– Продовольственные накладные выписаны на танковые дивизии СС, среди них один полк отмечен как лейб-штандарт.
– Молодец, – девушка чмокнула его в щёку, – у Манштейна в подчинении две обычные танковые армии.
– Посоветуй своим помощникам проследить за автотранспортом, особенно за доставкой хлеба.
– Как всё просто! Мы месяц ищем танки, и никто не додумался до столь очевидного способа.
Они простились у калитки, Олег для видимости немного поприставал, а получив обещание продолжить встречи, галантно открыл калитку и потопал восвояси.
Утро вечера мудренее, это не только поговорка, это аксиома жизни, подтверждённая правильным замечанием: «умная мысля приходит опосля». За завтраком Олег вспомнил о многочисленных деревушках вдоль дорог и решил переговорить с местным населением. Люди должны что-то знать, а вопрос немца не вызовет подозрений даже у полицая. Лучше всего сесть у мобильного пункта заправки, где всегда развёрнута палатка обогрева с пунктом питания. Заглянув в штаб, Олег заявил:
– Вызывают в Проскуров.
– Дай знать, если вернёшься обратно, – равнодушно ответил дежурный офицер.
Сам факт полёта, как и причина, изначально не могли вызвать вопросов. Дело в том, что командующий группой армий Юг никогда не жил рядом со своим штабом, предпочитая кочевать по степям Украины. Как правило, фельдмаршал комплексовал и переезжал из одного населённого пункта в другой с интервалом в две или три недели. Он опасался нападения партизан, боялся налёта советской авиации и проникновения диверсантов.
Манштейн переполнен всяческими фобиями, боялся летать, предпочитая поезд всем прочим видам транспорта. Никогда не спускался в бункеры или землянки и откровенно ненавидел иные нации. Доходило до смешного: отдавая предпочтение румынской кухне и будучи ярым сторонником румынского царя, фельдмаршал в упор не замечал личного повара-румына. Кроме того, Манштейн ежедневно выпивал четыре стакана цуйки
[10], уверяя окружающих, что это прописанное врачом особое лекарство.
Если случался вылет в очередное логово командующего Южной группы войск, Олег каждый раз обедал за одним столом с фельдмаршалом. Своего рода неизбежная кара. Небольшая группа личного штаба всячески избегала подобной «чести», а оставлять в одиночестве начальника нельзя. Вот они и придумали выход, подсовывая Манштейну нового слушателя. Пьяные разглагольствования можно перетерпеть, вонючее пойло нетрудно выплеснуть, беда заключалась в кулинарных пристрастиях. Фельдмаршал любил жутко перчёную пищу с ароматом блевотины.
Поморщившись от неприятных воспоминаний, Олег полетел вдоль дороги на Кировоград. Первая подозрительная деревня встретились через полчаса, это были не крытые соломой убогие мазанки, а добротные дома с коричневыми крышами и крепкими хозпостройками. Приметив на околице пункт заправки и обогрева, он прошёл низко над дорогой, а после разворота аккуратно сел. Не успел он остановить двигатель, как к самолёту подбежал эсэсовец:
– Вы доставили нам срочное сообщение?
– Нет, возвращаюсь в Кировоград, – ответил Олег и пояснил причину посадки: – В Умани не дали позавтракать, пришлось садиться у ближайшей полевой столовой.
Офицер провёл лётчика в палатку, а когда увидел отрывной талон с перечнем продуктов, невольно сглотнул. Столовое довольствие войск СС в два раза превышает нормы Вермахта. Но снабжение лётчиков уступало лишь подводникам, вот эсэсовец и пустил слюну на сливочное масло и мармелад. Олег демонстративно расстегнул лётную куртку, выставив на обозрение боевые ордена. Танкист моментально клюнул на приманку и робко указал на золотой значок за ранение:
– Я мечтаю получить точно такой.
– Лучше не надо, поверь, это больно, очень больно.
– За что вам дали дубовые листья?
– Утопил английский эсминец, – нехотя пояснил Олег, он действительно утопил союзника, не специально, но утопил.
– Вы настоящий герой! – воскликнул молодой офицер.
– Всё моё геройство заключается в длительном лечении с последующими занятиями у логопеда.
– Я тоже прославлюсь и получу из рук фюрера железный крест!
Помощник повара принёс заказанный завтрак с огромной, на пол-литра, чашкой чая, и эсэсовец вежливо откланялся. Если честно, юный командир танка Олегу нисколько не мешал, даже наоборот, служил прикрытием. Тайна пропавшей бронетехники уже раскрыта! Из палатки отлично просматривалась немудрёная маскировка. Вдоль дороги стояли щитовые домики офицеров с бараками для солдат, а далее муляж деревни.
Немцы придумали простой до гениальности способ скрыть свою бронетехнику. Четыре столба с фанерной крышей обнесены брезентом с нарисованными окнами и дверьми. Не забыли даже фальшивые печные трубы, но несколько перестарались, установив их на муляжи сарая и хлева. Олег пил чай и наблюдал, как танкисты проходят для техобслуживания стоящих там штурмовых орудий и танков через разрез в брезенте.
Назад Олег возвращался в сквернейшем настроении, открывшаяся с утра разгадка оказалась половинчатой. Подсчёт укрытий показал, что обнаружено чуть более половины техники, и только штурмовые орудия. Обычно говорят о немецких танках, на самом деле в Вермахте заглавную роль играли штурмовые орудия. Тяжелобронированные махины изначально создавались для прорыва хорошо оборудованной обороны врага.
В Красной Армии танк универсален, он прорывался через оборонительные позиции и уходил в тыл противника. У немцев штурмовые орудия оставались добивать окружённого врага, а танки с бронетранспортёрами совершали глубокий рейд. Апробированная в Европе тактика в Советском Союзе дала сбой. При окружении никто не бежал сломя голову, пушки били прямой наводкой, а солдаты забрасывали штурмовые орудия гранатами. С танками получилось ещё хуже, в прорыве они нарывались на ожесточённое сопротивление. Созданная для дорог техника сворачивала в поля, где садилась на брюхо или рвала трансмиссию на тяжёлом грунте.
Первым делом немцы усилили штурмовым орудиям броню, дополнительно поставив двадцатисантиметровые бетонные блоки. Кроме того рубку сверху закрыли стальным листом, ибо красноармейцы забрасывали экипаж гранатами и умудрялись попасть туда из миномёта. Что интересно, в сорок третьем на советских Су-76 верхний стальной лист заменили брезентовой крышей. Бравые арийцы предпочитали разбегаться, а не бросать гранаты.
Вернувшись в Умань, Олег сразу направился к Ирме фон Бюттгер. В первый момент девушка его удивила, она бросилась в объятия, а прижавшись, вместо поцелуя тихо прошептала:
– Сегодня уезжаю с летучим отрядом
[11] в штаб Четвёртой танковой армии. Вернусь послезавтра во второй половине дня.
– Самоходки стоят вдоль дороги, замаскированы фанерой и брезентом под домики. Определить легко, на картах в этих местах нет населённых пунктов.
