Верховное командование приняло все предосторожности, чтобы эти оперативные приготовления проводились в полной тайне и не оказались помехой дипломатическим переговорам.
Ускорение военных приготовлений флота
В начале сентября флот начал общие приготовления к войне, включающие увеличение воздушных сил и реквизицию судов. (Монография № 160. Описание морских вооружений и приготовлений к войне. Часть III.) Оперативное соглашение между армией и флотом также начало постепенно кристаллизоваться.
Около 1 октября флот усилил внутренние боевые силы реквизированными судами и провел оборонительные приготовления против первоначального удара противника, а в середине октября Объединенный флот начал особую программу обучения, предназначенную завершить подготовку каждой группировки флота к выполнению назначенной ей задачи. (Монография № 160. Описание морских вооружений и приготовлений к войне. Часть III.)
20 октября оперативный план Императорского генерального штаба в основном был закончен, а его детали отработаны до той степени, когда они могли быть неофициально объявлены Объединенному флоту. (В отношении военных приготовлений флота и оперативного плана см. Главу IX и Монографию № 160. Описание морских вооружений и приготовлений к войне. Часть III.)
Поскольку «Основные принципы осуществления национальной политики Империи» были отменены с формированием кабинета Тодзио, было необходимо принять генеральное решение – будет ли Япония воевать или уступит требованиям Соединенных Штатов. До принятия такого решения невозможно было получить формальную санкцию Императора на оперативный план против Соединенных Штатов, Великобритании и Нидерландов, который выходил бы за рамки ежегодного оперативного плана. Поэтому 24 октября Объединенный флот получил указание считать оперативный план от 20-го числа неофициальным. На основании этого плана главнокомандующий Объединенным флотом начал подготовку проекта оперативного приказа.
Справиться с переходом от политической к военной стратегии оказалось для Японии исключительно трудным делом. Однако при ухудшении общей экономической ситуации, в том числе истощении запасов нефти и весьма слабых надеждах на их восполнение, она не могла бездействовать.
7 октября начальник Генерального штаба флота Нагано выразил начальнику Генерального штаба армии Сугияма нижеприведенное мнение. То же мнение он высказал на совместном заседании Императорского генерального штаба и японского правительства.
«Неуместное продление предельного срока в целях продолжения переговоров лишает нас возможности захватить инициативу в войне и впоследствии затруднит проведение операций. Поэтому необходимо успешно завершить переговоры в пределах установленного лимита времени. Мы не можем согласиться с продолжением безнадежных дипломатических переговоров.
Хотя успешное завершение дипломатических переговоров в определенной степени зависит от позиции Соединенных Штатов, позиция Японии должна быть ясно определена, а переговоры должны вестись с уверенностью, что успех им гарантирован. Без такой убежденности переговоры вести глупо.
Завершение переговоров станет совершенно невозможным, если Япония будет сохранять такую позицию, словно все ее требования уже заявлены, так что ее волнуют лишь общие дискуссии и мелкие поправки. Первым делом необходимо определить, возможны ли фундаментальные изменения в политике и могут ли переговоры быть успешно завершены в случае таких изменений. Раз уж переговоры предприняты после продления предельного срока, для Японии очень важно, чтобы они успешно завершились».
Это мнение было высказано до того, как 12 октября Коноэ провел совещание пяти министров в своей резиденции на окраине Токио. (См. Главу VI.) Начальник Генерального штаба флота изложил свою позицию перед начальником Генерального штаба армии, чтобы уточнить намерения армейского командования, поскольку армия в то время была готова взять на себя инициативу в принятии окончательного решения об отводе войск из Китая и начале войны на южных территориях.
Приготовления в ожидании начала войны
Обстоятельства, приведшие к формированию кабинета Тодзио после отставки третьего кабинета Коноэ 17 октября 1941 года и совещания нового кабинета по поводу основных условиях мира или войны сразу после его формирования описаны в Главе VI. Заключения, к которым пришло совместное совещание Императорского генерального штаба и японского правительства с 23 по 30 октября, даны в Приложении № 29. Эти оценки стали основой национальной политики в ожидании начала войны, решение о котором было принято на совещании в присутствии Императора 5 ноября, и составили сущность японской «Оценки положения» непосредственно перед Тихоокеанской войной.
На совместном совещании 30 октября президент комиссии по планированию заявил, что если Япония собирается начать войну в начале декабря, то будет необходимо занять нефтяные месторождения южных территорий в течение четырех-пяти месяцев, чтобы получить достаточное количество нефти для продолжения борьбы. Даже если это будет сделано, то, учитывая нынешнее состояние запасов нефти у Японии и время, необходимое для восстановления производства южных месторождений, в течение некоторого периода снабжение Японии нефтью будет опасно низким. В случае если начало войны будет отложено до марта, то потребление нефти в течение этих четырех месяцев как для коммерческих целей, так и для военных приготовлений приведет к тому, что спрос превысит предложение к середине второго года войны и это сделает дальнейшие военные действия невозможными. Было рассчитано, что в зависимости от потребления нехватка авиационного топлива станет серьезной на втором или третьем году войны. Считалось, что потери судоходства могут быть компенсированы посредством реквизиции дополнительных судов
[86].
Президент комиссии по планированию разъяснил также, что в настоящее время промышленность синтетического бензина не сможет производить различные типы требуемого жидкого топлива в сколько-нибудь значительном количестве.
Намеченное производство нефти в случае проведения операций на южных территориях составляло:
первый год 850 000 тонн
второй год 2 600 000 тонн
третий год 5 300 000 тонн
Учитывая потребление и производство, а также прибавляя к указанному выше количеству 8 400 000 тонн, хранившихся в метрополии Японии
[87], общие запасы топлива составили бы:
в конце первого года 2 550 000 тонн
в конце второго года 150 000 тонн
в конце третьего года 700 000 тонн
Такие запасы едва позволяли Японии продолжать войну Общее количество авиационного топлива, запасенного армией и флотом к 1 декабря, составляло 1 110 000 тонн. Предполагалось, что для воздушных сил этого хватит, в зависимости от потребления, на два или три года.
