Приехав в отель на такси, Грегорио вошел в вестибюль «Георга V», ощущая, будто вернулся домой с другой планеты. Все вокруг выглядело совершенно нормальным, как и тогда, вчерашним вечером, когда они отправлялись на Белый ужин. Казалось странным видеть вокруг себя самую обычную жизнь. Люди спешили на деловые встречи, направлялись на завтрак, пересекали вестибюль, регистрировались у стойки портье. Грегорио прошел в свой номер, где обнаружил Бенедетту за столом, обхватившую голову руками и глядящую на мобильный телефон. Пребывая в отчаянии, она провела без сна почти всю ночь. На Грегорио была все еще та одежда, в которой он ездил на Белый ужин, и он вдруг заметил кровавые пятна на белых туфлях. При воспоминании о том, как появилась эта кровь, у него к горлу подступила тошнота. Когда Аня рожала, там все было в крови.
– Извини, что не мог позвонить тебе ночью, – произнес Грегорио безжизненным голосом, закрыв за собой дверь.
Бенедетта повернула к нему голову, готовая выплеснуть весь гнев, скопившийся за долгие часы, проведенные в неизвестности, но осеклась, увидев выражение его глаз.
– Что случилось? – выдохнула она.
– Два часа назад закончились роды. Они могут не выжить. Это было самое ужасное зрелище, которое мне довелось увидеть в своей жизни. К сожалению, роды начались преждевременно, ей нужно было доходить еще три месяца. Врачи делали все возможное, но они даже не успели провести полное обследование и подготовиться к родам. А каждый из детей весит меньше килограмма.
Грегорио говорил так, словно рожал вместе с Аней, начисто забыв в тот момент о существовании жены.
– Что собираешься делать? – спросила она, прерывисто вздохнув.
Теперь у него появилось двое внебрачных детей, и невозможно было не заметить, что он беспокоится за них. Нет, не такого завершения очередной интрижки ожидала Бенедетта.
– Я должен вернуться. У нее больше никого нет. И я не могу просто уйти от них. Они борются за жизнь и могут умереть в любую минуту. Мне необходимо быть там, рядом с ней и детьми.
Это прозвучало на удивление благородно. Бенедетта молча кивнула, не в силах произнести ни слова. Она чувствовала, что для Грегорио сейчас нет ничего важнее, чем то, что происходило там, в родовой палате. Это был самый тяжелый день в ее жизни.
– Я попозже позвоню тебе и сообщу, как дела, – на ходу бросил ей муж.
Разговаривая, он доставал свою одежду из шкафа и быстро переодевался. У него не было времени принять душ или хотя бы перекусить – не терпелось побыстрее вернуться обратно.
– Я должна ждать здесь? – спросила Бенедетта бесцветным голосом.
– Не знаю. Я позвоню и скажу тебе позже. – Грегорио взглянул на часы: пора ехать в больницу, – переложил бумажник в карман брюк и печально посмотрел на Бенедетту. – Мне очень жаль, что так получилось. Поверь, это в самом деле так. Обещаю, мы выкарабкаемся из этой ситуации. Я что-нибудь обязательно придумаю. Ради тебя.
Бенедетта с трудом сдерживала рыдания, не понимая, что именно он может придумать.
Грегорио подошел, чтобы поцеловать ее, но она резко отвернулась. Впервые в их совместной жизни ей не хотелось смотреть ему в глаза. Она всегда прощала мужу его выходки, но разве можно простить такое?
– Я позвоню, – повторил он хрипло, поспешно выходя из комнаты.
И как только он вышел, слезы у нее хлынули потоком. Она бросилась на кровать и рыдала до тех пор, пока не заснула.
К этому времени Грегорио уже был в госпитале и, сидя между двумя кювезами, безотрывно смотрел на своих новорожденных детей, боровшихся за жизнь, на армию медиков, хлопотавших вокруг них, и на катетеры, торчавшие из крошечных тел.
Спустя час он вошел в палату Ани, поскольку врачи сказали, что она уже проснулась, и провел с ней целый день, утешая ее, а когда удавалось выйти на несколько минут, то тут же снова отправлялся к детям. Было уже около шести часов, когда он вспомнил, что обещал позвонить Бенедетте, но ни ее мобильный телефон, ни телефон в номере отеля не отвечали.
Бенедетта решила немного проветриться, но на выходе из отеля встретилась с Дхарамом. Волосы ее были собраны на затылке в хвост, выглядела она опустошенной. Дхарам сразу же почувствовал жалость к ней, но постарался не показывать этого. Он галантно придержал дверь для Бенедетты и сказал пару ничего не значащих фраз, внимательно приглядываясь к ней. Сейчас женщина была ниже, чем он помнил, но он сообразил, что накануне вечером она была в туфлях на высоких каблуках. Странно. На Белом ужине она вела себя сдержанно и независимо, а теперь он видел перед собой хрупкую женщину с грустными глазами, которые казались огромными на осунувшемся лице.
– С вами все в порядке? – осторожно спросил Дхарам.
Ему не хотелось быть навязчивым, но беспокойство за нее взяло верх. Она выглядела так, словно произошло нечто ужасное. Не связано ли это с внезапным уходом ее мужа вчерашним вечером? В отличие от Жана Филиппа и Валерии он ничего не знал о мире моды, гулявших там сплетнях и похождениях Грегорио с русской моделью.
– Я… да… нет… – Она принялась было выдумывать какую-то ерунду, но эмоции вновь захлестнули ее, слезы хлынули из глаз, и слова застряли в горле. Немного помолчав, она сказала: – Простите меня. Я просто вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом.
– Вы предпочитаете гулять в обществе или хотите побыть одна?
– Я не знаю…
Ему претила мысль позволить ей остаться одной. Она думала о чем-то своем и была так погружена в эти неприятные мысли, что было страшно оставлять ее на улице в таком состоянии.
– Могу я сопровождать вас? Мы вполне можем обойтись без разговоров. Мне кажется, вам сейчас не следует гулять в одиночестве.
– Благодарю вас.
Бенедетта кивнула, и он молча пошел рядом с ней. Они миновали несколько кварталов, прежде чем она тряхнула головой и, беспомощно взглянув на него, внезапно заговорила:
– Некоторое время назад мой муж закрутил роман с одной из моделей. Такое случалось и раньше, но он всегда быстро приходил в себя и завершал интригу. Однако на этот раз девушка забеременела, причем близнецами. Сегодня утром она родила, не доходив трех месяцев. И теперь мой муж втянут в драму, связанную с двумя малышами, которые могут умереть в любую минуту, и с молодой женщиной, которой он необходим. К тому же это его единственные дети. Своих у нас нет. Все невероятно запутано, и я понятия не имею, как мы из всего этого выберемся. Ко всему прочему, это может тянуться месяцами. Я не знаю, что делать. Сейчас он с ней в госпитале…
По мере того как она говорила, слезы продолжали катиться по щекам, но Дхарам оставался спокойным, хотя услышанное поразило его.
– Возможно, вам следует вернуться домой, – негромко произнес он. – Это, пожалуй, куда лучше, чем сидеть, ожидая новостей, в своем номере, совсем одной. Привычная домашняя обстановка позволит вам взглянуть на события несколько со стороны. Вы не можете разобраться во всем прямо сейчас.
