Неоднократные попытки обогнуть на кораблях континент и пройти морем на восток неизменно до сих пор заканчивались неудачами. На севере прорваться сквозь льды не удавалось. Даже экспедиция князя Ростислава, готовая следовать по кромке земли в случае невозможности плыть или переждать зиму, заранее приготовив немалые запасы, почти целиком погибла от холода, в катастрофах и штормах. Вернулись немногие, и больше экспедиций с дальним прицелом в ту сторону не предпринимали.
Юг, как выразился Баюн, вторая часть весов, тоже оставался практически недоступным. Вдоль берега шло холодное течение, и хотя рыбы и морских животных там водилось огромное количество, узкая полоса перед мощной цепью гор, вздымающихся до облаков, была пустынной и бесплодной. Можно было остановиться на отдых, но нельзя подняться выше.
Тамошние жители разве отдаленно напоминали людей и крайне не любили вторжений на свою территорию. Терпели внизу и менялись товарами, но дружбой там и не пахло. Несколько раз по неизвестным причинам команды кораблей уничтожали. То есть плыть можно было долго и бесплодно. И по слухам, проход на восток далеко на юге по морю имелся. Только никто его не прошел до сих пор. Уж очень опасен из-за множества скал и штормов. А на берегах проживают недружелюбные племена, родственные горцам. Самый дальний удачный поход продолжался тридцать два дня, и выхода не обнаружили. Продовольствие закончилось, и команда взбунтовалась, требуя возвращения.
Прямой путь на запад по океану тоже ничего не давал. Огромная водная пустыня, откуда частенько корабли не возвращались. Четыре месяца плаванья и пустота. Даже если они живут на шаре, как утверждают астрономы, размер его столь огромен, что требуется совсем иная постройка судов и многочисленная экспедиция, финансируемая церковью. Больше никто не потянет столь огромного финансового груза. А Патриархату незачем входить в расходы. Его не интересует то ли существующая, то ли нет земля далеко. И так навалом под боком, и важнее контролировать население в уже колонизированных территориях.
Путь на восток по рекам наиболее подходящий. Тем более что достаточно уверенно можно ориентироваться на то самое Великое озеро и выходящую из него реку. Карта была бы крайне полезна, но и этих сведений достаточно для использования. Дорогу способны подсказать дикари, идти наверняка придется по Дону и дальше. Путешествие важно и полезно. Ведь есть вариант, что пришельцы могут оказаться опасными. Раз уже есть большие поселения, неминуемо приживутся и начнут распространяться навстречу, пока не столкнутся рано или поздно со словенами. И лучше знать заранее, чем дышат и каким богам молятся.
* * *
— Ну? — сказал в голове нетерпеливо Баюн. — Готов? Пошли! — и зашагал рядом, даже не пытаясь приноровиться к шагу.
Нечто подобное Данила ожидал, когда, вернувшись, обнаружил у своего шалаша двух людей. Даже если не обращать внимания на одежду, обычную для лесных племен и частенько используемую охотниками, с первого взгляда заметно, что они полукровки. Немного иной разрез глаз, плоский нос, выдающиеся скулы и более темная кожа. При этом обычные для сеземцев длинные косы отсутствовали, стрижка под горшок, и у обоих растет борода, чего у дикарей обычно не наблюдалось. Если и появлялась, так три волоска, на манер козлиной. У этих — вполне знакомые словенские.
Попытка заговорить осталась втуне. Ни одного из знакомых наречий они не разумели или изображали отсутствие понимания. При этом были дружелюбны, готовы помочь и явно знакомы с Баюном. Тот при случае «переводил» просьбы, передавая напрямую. Гости ничуть не удивлялись обращению от ягуара. А вот для Данилы дополнительный урок. Кот вполне может общаться индивидуально, не включая людей в общую беседу. А значит, и отдавать неслышные остальным команды. А это неприятно и опасно. В любой момент могут последовать неожидаемые действия, и он не готов к таким выкрутасам.
Самое занятное — это наличие у них в одежде (в виде украшений, пряжек и прочего), а также в оружии (ножи, наконечники стрел) множества железных, неплохого качества вещей. Сеземцы практически никогда не умели работать с металлом, и не приходилось слышать, чтобы ставили клеймо. А на ножах (по просьбе показали) оно присутствовало и смотрелось достаточно странно. Изображение медведя — символ достаточно известный. У дикарей принято считать, что племена происходят от разных животных. Топтыгин Михайлович в преданиях Хионии частенько назывался человеком в шкуре и похищал женщин с целью получения наследников. Такие, естественно, становились оборотнями. Они считались искусными магами, наделенными к тому же колоссальной физической силой.
Но вот сидящего на загривке Хозяина леса кота в рисунке он увидел впервые. Конечно, образы достаточно схематичны, но на прямой вопрос, то есть фактически тыканье пальцем в Баюна и затем в нож, дружно кивнули. То есть не просто некое животное, а очень конкретный зверюга. На что конкретно намекало клеймо, в такой содержательной беседе не выяснить. То ли победил ягуар зверя, то ли подружился, но первое впечатление оказалось верным. Не просто так зашли ребята, а прекрасно зная, кто здесь живет. Они имеют какое-то отношение к здешнему владельцу рощи. Видимо, ожидание закончилось. Вел его Кот, твердо зная куда и неизвестно, на пользу ли Даниле. Делать все равно нечего. Надо идти дальше, внимательно смотреть и слушать.
Ха! Прямо по заказу. Один из провожатых негромко сказал нечто приятелю. Парень в очередной раз ничего не понял, но корни у слов определенно известные. Все время мелькает знакомое, и кажется, чуть-чуть — и станет ясно. Ничего подобного. Это не разница в произношении. Любых словен он понимал на слух почти без напряжения, независимо от проживания. Кто-то больше «акал», многие «окали», южане будто кашу жевали и тянули слова, северяне частенько подменяли слова и выражения какими-то своими, специфическими. Тем не менее, при определенном навыке затруднения в общении отсутствовали. А здесь будто издеваются.
— И чего странного? — потребовал Баюн, когда Данила его догнал в очередной раз. Двигался зверь быстрее человека и не собирался придерживать шаг. Приходилось время от времени переходить на более высокий темп или совершать легкие пробежки. Ей-богу, когда они шли сами и тот шарился по кустам, удобней обстояло. — Вспомни вашу Священную книгу и каким языком она написана. С трудом оригинальный текст воспринимаешь. На самом деле разговорный и церковнославянский различались изначально. Это видно хотя бы по старым записям.
Иногда, когда этот подозрительный тип говорит, хочется в изумлении качать головой. Неужели читал эти старые книги или живет с тех самых пор? Страшно подумать, сколько тогда Баюну лет.
— Если возьмем нынешнее поколение, оно говорит на языке своих родителей. С маленькими отличиями. Ну, например, «картоха» вместо «картошка». Возражения есть?
— Нет, — озадаченно признал Данила. При желании еще десяток легко вспомнится. — Но это у нас, а где-то так не произносят.
— Конечно. В мире имеется большое разнообразие местных говоров, а иногда даже довольно сильно различающихся между собой диалектов. И ваши соседи, и ваши родители прекрасно понимают детей или живущих рядом. Одновременно на протяжении жизни многих поколений малые изменения накапливаются, и язык отдаленных предков становится непонятен, но для существующих в конкретный период поколений этот процесс незаметен, язык всегда ощущается как один и тот же. Это первое.
