– Какого хрена вас занесло в район боевых действий? Западнее Пскова станций наблюдения и контроля нет.
– Перегоняем подарок союзников, – пояснил Олег.
– Поворачивай на север и поднимайся на максимальную высоту, ближайшая станция ПВО на острове Соммерс.
– Не могу, на борту дети, а кислородного оборудования нет. Возьми под проводку к себе.
– В Паневежис захотелось? Здесь недобитые фрицы стаями бродят.
Поворот на север увеличит полёт на два часа и потребует промежуточную посадку для дозаправки, пришлось назваться:
– Луч-49, я сто первый, позвони в штаб, скажи, что Студент просит коридор на Ригу.
После небольшой паузы оператор радостно сообщил:
– С возвращением, Студент! Эшелон три тысячи, курс на Ирбенский пролив, истребители сопровождения на взлёте! – и продиктовал рабочую частоту радиосвязи.
Олег облегчённо вздохнул и снял немецкую лётную куртку.
– Так ты и есть тот самый Студент? – с нотками восхищения спросил Саша.
– Я Студент, а «тот самый» или не «тот самый», извини, не знаю.
– Ну, у Геринга со стола сигары унёс, у Манштейна из-под носа секретные карты выкрал.
– Манштейн по жизни пьянь беспробудная, – ответил Олег.
Сразу начались просьбы рассказать что-нибудь интересное, а сказать нечего. Реальные дела под запретом даже для сотрудников соседнего кабинета, а раскручивать фантазией вымыслы – удел политработников. Тем не менее Олег вспомнил несколько второстепенных эпизодов, которые не могли вскрыть суть проведённой операции. В частности, рассказал о подрыве газовыми баллонами ресторана, в котором находился предатель с оравой сотрудников СД.
За разговором подлетели к Ирбенскому заливу, над которым барражировал полк истребителей. Заметив приближающийся с запада самолёт, встречающие вытянулись в строй пеленга и после синхронного виража перестроились в эшелонированный эскорт. Ведущий в гимнастёрке с генеральскими погонами пристроился крылом к крылу, приветливо помахал рукой и вышел на связь:
– С возвращением, Студент! Самолёт сам выбирал или взял что поближе?
– Специально для меня лаком покрывали и личную эмблему фюрера рисовали для моего спокойствия, – пояснил Олег.
Наушники завибрировали от дружного хохота, а генерал поинтересовался:
– Что за пассажиры с тобой?
– Наши возвращаются домой, семья с детишками и трое парней после выполнения заданий.
– Прямо на аэродроме брал?
– Зачем? Аист занёс в салон в розовом клювике, – пошутил Олег, чем вызвал новый взрыв хохота.
– На твоём счету уже второй самолёт фюрера, – заметил кто-то из пилотов.
– На том аэродроме остался лишь мусор.
– Ты видел ставку Гитлера?
– Снаружи ничего примечательного, а что под землёй, не знаю, – не стал отрицать Олег.
За разговорами долетели до Риги, где самолёт окружил новый эскорт, на этот раз до Великих Лук. Саша воспользовался временной тишиной в эфире и поинтересовался:
– Тот первый у нас в ангаре, а два экспериментальных тоже твоих рук дело?
– Экспериментальным был «мессер», а He-219А-6 «Филин» я брал со сборочного конвейера.
– Обе машины признаны никудышными, а управление вообще жуть, – раскритиковал Саша.
– Я эту жуть гнал на полный радиус, управление неизвестно, тумблеров не знаю, как долетел – сам удивляюсь.
– Отец любил говорить, что ангел-хранитель не видит трусов, а ты настоящий храбрец.
– Особой храбрости за собой не замечал, – отмахнулся Олег.
При входе в зону ПВО Москвы оператор отправила самолёты сопровождения восвояси, а Олега повела на Центральный аэродром. Наконец-то дома! «Савоя» послушной девочкой села на три точки, а далее чуть было не случился конфуз. Спасибо Алексею, который вовремя предупредил:
– Ты куда поворачиваешь? В тягача въедешь!
Олег ударил по тормозам и только после этого разглядел рулёжного сигнальщика, указывающего в противоположную сторону. Расстроенный допущенной оплошностью, он встал с кресла:
– Рулите сами, я что-то совсем расклеился.
– Нам вроде к тому ангару, где генерал машет рукой, – предположил Саша.
Василий Васильевич? Точно, он, и Олег подтвердил:
– Меня встречает.
Не успел самолёт остановиться, как шеф забрался с чемоданом в салон:
– Быстро переодевайся, опаздываем!
Олег спешно сменил британский мундир на советскую парадную форму и побежал в служебную «эмку», которая сразу включила сирену.
– К Сталину на доклад, – сделали вывод пилоты.
Вождь никогда не торопился и не принимал скоропалительных решений, в том числе в отношении окружающих его людей, это Олег хорошо знал. Даже прежде звонка кому-либо домой он требовал убедиться в том, что нужный ему человек дома и не занят важными делами.
Машин в Москве заметно прибавилось, а Ленинградский проспект «кишел транспортом» даже по довоенным меркам. Симпатичные девушки из ОРУД
[61] в белых гимнастёрках и щегольских сапожках изящно манипулировали жезлами, не давая машинам скопиться на перекрёстках. Через каких-то десять минут легковушка остановилась перед зданием Генерального штаба, и Олег приуныл. Ему светит задание в интересах фронта, причём срочного характера.
Офицер у входа отдал Василию Васильевичу честь, критически глянул на Олега и отступил назад. Почти бегом они поднялись на второй этаж и открыли дверь с табличкой «Начальник Оперативного управления».
– Чему быть, того не миновать, – шепнул Олег и перекрестился.
В приёмной женщина-секретарь в погонах полковника сразу ушла в кабинет начальника, а безукоризненно отутюженный адъютант провёл в небольшую каморку с огромным зеркалом. Ха, интересные здесь порядки! Первым делом адъютант усадил визитёров на высокие табуреты и отполировал им бархоткой сапоги. Затем перед зеркалом расправил на мундирах складки и смёл щёточкой невидимые пылинки.
Преамбула настроила на соответствующий лад, и оба вошли в кабинет строевым шагом. Антонов? Ну да, по должности генерал армии был начальником Оперативного управления, а фактически исполнял обязанности начальника Генерального штаба. Дворянин, чистюля и педант никогда не был у Сталина в фаворе, но высокие деловые качества перевешивали «недостатки». Впрочем, маршала и Героя ему всё-таки не дали.
Василий Васильевич незаметно толкнул локтем, и Олег увидел слева от себя незнакомого иностранца. Что за невезуха, снова к союзникам! Без того унылое настроение упало на уровень городского асфальта.
