объяснением на повышенных тонах сначала с управлением полиции Белопайса, а затем и с королевской канцелярией, продолжил расспросы родовитого Жиля и выяснил ещё немало интересного.
В частности, выяснилось, что в Брюсселе готовилось ещё одно покушение на Марию. На карету, в которой мы должны были приехать в суд, совершили нападение, замаскированное под обычный грабёж. Мария должна была погибнуть в суматохе от «случайного» выстрела. Спасло нас то, что мы перед судом заехали в геральдическую палату и, соответственно подъехали к суду с другой стороны.
С самой тётушкой Жаннетт я не стал разговаривать. Поэтому с ней общались родовитый Этьен и Юрген фон Штерн. После разговора последний пришёл ко мне отчитаться и поделиться своими выводами:
– Первородная Жаннетт нашла обряд магической эмансипации. Он может проводиться с ребёнком старше десяти лет. Цель этого обряда – дать несовершеннолетнему наследнику доступ к магии для защиты рода. Она хотела провести с вами этот обряд, а потом поднять официальный мятеж младшей ветви рода против старшей. Она рассчитывала, что вы, даже с учётом помощи родовой магии, не сможете противостоять взрослому магу. И у неё это вполне могло получиться.
– Но ведь я получал доступ ко всей магии рода?
– Видите ли, в случае официального мятежа между главами старшей ветви и ветви-претендента может быть объявлена магическая дуэль. А во время этой дуэли магия рода… скажем так, она не так уж активно будет вставать на защиту главы рода.
– Вы неплохо в этом разобрались.
– Я надеюсь стать достойным для того, чтобы представлять вас, первородный.
– Но наказать мы её никак не можем.
– Первородная Жаннетт не совершала и даже не планировала никаких преступлений против магии, а то, что она в случае дальнейших действий могла нарушить законы людей… за это наказания магией не предусмотрено.
– А разве организация похищения Марии уже само по себе не является преступлением?
– Видите ли, первородный, за такие «шалости», как действия, не принесшие физического вреда первородным по отношению к благородному, реального наказания не воспоследует. Именно поэтому она оставила её в живых и, мало того, планировала отпустить, когда всё будет кончено. Ну, а если благородная Мария потом попыталась бы мстить за вашу смерть, то и у первородной Жаннетт руки были бы развязаны. Конечно, первородную Жаннетт можно лишить прав опекуна, но в этом случае её права перейдут к её наследнику – сыну. Надо ли вам это?
