– Жену? – заинтересованно спросила другая.
– Жену, – согласился Четери.
– Вася! – строго произнесла Эльда. Ее черноволосый сынишка широко раскрытыми глазами смотрел на красноволосого страшного дядьку, который держал за горло их гостя.
– В Королевском лазарете она, в Иоаннесбурге, – прохрипел Рыжов обреченно, – стерегут ее.
Чет рыкнул, огляделся дико – народ расступился, и он, оттолкнув капитана, перекинулся в дракона и взмыл в небо.
– Вот те на, – потрясенно сказал мэр, глядя наверх. Эльда Тольбис хлопотала около Рыжова – тот потерял сознание и свалился на землю.
Народ волновался, переговаривался. В Теранови за последние три месяца произошло больше необычных событий, чем за тридцать лет, и добрые жители затерянного в Милокардерах городка предчувствовали, что это еще не конец.
Пока Ангелина шла к телепорту, она все дышала и никак не могла надышаться свежим морозным воздухом. И насмотреться на хвойную сочную зелень, что покрывала склоны гор и щедро росла в самом Теранови. После припыленной, приглушенной растительности Песков казалось, что вернулось зрение – и вся полнота цвета, все богатство его оттенков. Наконец-то. Наконец-то!!
Поскорее бы войти в арку телепорта, чтобы убедиться: все, она точно дома. И никто и ничто в последний момент не помешает. Пока переход заполнялся серебристой плотной дымкой, похожей на сверкающую занавеску, пока маг настраивал путь, принцесса нетерпеливо и почти незаметно переступала с ноги на ногу, вполуха слушая добродушного мэра. Попрощалась с ним вежливо и быстро шагнула – к семье, в Иоаннесбург. В тот самый зал, где погибла их мать.
Ее уже встречали – начальник разведуправления, охранники. За ней через портал помощники мэра заносили сумки с подарками. Тандаджи что-то спрашивал, но она даже не дослушала его – торопливо прошла в коридор Семейного крыла, открыла первую попавшуюся дверь – оказалось, она вела в покои Алинки. Сестренка сидела в кресле и что-то читала. Подняла глаза, поправила очки, присмотрелась.
– Ани? – спросила она неверяще. – Мамочки! Ангелинка вернулась! А-а-а-а-а-а!
Книжка полетела на пол, пятая принцесса повисла на шее старшей сестры, повизгивая, как щенок. В коридоре захлопали двери, в покои залетела Марина, тоже завизжала, запрыгала, дернула сестру за косу, придушила в объятьях. Ангелина, как оглушенная, прижимала сестер к себе, рассматривала их. В глазах стояли слезы.
– Дочка! – позвал от дверей Станислав Федорович, улыбаясь, и Ани тепло улыбнулась в ответ, перевела взгляд на прижавшуюся к нему Каролину. Та смотрела настороженно и испуганно.
– Кариш, это же я, – чувствуя, как сжимается от нежности горло, произнесла Ани. – Я.
Сестренка скривила рот, заморгала и вдруг зарыдала.
– Ты что? – испугалась старшая Рудлог, подошла к ней, обхватила за плечи. – Кариш, ты чего? Не узнала меня?
– Я тебя совсем не по-о-о-омню-ю-ю такой! – плакала Каролина и отворачивалась, утыкаясь в бок отцу, потом снова смотрела – и начинала рыдать еще громче. – Ты совсем друга-а-ая! Такая маленькая! – она снова посмотрела, кинулась к Ангелине, обняла ее, прижалась, шмыгая красным носом, – и правда, теперь она была выше сестры на полголовы точно. – Не уезжай больше от меня, пожалуйста…
– Не уеду, – тихо сказала Ани и стерла ладонью слезы со своих щек. – Никогда, Кариш. Ну не плачь, малышка. Такая большая и такая плакса.
Каролинка хихикнула неуверенно, всхлипнула, не отпуская сестру.
