– По поводу лимана ничего сказать не могу, а главную мысль поддерживаю. Отныне я командир.
– Как скажешь, – не стал возражать Олег. – По снегу командиры идут впереди или сзади?
– У командира есть явки по всей Украине.
Дышать сразу стало легче, помощь и поддержка со стороны кардинально меняла, казалось бы, безнадёжную ситуацию. Будь он один, улетел бы на северо-запад, с дозаправкой и отдыхом на аэродроме Центральной группы войск. Вечером продолжил бы полёт якобы дальше в тыл, на самом деле в темноте пересёк линию фронта, и все дела.
Взяв на себя функцию бульдозера, Олег почти час добирался до края зарослей камыша. Дальше препятствий не было, если не считать раскисшей под снегом земли и заполненных талой водой ямок. Выбравшись на пустынную дорогу, они привели себя в порядок и направились на юг. Когда солнце приготовилось нырнуть за горизонт, справа показалась деревушка, и Ирма предложила:
– Всё, перекур, ещё час ждём попутку, затем уйдём в деревню ночевать.
– В форме? – удивился Олег.
Вместо ответа женщина начала раздеваться, затем достала из саквояжа бархатное платье, вставленные в боты туфли и бежевое пальто с кокетливой шляпкой. В завершение протянула бумагу со штампом:
– Я твоя жена по имени Ирма, держи разрешение на пребывание в районе боевых действий.
Словно по велению волшебной палочки, на дороге показался одинокий грузовичок, и Олег пошутил:
– Надо было раньше менять маскарадный костюм.
– Сам попробуй пройти на каблуках по этим наледям.
Румынский солдат гостеприимно распахнул дверь, но стоило Ирме сесть, резко рванул с места. Олегу пришлось догонять и на ходу залезать в кузов. Когда машина остановилась на Дерибасовской, он был готов пристрелить шофера, но, увидев воркующую Ирму и пускающего слюни солдата, едва удержался от смеха. В гостиницу они вошли с добровольным носильщиком. Присутствие румынского солдата с саквояжем в руке избавило при оформлении документов от лишних вопросов.
Добравшись до номера, Ирма с Олегом по очереди приняли ванну, после чего в платонических объятиях рухнули спать. Впрочем, к утру физиология взяла верх, причём секс напоминал безумное соитие с желанием доставить партнёру максимум удовольствия. В результате проспали до полудня. После ленивого завтрака Ирма отправилась в парикмахерскую делать какой-то перманент. Олег прогулялся по Дерибасовской, постоял у памятника Ришелье с видом на Потёмкинскую лестницу и сел за столик в ресторане на углу Екатерининской. Слежки не было, в этом он убедился на все сто.
Сигуранца, или тайная политическая полиция королевства Румыния, отличается многочисленностью агентов и крайней жестокостью. Сейчас для разведчиков важна другая особенность – нежелание сотрудничать с СД, что объясняется службой в высшем командовании лиц еврейской национальности. К столику подошла изменившаяся до неузнаваемости Ирма. Строгую причёску с уложенной на голове косой сменили кокетливые завитушки, сделавшие молодую женщину ещё более привлекательной.
– В гостиницу не возвращаемся? – кивнув на саквояж, поинтересовался Олег.
– Тебя вызвали на службу, а я возвращаюсь домой.
Они плотно пообедали и прогулочным шагом направились к вокзалу, где купили два билета до Берлина. Затем с видом бездельников отправились на Привоз. В одной из рыбных лавок Ирма сняла с полки фаянсовую композицию старика с золотой рыбкой и небрежно положила в карман. Пухленькая хозяйка тревожно глянула на Олега, но условную фразу произнесла:
– Вода сейчас холодная.
– И горькая, – возвращая безделушку на место, ответила Ирма.
– Вы вдвоём или немец прицеплен для страховки?
– Вдвоём, вдвоём, – подтвердил Олег.
– Надо как можно быстрее перебраться к своим, – пояснила белокурая красавица.
– Сегодня и переправлю, только девушка должна переодеться, гражданских на причалы не пускают.
Ирма молча показала саквояж и прошла за хозяйкой в заваленную тушками дельфинов подсобку.
– Вы это едите? – не сдержался Олег.
– Другой еды в городе нет. Румынские катерники стреляют афалин, а мы меняем на самогон или продаём, – горько усмехнулась хозяйка лавки.
– Как же вы нас переправите?
– Есть на примете экипаж патрульного катера, давно хотят перебежать, да боятся наших солдат.
От Привоза до Фонтанки ехали на самой обычной повозке, только вот тент оказался с секретом. Сзади брезент поднят, и каждому видно, что телега пустая, а тайная выгородка способна укрыть несколько человек. На Виноградной улице телегу встретил одноногий солдат и провёл разведчиков в просторный дом. Хозяйка рыбной лавки уехала дальше, а вернувшись вместе с румынским морским офицером в звании aspirant
[18], коротко сообщила:
– Он согласен.
Румын боязливо покосился на парочку в немецкой форме и что-то затараторил.
– Требует гарантий.
Какие могут быть гарантии? Поразмыслив, Олег протянул красноармейскую книжку, а Ирма достала из саквояжа комсомольский билет. Лейтенант явно впервые держал в руках советские документы, но комсомольский билет вызвал у него доверие.
– Если девушка тоже будет высаживаться у русских, то он согласен, – перевёл одноногий солдат.
– Буду, буду! – лучезарно заулыбалась Ирма.
К пирсу они приехали на открытой коляске, аспирант что-то сказал часовому, и все трое прошли на деревянный катер со спаренным пулемётом на баке. После получасового прогрева дизели взревели, и «Мирешти», бортовой номер двадцать восемь, попятился от пирса. Никаких докладов по радио, никаких семафоров флагами или фонарём, Олегу оставалось лишь подивиться царящему в королевском флоте бардаку. Катер дал полный ход, и через минуту пронизывающий ветер с ледяными брызгами загнал всех в тёплый кубрик.
Несмотря на радость возвращения, короткий переход нельзя было назвать приятным. Сначала донимал просачивающийся из машинного отделения тяжёлый смрад горелого масла и выхлопных газов. Затем добавились неприятные звуки, схожие с рвущейся скрипичной струной. Сверхвысокая тональность заставляла сжимать зубы, вызывала слюнотечение и больно била по барабанным перепонкам. В кубрик заглянул Maistru Militar
[19] и на ломаном немецком сказал:
– Господин офицер, командир просит подняться наверх.
Лютый сквозняк и белые столбы вокруг – это первые впечатления Олега. Но когда столбы начали оседать, а рядом из воды вырвались новые, он понял: катерок под обстрелом береговой артиллерии. Лейтенант что-то выкрикнул, а мичман перевёл:
– Срочно подайте сигнал, иначе нас утопят!
Какой, на хрен, сигнал? Он не знает никаких сигналов и не разбирается во всяких-разных разноцветных морских флагах. Флаги? Ну да, флаги! Олег крикнул:
