Они выросли. Саша из смешного белобрысого мальчишки с голубыми глазами превратился в сухощавого паренька с тревожным взглядом, а Оля стала настоящей красавицей.
Они дружили и даже собирались вместе поступать в педагогический институт. Вот только одно огорчало Олю: колокольчик по-прежнему был у Саши. И еще: Саша больше не показывал подарок фей своей подруге.
Оля не знала, не могла знать, что волшебный колокольчик потускнел, что он больше не поет своих песен и не приносит Саше радости. Саша не признавался. Он снова обещал, что подарит колокольчик первокласснице на первом звонке, как когда-то старшеклассник подарил его Оле.
Настало первое сентября выпускного класса. На празднике Первого звонка маленькая испуганная девочка с пышными бантами сидела на плече у Саши и звонила в старый школьный колокольчик. Никакого волшебного радостного звона не было. Саша обманул. Он так и не отдал девочке колокольчик.
Оля сказала, что они больше не могут быть друзьями, и ушла...
Больше колокольчик ничего вспомнить не мог. Он уснул крепко-крепко и спал много лет, до сегодняшнего дня. Это было его последнее воспоминание.
Недостающее воспоминание, которое теперь стало и моим.
Я все рассказала Фенечке.
И мы решили, что поместим воспоминание хрустального колокольчика в хранилище Башни Совета.
Снегопад
– Подумать только! У нас получилось! – воскликнула я.
– А я все думаю, как она его нашла? – спросила Фенечка.
– Оля?
– Ну да...
– Так же, как и мы. Она ведь взрослая, обратилась в архив, назвала его имя, фамилию, год рождения...
– Так просто? – удивилась Фенечка.
– Не думаю, – ответила я, – ведь она давно его искала, а нашла только сейчас.
– Выходит, мы и ей помогли, – удовлетворенно кивнула феечка.
Я рассмеялась:
– А помнишь, как ты сказала, что у нее не все дома?
– А ты вообще сказала, что она сумасшедшая, – парировала Фенечка.
– А ты...
Фенечка не выдержала и рассмеялась.
– Ты первая догадалась!
Вокруг что-то неуловимо изменилось, только я никак не могла понять, что.
– Фенечка, дождь перестал, – сообщила я фее.
– Воздух какой-то другой, – добавила она, высовываясь из-под куртки.
– Да, – согласилась я, – как странно...
Было удивительно тихо, словно мы находились не в городе, а где-нибудь на краю деревни, у леса. Все замерло. Деревья во дворике стояли, напряженно прислушиваясь к тишине. Я увидела маленькую девочку у подъезда, она никак не решалась спуститься со ступенек крыльца. Я подошла и протянула ей хрустальный колокольчик:
– Смотри-ка, что у меня есть!
Девочка с доверчивым любопытством взглянула на волшебный колокольчик, проворно стянула с руки варежку на резинке и взяла его. Колокольчик залился звоном от первого же ее прикосновения. Девочка засмеялась.
– Это тебе подарок от фей, – сказала я.
– Ух ты! – Девочка спрыгнула с крыльца и побежала, а колокольчик все звонил и звонил, и его звон перекликался со смехом девочки, и вскоре им наполнился и двор, и улица, и небо. А потом пошел снег. Первый настоящий снег в этом году. Сначала падали огромные изящные снежинки, как будто специально вырезанные, бесконечно разные, одна красивее другой. Они кружились и кружились в свете фонарей, их становилось все больше и больше. Я шла по улице, по белой улице, и напевала:
Тарам-пам-пам.
Тарам-пам-пам.
Тарам-тарам-тарам – пам-пам.
Тарам-тарам-тарам-пам-пам.
Тара-ра-ра-ра-ра-рам-пам-пам.
Это была та самая мелодия, песенка про подарки фей, которые нельзя купить или продать, а можно только подарить.
Я вернулась домой, зашла в квартиру и застала там всю нашу семью, даже кота Трюфеля. Папа не улетел в командировку, потому что его рейс отменили из-за снегопада, а потом вообще позвонили с работы и сказали, что командировка переносится. Бабушка с дедушкой приехали как раз перед моим приходом. Они тоже не знали, что папа остается дома, и, конечно, очень обрадовались.
– Ура! – закричала я, повиснув на шее у папы.
Я совсем забыла о Фенечке. Надо было быстренько раздеться и проскочить к себе в комнату. Я вернулась в коридор, расстегнула куртку, достала свернутый шарф, но Фенечки там не было. «Наверное, она уже в тайнике», – решила я, вернулась к взрослым и стала спрашивать:
– Вы видели, на улице снег пошел, такой красивый!
– Да, как будто волшебный, – подтвердила бабушка.
Как же было хорошо!
Одно только огорчало: Фенечка исчезла. Я даже не знала, когда.
Я позвонила Галке, чтоб сообщить, что у нас все получилось.
– Знаешь, я догадалась, – сказала она.
– Как?
– Снег. Я сразу поняла, что это из-за вас.
– Здорово, правда?
– У нас дома полно гостей, – сообщила Галка, – а у меня нормальная температура.
– Значит, мы скоро увидимся?
– И ты мне все-все расскажешь!
Я надела новогоднее платье и вышла к родителям и дедушке с бабушкой.
– О! Какие крылышки! – восхитилась бабушка. – А ты не улетишь?
– Нет, – ответила я и улыбнулась, потому что вспомнила, как Фенечка превращала мое платье в настоящий фейский костюм. Ничего, что мне не удалось появиться в нем на новогоднем балу. Феи, между прочим, тоже прячутся. Не все же такие бесстрашные, как Фенечка.
Растерянный Трюфель бродил вокруг елки и опасливо принюхивался. Повсюду пахло волшебством, а волшебства наш кот побаивался. Помнил дачную историю. Когда он вздумал поохотиться на Фенечку, а она превратила его в крошечного кота.
Я погладила Трюфеля по полосатой спинке.
– Привет тебе от Фенечки, – сказала потихоньку.
Кот уркнул и спрятался под диван. Так, на всякий случай.
Наконец пришел праздник, и настоящая новогодняя ночь, и множество подарков, и салют, и гости. А утром мы увидели чистое морозное небо с ослепительным зимним солнцем.
* * *
Мы сидели на розовой скале, свесив ноги над обрывом. Галка, Егор, Фенечка и я. Рядом пристроилась спичечная сосна, увешанная елочными игрушками. Внизу дышало море.
– Все-таки эти пышные платья ужасно неудобные, – сказала я, поглядывая на Фенечку.
– А мне нравится, – заявила она, расправляя розовые складки и белые кружева.
Даже искусственные крылышки, которые Фенечке только мешали, даже они порхали рядом.