– Васюш! – возбужденно говорила Марина в трубку, наматывая круги по гостиной. – Ани вернулась! Тут, да! Живая, краси-и-ивая! Да, даю…
Марина протянула телефон старшей сестре, и та поднесла его к уху, одновременно поглаживая так и не отцепившуюся от нее младшую сестренку по спине.
– Василина?
– Ани? – недоверчиво выдохнула в трубку королева. – Ани! Я ждала, и не верила, и верила одновременно. Не мог он наврать, я точно знала! Только мы с ним ведь в понедельник разговаривали, я завтрашнего дня ждала… Тебя там не обижали, Ангелин? Ничего страшного не произошло?
– Нет, – медленно сказала старшая Рудлог, отчетливо понимая в этот момент, что никогда не сможет рассказать семье о случившемся в Песках. – Не обижали, относились со всем уважением, как к гостье, а не как к пленнице. Ничего страшного. Скучно было только…
– Как я счастлива, – радостно проговорила Василина, – как я хочу тебя увидеть, сестренка! Приезжай к нам, а, Ангелин? Мариан будет рад, а во дворец нам пока никак. Там сильно пугаются, когда он медведем оборачивается… Всей семьей приезжайте, а? Я сейчас Зигфрида попрошу, это наш придворный маг, он всех Зеркалом к нам перенесет. Очень хочу тебя увидеть, очень!
– Хорошо, – Ани еще раз посмотрела на своих девочек, улыбнулась. Хорошо-то как! – Сейчас, только душ приму, Васюш, – и к тебе.
Она, конечно, устала, но что стоит эта усталость по сравнению с возможностью собраться семьей?
И, уже стоя под душем в своих покоях, – сестры гомонили в гостиной, деловито разбирая драконьи подарки, – Ангелина Рудлог оперлась руками о мокрую стену, опустила голову, прикрыла глаза, ощущая страшную тяжесть, давящую на плечи, и небывалую легкость одновременно. Будто ее раскололи пополам, и одна половина все никак не могла поверить в реальность происходящего. Неужели правда? Вот сейчас она откроет двери и не увидит резные стены своих покоев в Истаиле, не услышит сквозь никогда не закрывающиеся окна птичье пение, не почувствует запах пряных специй от кушаний… И перемоловшего ее волю и душу в пыль Нории она тоже не увидит.
– Вот это да, – Маринка покрутила тяжелый золотой браслет, примерила его на запястье. Ангелина, уже одетая в одолженное сестричкой платье, вышла из спальни, подняла брови, наблюдая кавардак в гостиной. – Тебя выгодно отпускать к похитителям, Ани. Возвращают с доплатой.
Пол в гостиной был усыпан золотом из растерзанных сумок. Каролина примеряла серьги, диадемы, вертелась перед зеркалом, Марина наглаживала браслет. Алина всматривалась в надписи на широкой чаше, украшенной сценками полета драконов, что-то бормотала.
– Можно я возьму это? – умоляюще попросила младшая Рудлог, показывая тяжелые рубиновые серьги. – Отпад, я насмотреться не могу.
– Разбирайте, – махнула рукой Ани. Посмотрела под ноги – там лежал амулет-ситория, точно такой же, как тот, что она потеряла при обороте в Песках. Поколебалась, но все же наклонилась, подняла его, надела на шею. Прикрыла глаза – призрачный цветок был еще в бутоне, но лепестки подрагивали, будто готовясь распуститься.
Все-таки приняла от него золото. Пусть на прощание и в качестве извинения за похищение.
К ноге прижалось прохладное тельце, кто-то лизнул ей пальцы. Принцесса улыбнулась, присела, погладила почти прозрачное тельце. И ты тут. Кто бы сомневался.
– Ой, – Алинка забыла и про чашу, и про надписи, и, кажется, у нее даже дыхание перехватило от восторга, – кто это? Ангелина, отдай его мне, пожалуйста!!!
