– У меня сегодня занятия, – сказала Аннелиза, расстроенная случившимся, но обрадованная благополучным исходом. – Я зайду ближе к вечеру.
– Эрик будет рад вас видеть, – любезно произнесла Шанталь и отключила телефон.
Она терпеливо стояла в холле, поджидая сына, а когда его провезли на каталке в палату, где находились еще трое мужчин, вбежала следом. Увидев мать, Эрик с благодарностью посмотрел на нее. Она всегда была рядом в трудные минуты со всеми своими детьми. Эрик нисколько не сомневался, что она уже здесь.
– Прости меня, – прошептал сын, когда Шанталь склонилась к нему и поцеловала в щеку, еще грязную после аварии.
Никто не стал тратить время на то, чтобы его умыть: врачам надо было заниматься делами поважнее. У Эрика была гипсовая повязка на руке, и вся нога тоже полностью загипсована. Ожидая сына, Шанталь поговорила с доктором, и тот сказал, что Эрик пробудет в госпитале как минимум неделю. Перелом руки оказался без смещения, так что гипс снимут уже через месяц. А вот нога будет срастаться дольше, в течение двух-трех месяцев. Эрику также предстоит лечение в реабилитационном госпитале, и лишь после этого он сможет двигаться самостоятельно.
– Стыдись, сынок, – пожурила его Шанталь. – Эти мотоциклы давно уже стали историей. Придется тебе влиться в ряды ненавистной буржуазии и пересесть в автомобиль.
Эрик улыбнулся, а Шанталь оставила его и отправилась выбивать для сына одноместную палату, куда его и поместили час спустя. Потом Шанталь и медсестра принялись осторожно смывать с него грязь. Они обходились с Эриком как с ребенком, а он начал погружаться в сон, после того как медсестра сделала ему укол.
Шанталь посидела рядом с Эриком, пока он не заснул, а затем спустилась в кафетерий поесть. Перекусив, она подумала было, не позвонить ли Ксавье, но решила не тревожить его на работе.
Возвращаясь к палате Эрика, Шанталь испытала странное чувство. В течение более чем двадцати лет она в одиночку выполняла все обязанности медсестры и сиделки для своих детей. Царапины, вывихнутые лодыжки, порезы, когда ее дети падали, лазая по деревьям в подростковом возрасте, уход за дочерью после срочного удаления воспалившегося аппендицита в возрасте девяти лет, камень в почках у Поля, когда ему было пятнадцать. Она всегда в одиночестве бродила по больничным коридорам, волнуясь за детей и оказываясь перед необходимостью принимать то или иное решение. Никто и никогда ей не помогал. Она привыкла к такому развитию событий, и, когда думала об этом сейчас, понимала, как долго была в одиночестве и сколь счастлива теперь, с появлением в ее жизни Ксавье.
Повернув за угол коридора, ведущего к палате Эрика, Шанталь бросила взгляд в холл и неожиданно увидела там Ксавье. Направляясь к ней, он выглядел серьезным и озабоченным. Слезы облегчения навернулись у нее на глаза.
– Что ты здесь делаешь?!
Она была совершенно поражена. Еще никто не проявлял такую заботу о ней, как он.
– Я не хотел, чтобы ты была здесь одна, вот и вылетел в Берлин следующим рейсом вслед за тобой. Это куда важнее того, чем я должен был заниматься сегодня. Ну как он?
– Довольно слаб. Его хотели положить в палату на четверых, но я добилась, чтобы ему предоставили персональную.
При этих словах Ксавье улыбнулся, обнимая ее.
– И почему я не удивлен? Мама всегда придет на помощь.
– Для того матери и существуют!
Однако, по его мнению, Шанталь была выдающейся матерью. И сегодня продемонстрировала это, ни секунды не раздумывая выскочив из постели в Париже и прилетев прямо в Берлин.
– А девушка была с ним? – спросил Ксавье.
– Нет, она оставалась дома. Никто не позвонил ей. Она уже думала, что его нет в живых.
– Слава богу, все обошлось, – рассудительно произнес Ксавье, а Шанталь легко поцеловала его в губы и осторожно приоткрыла дверь в палату Эрика.
– Я подожду тебя снаружи, – прошептал Ксавье. – Не хочу вам мешать.
– Вот еще глупости! По крайней мере зайди и поздоровайся.
Ксавье неуверенно последовал за ней, но Эрик все еще спал, посапывая. Они тихонько вышли из палаты, прикрыв за собой дверь, и устроились в креслах в холле, где могли поговорить. С собой в портфеле Ксавье принес несколько папок с бумагами, предполагая просмотреть их, пока она будет занята с сыном. Шанталь же все никак не могла поверить, что Ксавье прилетел ради нее. Так много лет рядом не было никого, кто мог бы разделить с ней заботы, а просить о помощи кого-либо из друзей Шанталь просто не приходило в голову.
– Может, есть смысл пойти зарегистрироваться в отеле? – предложил Ксавье через несколько минут. – А позже я вернусь.
Он заранее заказал для них номер в отеле «Адлон Кемпински» из такси, после того как приземлился в Берлине.
– Могу ли я как-нибудь отблагодарить тебя? – воскликнула Шанталь, и Ксавье подмигнул ей в ответ.
– Я что-нибудь придумаю. Мы поговорим об этом сегодня ночью.
Она засмеялась и вернулась в палату Эрика, где тихонько опустилась на стул рядом с его койкой.
Он спал еще два часа, потом заворочался и открыл глаза.
– Привет, мам… Я должен позвонить Аннелизе, чтобы она не волновалась.
– Я уже сделала это, сынок. Она придет сегодня вечером после занятий. Я так рада, что ее не было на мотоцикле вместе с тобой.
– Я тоже рад, – сказал Эрик, пытаясь повернуться на койке, что оказалось не так-то просто сделать с двумя загипсованными конечностями.
Шанталь позвала медсестру, и они вместе повернули его, после чего мать вышла из палаты, поскольку медсестра взялась за подкладное судно.
– Как быстро я отсюда выберусь? – спросил Эрик, когда Шанталь вернулась в палату.
– Да не так уж скоро. Тебе придется пробыть еще какое-то время в реабилитационном госпитале, пока ты не сможешь управляться сам.
– Черт возьми, – нахмурился он. – Я как раз работал над концептуальным оформлением одного мотошоу.
Но он получил хорошее предупреждение, которое, как очень надеялась Шанталь, заставит его держаться подальше от такого способа передвижения в будущем.
– В твоем возрасте ты должен поправиться довольно быстро. Кстати, ты не хотел бы приехать домой, в Париж, когда выздоровеешь? – быстро спросила Шанталь и разочарованно вздохнула, когда он отрицательно покачал головой.
– Мне лучше остаться в Берлине.
«Ну да, – подумала Шанталь, – теперь его дом здесь». Он хотел оставаться со своими друзьями, в своей мастерской, со своей девушкой и своей работой.
– Со мной все будет в порядке, – заверил ее Эрик, хотя выглядел уставшим к тому времени, когда Ксавье вернулся в госпиталь.
С разрешения Эрика он заглянул на несколько минут в его палату, и Эрик поблагодарил его за все хлопоты о Шанталь. Затем Ксавье спустился в кафетерий, чтобы принести оттуда что-нибудь для Шанталь.
