Ксавье улыбнулся. Даже когда Шанталь сердилась, она знала, каким образом можно его рассмешить.
– Шанталь, девочка моя, перестань, я же люблю тебя. Я просто разговаривал с этой рыжей. Она ничуть меня не привлекает. А ты можешь завернуться хоть в нашу простыню и все равно будешь сексуально привлекательнее любой другой женщины.
– Эта тема для нас не новая, Ксавье, но могу повторить, – произнесла она, когда они вошли в небольшой лифт. – Я не хочу, чтобы из меня делали дуру. Когда-нибудь ты все равно сбежишь, а я не собираюсь рыдать у окна с разбитым сердцем. Если уж ты начал заглядываться на молодых девиц, то мне конец. И я предпочитаю закончить с этим раньше, чтобы потом не пришлось страдать.
Ксавье был поражен тем, что она сказала, хотя ему и приходилось слышать нечто подобное от нее раньше, но только сейчас он в полной мере осознал, что она имеет в виду. Шанталь страшила мысль, что он влюбится в молодую женщину и оставит ее.
– Обещаю, что не стану смотреть на молоденьких девиц. Я люблю тебя. Вероятно, мне не следовало говорить с ней слишком долго, но я был в хорошем настроении и не хотел быть грубым.
– Это то, о чем я и говорила, а именно – твои слова о «хорошем настроении». Ты имеешь право делать все, что тебе угодно, но и я имею право спасти свою задницу до того, как ты разобьешь мне сердце.
– Я никогда больше не допущу такого, – удрученно произнес Ксавье, когда они входили в квартиру.
– Уверена, что допустишь, – парировала Шанталь, проходя в свою спальню и захлопывая за собой дверь.
Через секунду Ксавье услышал щелчок замка. Выждав полчаса, он заговорил с ней через дверь в надежде, что она уже успокоилась.
– Ты хочешь, чтобы я сегодня ночевал у себя? – вежливо спросил он, надеясь, что она скажет «нет».
– Да, – раздался приглушенный ответ.
Ксавье решил не настаивать и спустя несколько минут покинул ее квартиру с тяжелым сердцем. Он чувствовал свою вину за то, что Шанталь была так расстроена, и представлял себе, что она должна была чувствовать, наблюдая за ним и юной кокеткой. Ксавье не стал бы встречаться с этой студенткой, даже если бы был одинок. Ему всегда нравились женщины-интеллектуалки, а не секс-бомбы. Да и разговор их был совершенно безобидным, что бы Шанталь ни думала теперь об этом. Сейчас ее снедала ревность, пусть и совершенно необоснованная.
Вернувшись домой, Ксавье, перед тем как лечь спать, послал Шанталь электронное письмо, в котором заверял ее в своей любви. Она не ответила на его послание, и на следующее утро он ей позвонил. Мобильный не отвечал, и ему пришлось оставить голосовое сообщение. Придя на работу и встретившись там с Амандиной, той самой рыжеволосой красоткой, Ксавье едва не получил инфаркт: она сказала, что звонила ему домой, а его домашним номером в офисном списке телефонов сотрудников теперь числился телефон Шанталь.
– Прошлым вечером я предупредила брата, что вы можете позвонить, и он устроил мне головомойку. Оказывается, я дала вам его старую визитку. Вот эта новая, возьмите. – Она передала ему визитку и ушла.
Ксавье тут же представил себе, какой эффект произвел на Шанталь ее звонок, но пускаться в длинные объяснения по электронной почте ему не хотелось. Он решил объяснить все, когда увидит ее вечером. Весь день Ксавье работал с тяжестью на сердце. Шанталь ни разу не позвонила ему, и он начал беспокоиться, не вступила ли она и в самом деле на тропу войны, особенно теперь, после звонка девушки, который выглядел для Шанталь отнюдь не невинным, несмотря на все заверения и объяснения.
Вечером Ксавье пришел к ней домой с огромным букетом красных роз, чувствуя себя незадачливым героем комедии положений. Все это было столь же банально, сколь и патетично, но он просто не знал, что еще можно сделать. Он искренно сожалел о том, что так рассердил ее и стал невольной причиной ее ревности.
Свет горел только в ее кабинете, во всех остальных комнатах было темно, что он воспринял дурным признаком. К тому же он споткнулся о большой чемодан, стоявший в коридоре. Шанталь посмотрела на него с каменным выражением лица, когда Ксавье вошел в кабинет с букетом роз, на которые она не обратила внимания.
– Ты куда-то собралась? – небрежным тоном спросил он, имея в виду чемодан.
– Нет, это для тебя, – холодно произнесла она. – Я собрала твои вещи. Все кончено. Я не могу этого больше выносить. И не собираюсь ждать, когда мое место займет другая. Я слишком стара для тебя. Тебе нужна молодая женщина, рыжая или какой-нибудь другой масти. Мне уже черт знает сколько лет, а тебе всего тридцать восемь. Тебе надо найти свою ровесницу, с которой ты бы мог развлекаться.
– Шанталь… пожалуйста… не глупи… Я же люблю тебя. Ты самая умная, самая сексуальная, самая прекрасная женщина, которая встретилась мне в жизни. Мне все равно, пусть тебе будет даже двести лет. Не раздувай из мухи слона.
Приблизившись к ней, он бросил букет роз в кресло. Сделал попытку обнять ее, но она не позволила ему этого. По ее щекам катились слезы.
– Я тоже тебя люблю, но хочу, чтобы ты ушел… сейчас же. Пусть я переусердствовала с этой рыжей, но та сцена прошлым вечером показала мне то, чего я не хотела бы пережить однажды в реальности. Не хочу остаться с разбитым сердцем, когда ты влюбишься в девчонку вдвое моложе меня. Ты должен уйти, Ксавье. Я не смогу пережить такого.
Он с ужасом смотрел на нее.
– Все кончено, – повторила Шанталь.
– Это какое-то сумасшествие, – простонал Ксавье.
– Что ж, я и была сумасшедшей. А теперь хочу снова быть нормальной. Мне казалось, что наши отношения могут иметь будущее. Прошлый вечер доказал, что я ошибалась. Пожалуйста, уходи.
Шанталь заплакала еще сильнее, и, бросив последний отчаянный взгляд на нее, Ксавье вышел из кабинета. Не зная, что еще можно сделать, он взял чемодан и вышел из ее квартиры с таким чувством, будто в нем что-то умерло. Он совершенно не мог понять, каким образом столь незначительная ерунда могла привести к таким серьезным последствиям. На протяжении шести месяцев все между ними было идеально, а теперь оборвалось в один момент из-за того, что он однажды мог бы влюбиться в более юную женщину. Шанталь тоже могла полюбить кого-нибудь другого, более старого или более молодого. Любой из них мог умереть. Случиться могло что угодно, но ему хотелось жить с Шанталь до конца своих дней. И разве можно предугадать, кто кого переживет? Он мог умереть молодым, она могла прожить до ста лет. Никому не известно, как все повернется в их жизни. Покончить с отношениями подобным образом – в этом было что-то нездоровое. Ее идея превентивной хирургии была чересчур экстремальной, это примерно соответствовало намерению убить пациента немедленно, поскольку он может умереть позднее.
Ксавье спустился по лестнице с чемоданом, полным его одежды и книг, а когда открыл его у себя дома, то обнаружил в нем пару ее фотографий и поставил их на прикроватный столик и на свой письменный стол. Потом развесил и разложил свои вещи. Он испытывал ужас от того, что произошло.
