Юрка посмотрел на меня:
– Ты про волка подруге не рассказала?
– Про волка я знаю, – подтвердила Дашка.
– Про статую?
Я закатила глаза:
– Юрка, хватит уже! Ты меня еще в детстве этой статуей пугал. Нет никакой статуи, мы там все обыскали.
– Какая статуя? – мгновенно среагировала Дашка.
И Юрка понес: мол, на болотах есть статуя черного громадного волка, приготовившегося к прыжку. Кто его сделал и когда, неизвестно. Но он там стоит в память о той роковой встрече графской дочери и ее возлюбленного.
– Очередная сказка, – отрезала я.
– Лисонька, ну пожалуйста! – взмолилась Дашка. – Пойдем, посмотрим!
– Пойдем, а? – присоединился Юрка.
– Да вы с ума сошли! Там же все снегом завалило, ни дорог, ни тропинок. И холод собачий. Дашка, я тебя летом отведу на болота, если захочешь, – пообещала напоследок.
Юрка и Дашка вздохнули хором. «Может, я становлюсь стервой?» – подумала и сразу же отогнала от себя эту мысль.
Сторож выпустил ребят из замка. Я взяла Дашку за руку.
– Пока, – бросила небрежно и потащила ее прочь чуть ли не силком.
Они остались, молчаливо глядя нам вслед. Даже девчонки не хихикали.
– Не хватало еще по болотам таскаться неизвестно зачем, – поучала я Дашку. Она молчала, сопела обиженно, топая следом за мной.
Чтоб как-то ее утешить, я сказала:
– Знаешь, раньше в этот замок влюбленные ходили.
– Да ну! – воскликнула Даша и сразу же осеклась. Я знала, о чем она подумала, потому что я подумала о том же: ребята пришли туда с девчонками. Четыре на четыре. Вот вам и влюбленные парочки. Выходит, я была права.
Дома Дашка пристала к бабушкам с расспросами о замке и легенде.
– Нет, – не согласилась Клавдия, – не легенда это, а чистая правда. Парень тот был сыном купца. Слепокуровы их фамилия.
– Не Слепокуровы, а Абакумовы, – поправила Натуся. – Абакумовы не из нашей деревни, это уж потом они породнились со Слепокуровыми.
– Так, так, – кивнула Клавдия и добавила, обращаясь ко мне: – Юрка и Сашка, дружки твои, вроде как родня Слепокуровым по материнской линии.
– Да какая родня! Десятая вода на киселе, – отмахнулась Натуся, – мы такая же родня. Наш дед был из рода Слепокуровых.
Они спорили, а мы с Дашкой переглядывались удивленно. Вот ведь какая история! Дашка не выдержала и спросила:
– Скажите, вы когда-нибудь видели статую волка на болотах?
– Я видела, – призналась Натуся, – еще девчонкой была, мы в лес бегали по ягоды, по грибы. Точно помню, был волк. Рассказывали, у нас тут жил художник, вроде дачника. Так он высек из камня. То ли по заказу Слепокуровых, то ли сам, не знаю.
– А с девочкой что случилось? С дочкой? – Дашке надо было убедиться в подлинности событий многолетней давности.
– А что, – оживилась Натуся, – ты о подкидыше? Был подкидыш. Слепокуровы воспитывали у себя приемную девочку. Люди поговаривали, что она графская внучка, а только толком не знал никто. Темная история.
– Выходит, все правда, – мечтательно произнесла Дашка.
Когда мы ложились спать, Дашка выдала:
– Лиса, ты ведь приходишься им праправнучкой?
– Что?! Дашка, ты совсем обалдела!
Но она улыбнулась таинственно и пожелала мне спокойной ночи.
Я для себя твердо решила: буду спать, даже если под окнами станут стрелять из пушек и включат прожекторы. С меня хватит!
Глава 13
Рождество и ряженые
Шестого вечером сестры засобирались в церковь на всенощную службу. Мы с Дашкой решили идти с ними. Нам совершенно не хотелось оставаться в доме одним. Ночные визиты пугали нас, хотя ни я, ни Дашка не признавались в этом.
Бабушки выдали нам по платку, потому что в церкви надо покрывать голову.
В церкви собралось много народу. Люди стояли плотно, мы протиснулись к свечному ящику.
– Ну-ка, девочки, у вас глаза позорче наших, будете записки писать, – велела Клаша.
– А что писать? Я не умею, – растерялась Дашка.
– Пиши: о здравии рабов божьих, а дальше имена в столбик.
– Чьи имена? – не поняла Дашка.
Я отняла у нее листочек бумаги:
– Вот, смотри.
Начертила вверху крестик, написала под ним «о здравии», а ниже – имена Дашкиных родителей.
– Поняла? Теперь пиши всех, кого хочешь.
– А-а, – протянула Дашка, – теперь понятно, я и тебя напишу.
Пока она старательно выводила буквы, я под диктовку бабушек вписывала имена «сродников и ближних рода со чады и домочадцы». Когда с записками было покончено, Клавдия собрала листочки и отнесла их в свечной ящик, вернулась и раздала нам свечи.
Служба началась. Служил молодой батюшка. Вместо хора пели две женщины, им подпевали прихожане.
Я повела Дашку к иконам, она беспрестанно крутила головой и шептала: «Очень красиво».
Народ все прибывал. В основном старики, такие же, как наши бабушки. Но и молодежи много. Вдруг я заметила Юрку. А вот и его брат. Девчонки о чем-то шептались друг с другом. Они не видели нас, я была уверена, но на всякий случай спряталась за колонной.
– Смотри-ка, Глеб здесь, – горячим шепотом сообщила Дашка. Я выглянула из-за колонны. Точно. Вот красавец Глеб и бледный прилизанный Олежек. Они стояли в стороне от своей компании, Олег смотрел в пол, Глеб – по сторонам.
«Уйти? Или остаться?» – Я никак не могла решить.
Между тем люди все приходили и приходили. Вскоре я потеряла из вида и Глеба, и Юрку, зато нашлись наши бабушки. Они деловито протолкались к нам и повели к батюшке на исповедь. Дашка сопротивлялась, она не знала, как надо исповедоваться, поэтому запаниковала. Но священник прочитал над всеми желающими молитву и благословил «ради праздника» причащаться.
– А дальше что? – шептала испуганная Дашка.
– Да не бойся, – успокаивала я, – делай как все.
Можно подумать, я специалист по причастию. Нет. Просто когда я приезжаю к бабушкам, они обязательно водят меня в церковь. Так что я привычная. Дашке, конечно, все в диковинку.
Но сестры не дали нам растеряться. Причастие прошло благополучно. Дашка со сложенными на груди руками выглядела очень умилительно. На лицах бабушек строгость и сосредоточенность. После причастия они торжественно поздравили нас с «принятием Святых Христовых Тайн».
Служба закончилась. Народ повалил на улицу, под крупные морозные звезды. Люди расходились, окутанные клубами пара. На улицах, несмотря на поздний час, было многолюдно. Там и сям играли гармошки. Навстречу шли ряженые, Дашка шарахнулась от них. Не мудрено. Нас окружили человек десять в масках, поверх пальто и курток повязанные женскими шалями, а то и занавесками. Парень в медвежьей маске, красном колпаке вместо шапки и вывернутом тулупе поднял руки в огромных рукавицах и шагнул на нас.
