– Это ночной бомбардировщик Люфтваффе! – засмеялись лётчики.
– Пехоте тоже захотелось в небо? – добавил один из них.
– Я бы с радостью проехал мимо, да начальство требует, – пояснил Олег.
– Начальство? Ты хоть имеешь представление о самолётах?
– Немного, летал на легкомоторном, общий налёт часов триста.
– За каждую посадку ставишь бутылку «белой головки»
[20], – поставил условие майор с рядом орденов на груди.
Олег глянул на шофера, и сообразительный парень пообещал:
– Будет вам «белая головка», сейчас смотаюсь к заветному окошку.
Обучение началось с теории:
– Самолёт откровенно хреновый, в полёте мотает в стороны, на посадке сильно раскачивает.
– Скорость двести пятьдесят, на посадке сто десять, но держи больше, иначе зацепишь крылом землю, – добавил седой капитан.
– Если он так плох, почему Ю-52 до сих пор производят?
– Потому что дёшев, прост и надёжен. Первые модели были с одним двигателем, сейчас три, можешь спокойно лететь без двух.
После общего пояснения дружной толпой перебрались в самолёт, где Олег забрался в кресло второго пилота, сильно ушиб колено и недовольно воскликнул:
– Что здесь делают водопроводные краны?
– Не водопроводные, а воздушные, сжатый воздух на пуск моторов, – пояснил майор.
Инструктаж о подготовке к взлёту и посадке не занял пятнадцати минут и завершился коротким пояснением о работе с триммерами, элеронами и закрылками.
– Готов? – спросил майор и приказал: – Пассажиры, пошли на фиг, запускаем двигатели.
После первого круга Олега допустили к управлению, а после третьей посадки доверили левое кресло. Он честно учился и матерился, а шофер после посадки выставлял на капот очередную бутылку.
– Хватит, катим на стоянку, не полечу на этом чуде техники, – сдался Олег.
– Не понравилось? – участливо спросил майор.
– Хуже некуда! В полёте рыскает на зависть «фоккеру», даже триммер не компенсирует. Пробег с разбегом под километр, на торможении непредсказуемо заносит.
– Ты летал на «фокке-вульфах»?
– Приходилось. – Олег решительно заглушил моторы.
– Странный ты, лейтенант, погоны пехотные, а самолётом управлять умеешь. Иди ко мне в полк, я любые проблемы через начальство решу, даже судимость.
– В начале войны пытался попасть в лётчики, да дорожка увела в другую сторону, – уклончиво ответил Олег.
В общежитии ждал накрытый стол с батареей бутылок, «вторым фронтом» и кастрюлей квашеной капусты.
– С крещением, пехота! – разливая водку по стаканам, поздравил седовласый капитан.
Не успели лётчики взять на грудь заслуженные двести грамм, как в комнату вошёл начальник разведки:
– Здравствуй, Студент! Самолёт выбрал?
– Полечу на «Шторьхе».
– Завтра за два часа до рассвета. – Генерал посмотрел на лётчиков и приказал: – Всем домашний арест! Будете сидеть до его возвращения.
Напарником оказался Адольф Чапрек, чех по национальности с прекрасным знанием немецкого языка и боевым опытом во фронтовой разведке. Службу начинал «слухачом», подбирался к немецким позициям и слушал разговоры в окопах. На самом деле это наилучший метод сбора информации. Солдаты без стеснения обсуждают офицеров, делятся новостями о прибывшем пополнении, предстоящем наступлении или отходе.
Сев на аэродром Лемберга
[21], Олег доложил дежурному о прибытии и запросил инструкций.
– Высадил пассажира и улетай, – коротко ответил офицер.
В Кракове дежурный сначала подшил лётное задание, затем полистал журнал и ответил:
– Есть запрос из Пруссии трёхдневной давности, но там до сих пор нелётная погода.
– Беру, звони в штаб! Полечу по погоде, если прижмёт, подожду на ближайшем аэродроме.
– Здесь спокойнее, а там иваны каждый день бомбят, – заметил офицер, но лётное задание выписал.
Самолёт надо заправить, а без бумаги на вылет топливо никто не даст. Олег растормошил аэродромные службы, запустил двигатель на минимальных оборотах и вместе с Адольфом начал следить за небом. От вырытой в горе ставки фюрера Оберзальцберг до аэродрома Бергхоф всего полчаса на машине, плюс сюда пара часов лёта.
– «Юнкерс»! – прошептал Адольф. – Заходит на посадку.
Раскрашенный в жёлто-красные цвета самолёт с огромной эмблемой на фюзеляже сделал над аэродромом круг и плавно приземлился. Лётчик подкатил на дальнюю стоянку и остановил двигатели.
– Начинаем? – снова прошептал Адольф.
– Подождём топливозаправщик, они должны залить бензин под пробку.
Автоцистерна приехала вместе с рассыльным из КП, который взял у пилотов лётное задание и отдал новое.
– Дверь в салон осталась открытой! – радостно сообщил Адольф.
– Поехали.
«Шторьх» покатил по краю лётного поля, обогнул рулёжную дорожку и остановился с другой стороны автоцистерны.
– Парни, долейте сотню литров, – попросил Олег.
– Не положено, вы летите на промежуточный аэродром, – отрезал заправщик.
Иного ответа он не ожидал, нужен повод приблизиться к Ю-52, вот и подрулили к бензовозу. Перемигнувшись, Олег с Адольфом взяли по армейскому термосу и заглянули в открытую дверь:
– Обед для пилотов!
– Прочь! С нами сухой паёк, – огрызнулся сидящий у двери офицер СД.
Справа лицом к кабине на широком диване посапывал офицер связи, за его спиной в креслах трое охранников, плюс офицер у двери. Слева у окон два солдата за турельными пулемётами, ещё один дремлет в люльке верхней башенки. И главное, нижний пулемёт в салоне, а люк оставлен открытым.
– Ныряешь снизу и бьёшь бортовых стрелков, затем верхнего, он спит, – шепнул Олег.
Солдат на крыле загремел пробкой горловины бензобака, и оба разведчика нырнули под фюзеляж. Почти сразу подошёл заправщик и сунул в дверь бумаги:
– Подписывай! Первый лист остаётся мне, второй отдашь пилотам для отчётности.
Получив накладные, заправщик козырнул и направился к автоцистерне, а офицер потянулся к двери, намереваясь её закрыть. Олег едва успел перехватить руку и после двух выстрелов затолкнул обмякшее тело в салон. Запрыгнув следом, с двух рук расстрелял охрану, краем глаза отметил уверенные действия Адольфа и замер сбоку от дивана.
Дело не в офицере связи, генерал СД сладко дрых в обнимку с объёмистым кожаным кофром. Дверь в кабину пилотов была с вырезом на уровне глаз сидящего человека! За перегородкой, опираясь локтями на крошечный столик, сидел радист в наушниках, чуть дальше виднелись спины лётчиков. Посмеиваясь, они обсуждали вчерашнюю вечеринку, во время которой некая девица из Южной Америки почти нагишом отплясывала на столе.
