– Ты не можешь говорить это серьезно…
– Нет, могу, – отрезала Бенедетта.
Она открыла дверь офиса, выпроваживая его из кабинета.
– Что же я скажу своей семье?
– Это уже твои проблемы. Правда, понадобится некоторое время, чтобы распутать связи наших семей в бизнесе и определить, что кому достается. Наши адвокаты как раз работают над этим. У меня уже готовы документы, которые немедленно удаляют тебя из нашего партнерства.
– Ты не можешь этого сделать! – возмутился Грегорио.
– Могу и сделаю. Я сглупила, выжидая так долго. Я медлила только из любви к тебе, давая возможность вернуться. По крайней мере, теперь у нас все определенно.
– Но нам не нужно разводиться, Бенедетта, – снова стал настаивать он. – Все можно согласовать частным образом между нами, абсолютно неформально.
– Нет, это невозможно. Даже если не тебе, то развод нужен мне. Я хочу, чтобы между нами все было определенно. И кстати, если ты решишь на ней жениться – женись. Ты теперь свободный человек.
Ошарашенный Грегорио направился к двери. Напоследок Бенедетта сказала, что отошлет принадлежащие ему вещи на адрес Аниной квартиры в Риме.
– Я думал, что ты любишь меня, – произнес он со слезами в глазах. – Именно поэтому я и хотел вернуться домой к тебе несколько недель назад.
Но все изменилось, когда умер сын, и Аня стала терять себя от горя. Он решил остаться с ней, однако все же был уверен, что вернется к Бенедетте.
– Я и люблю тебя, – тихо произнесла Бенедетта. – Я все так же крепко тебя люблю, но очень надеюсь, что в один прекрасный день наконец-то избавлюсь от этого чувства.
Бенедетта тихонько закрыла дверь своего кабинета. А Грегорио, уходя, не смог сдержать слез. Ему никогда раньше не приходило в голову, что Бенедетта может решиться на такое.
Глава 6
Вернувшись вечером в Париж, Грегорио из аэропорта позвонил Ане и первым делом спросил, как здоровье малышки. Аня ответила, что состояние девочки не изменилось.
– Ты можешь приехать ко мне в отель? – спросил он нервно.
Не считая смерти сына, это был один из самых черных дней в его жизни. Грегорио почувствовал себя в одночасье потерявшим все, что имел. Бенедетта собиралась изгнать его из их совместного бизнеса, он терял свою работу, свой дом, свою жену, с которой прожил двадцать лет. Грегорио хотел оставить ее ради Ани, но был поражен, что Бенедетта сама потребовала развода. Он считал, что они могут оставаться формально в браке, в то время как он будет жить с Аней и дочерью. Так обстояло дело в большинстве подобных случаев. В Европе содержание любовниц практически не осуждалось в отличие от разводов, в особенности в Италии и Франции. Грегорио ужасала сама мысль о разводе, причем куда больше, чем рождение внебрачных детей.
– Что случилось? – Аню удивило то, как звучит его голос. – Как все прошло? Ты сказал ей?
Она весь день ждала его звонка, но Грегорио так и не позвонил. Перед отлетом он поехал к своему старшему брату, чтобы поговорить о делах, но брат назвал его идиотом, который сам все разрушил: и семью, и бизнес…
– Я сказал ей, что оставляю ее, но о разводе не просил.
Грегорио по-прежнему пребывал в прострации от произошедшего. Бенедетта обошлась с ним жестко, а брат предупредил, что этот развод будет стоить ему и их семье целого состояния. При этом он отнюдь не упрекал свою золовку. Брат сказал также, что Грегорио еще повезло: сделай что-нибудь подобное он, жена просто убила бы его на месте.
– А что ответила она?
Голос Ани, задавшей этот вопрос, звучал счастливо, но Грегорио пока что не стал рассказывать ей обо всем.
– Слишком сложно объяснять все по телефону. Мне нужно отдохнуть. Почему бы нам не провести ночь в отеле? Клаудиа сможет побыть одну ночь без нас.
Он совсем не хотел оставаться в одиночестве. Ему нужно было сменить обстановку, отдохнуть в комфортных условиях. Его короткая поездка в Милан далась ему куда труднее, чем он рассчитывал.
– Мы можем устроить празднество! – Голосок Ани звенел, как у пятнадцатилетней школьницы, и совершенно не соответствовал его настроению.
Грегорио потерял абсолютно все. Может быть, его брат прав и он действительно сошел с ума? Он ушел от жены ради матери своего ребенка, а она даже понятия не имеет, что все это значит для него. Для Ани развод станет очень хорошей новостью, хотя он не намеревался с ходу посвящать ее в это. Ей не надо знать, что в Италии процедура развода занимает до двух лет.
– Встретимся в отеле, – уставшим голосом произнес Грегорио, чувствуя себя выдохшимся до предела.
Взяв такси, он добрался до отеля «Георг V», а спустя пять минут в номере появилась Аня, выглядевшая свежо и соблазнительно в футболке и джинсах – самой обычной их одежде, необходимой в госпитале, удобной и практичной, чтобы денно и нощно находиться в палате интенсивной терапии новорожденных. Они провели там уже больше месяца. Казалось, прошла целая жизнь с памятного им Белого ужина…
Аня заказала шампанское, как только вошла в гостиничный номер, а Грегорио отправился принимать душ. Она лежала на кровати, смотрела телевизор, когда он вышел из ванной, облаченный в один из тех махровых халатов, которые предоставлял отель.
Грегорио лег рядом с Аней, даже не зная, что сказать. Все, что произошло в этот день, было так ужасно, что он никак не мог прийти в себя. Перед внутренним взором до сих пор стояло выражение лица Бенедетты, ее жестокий взгляд, когда она сказала про развод. Ранее она казалась ему такой терпеливой, такой понимающей.
– Так что же она сказала? – снова спросила Аня, прижимаясь к нему.
Они уже несколько месяцев не занимались любовью, но Грегорио знал, что сейчас ни на что не способен. Он чувствовал себя так, словно Бенедетта убила его.
Грегорио неподвижно вытянулся на кровати, ощущая себя жертвой, раздавленной решением жены. Для него это было гораздо хуже того, что сделал он сам. Наказание, как ему казалось, превышало меру его вины.
– Она выбросила меня из нашего общего бизнеса. Наши семьи вели это дело уже больше сотни лет, и теперь она намерена разорвать эту традицию.
Аню, похоже, не впечатлили его слова: она не осознала полностью всю жестокость реакции его жены, – но какое-то время спустя на лице ее проступило беспокойство:
– Это значит, что она заберет все твои деньги?
– Может попытаться, хотя не думаю.
Аня поцеловала его, и Грегорио улыбнулся ей, надеясь, что все каким-нибудь образом утрясется, а Бенедетта, возможно, постепенно успокоится и передумает разводиться. При виде Ани, лежащей рядом, весь ужас развода представился ему сейчас более отдаленным и менее реальным. Аня обняла Грегорио и просунула руку к нему под халат. Несмотря на все произошедшее, ей удалось возбудить его, и в следующие минуты они уже страстно занимались любовью. Все, что случилось в этот день и за этот месяц, померкло, когда они лежали, прильнув друг к другу и тяжело дыша. Он уже забыл, как невероятно искусна может быть Аня в любовных играх. Теперь она принадлежала ему, он нуждался в ней столь же отчаянно, сколь и она в нем.
