– Да что за! – видимо, заклинил.
Митяй потряс автомат, постучал по нему кулаком – ничего. Что-то где-то заело. Откинул его за спину и выдернул нож. Кошка тем временем медленно пошла на юношу, потом легко побежала. Это было плохо. Старики рассказывали о ловкости и изворотливости этих животных, говорили еще, что шансов никаких без оружия.
– Черт! – не выдержал Митяй. К драке он сейчас не был готов. Юноша метнулся к зданию, прыгнул и рухнул вместе с осколками стекла и обломками рамы уже в помещении. Задел какой-то стол и, не задумываясь, развернулся к окну. Следом одним огромным прыжком метнулась кошка… Шипение, визг, рычание твари оборвал несколько раз впившийся в ее тело нож.
Митяй с трудом отбросил мертвое животное, из которого вываливались внутренности, несколько раз выдохнул и приложил ладонь к щеке. Четыре глубокие царапины пересекали ее. Юноша отдернул руку и посмотрел на испачканную черной субстанцией ладонь. Оказывается, не так просто бродить вне стен города. А он остался почти без оружия, только нож помог ему. Спас жизнь. Левая рука разрывалась от боли – кошка вывернула, разбередила дубовый обломок. Кровь вновь пошла, но, как и раньше, быстро сворачивалась. Хуже было другое – боль и кусок дерева внутри будто парализовали руку до локтя. Надо срочно валить отсюда, иначе с такой скоростью, с которой возникали новые опасности, он до Юрьева не дойдет.
Только когда встал и осмотрелся, понял, где находится. Школа. А это – класс. Грифельная доска, парты… но уж больно жутко тут. В дальнем углу горка скелетов в драных, почти истлевших лохмотьях, за тремя партами тоже, и за учительским столом один. Черепа запрокинуты назад, как будто…
Митяй медленно пошел по классу, рассматривая когда-то живых. У учителя в прижатой к груди руке зажат пистолет. Мурашки пробежали по спине юноши. Что же здесь происходило в те страшные годы? Во что с началом войны превращались люди? Картина прошлого промелькнула пред глазами…
Сваленные в углу в кучу трупы детей – что с ними учитель делал перед этим? За что убил? Потом рассадил оставшихся по партам и что-то требовал, возможно, отвечать домашнее задание… Тому, кто не знал – пулю в голову. Отсюда и откинутые назад черепа. Последнюю пулю – себе…
Да что творилось в то время?! Митяй опрометью бросился из класса. В коридоре чуть не споткнулся о другие скелеты. Потемневшие от времени кровавые пятна на стенах и полу рассказали об ужасах, случившихся здесь. Попытался накинуть ткань на лицо, с запозданием понял, что ее содрала кошка. И, не оглядываясь, не останавливаясь, бросился на улицу. И выскочил как раз на ту, которая, перекинувшись через мост, чуть дальше соединялась с «ул. 1-го мая». Не задумываясь, он припустил по поросшему травой асфальту через мост, срезал через детскую площадку на «Первого мая» и, рассмотрев вдали купола собора и бело-серый забор за земляным валом, метнулся в сторону города.
Только карусель, задетая им, скрипела позади и раскачивалась… Из травы, потревоженная шумом, выглянула настороженная кошачья морда. Зверь повел носом и нырнул в траву в направлении города.
***
– Точно! Падла! – прорычал Егор Павлов. Яр оттащил его к другому зданию и посадил на траву.
Крылатые мыши бешено пищали, пытаясь вырваться за стены цеха, но, рожденные для жизни в полутьме, они не могли вылететь на улицу при дневном свете. Он слепил их и пугал. Стоило только одной из них пересечь границу света, как она тут же, ослепнув, падала, либо врезалась в стену. Остальные подхватывали писк подранка.
Яр удовлетворенно хмыкнул, подошел ближе и просто закрыл створки, заперев их пикой. Шок от смерти Купца еще не прошел и, надо думать, пройдет нескоро. Но сейчас перед юношей стояла другая, более важная задача, которая не оставляла времени на излишние сантименты. Нужно было отвести Павлова в Юрьев. Он оглядел беснующихся на земле слепых мышей и прикончил ножом. Яр в первый раз видел подобную лысую тварь с тонкими перепончатыми крыльями, узкой мордой и острыми, длиной в палец, клыками, каждый из которых был больше головы самой зверюги и далеко выступал изо рта. Откуда они здесь?
– В жопу этого урода! – психовал Егор. – Серому падальщику в жопу! Не посмотрю на Воеводу, размажу важное лицо его сынка по стене монастыря! Прям руки чешутся!
– Что с ногой?
Яр подошел и присел рядом. Павлов аккуратно задрал штанину. Взору открылась большая рваная рана, сквозь кровавое месиво просвечивала белая кость. Вот вам и зубки… В какие-то мгновения так обожрать ногу! Словно пираньи, о которых он слышал от старших, только летающие. Крови же было много, очень много. Яр быстро оторвал длинный лоскут от куртки и сильно перетянул ногу выше колена, потом подцепил стрелой и, действуя ею, как рычагом, замотал повязку еще туже.
– Идти сможешь?
– Ну, ясен пень! – возмутился Павлов. С помощью Яра он резко вскочил на ноги и, застонав от боли, чуть не рухнул обратно.
– Не надо было так резко. Ты много крови потерял. Постой, приди в себя, я не тороплюсь, да и ты, видно…
– Да к чертям отдыхать! – Павлов был в ярости. Он оттолкнулся здоровой ногой и поскакал, держась за Яра. – К чертям! Запах крови сейчас привлечет их…
– Кого их, Егор? Кого? Мыши заперты и даже если бы заперты не были – дневной свет не для их глаз! Дойдем потихоньку! Не ссы.
– Да что не ссать-то, Яр? Мы без Купца! И даже он погиб здесь, в этих сраных развалинах! Он, Яр! Купец!
– Да тихо ты! Орешь тут, как истеричка! Всех тварей своим криком созовешь… Успокойся. Шанс есть. Главное – двигаться.
– А у тебя оружие есть? У меня только автомат… Остальное уехало, мать твою, в закат… С Митяем, едрит его в печень! Чмо!
– Успокойся, у меня тоже автомат. Еще лук со стрелами есть, нож вот…
– Да какой лук, автомат… Ты видел, что с Женькой было? Разодрали в клочья! Даже «Сайга» не помогла…
– Тихо! – прикрикнул Яр, пригибаясь под тяжестью Павлова. – Куда теперь? Лучше скажи, куда теперь?
Дорога, ведущая от фабрики, закончилась, упираясь в другую.
– Налево. Ты что, не помнишь? Смотри по примятой траве.
– Да какой тут… Пошли, – и они свернули на другой путь. Такой же заросший, прямой, ничем от предыдущего не отличающийся. По сторонам – заброшенные однотипные здания, разросшиеся деревья и кустарник.
– Э-э-э… что там? – махнул рукой Егор. Яр попытался выпрямиться, посмотреть, но рука Павлова прижимала, мешала. – Да вон, на следующем повороте.
Теперь и Яр увидел. Дорога поворачивала направо вдоль реки. Заросли высокой травы были смяты, кругом валялись доски, щепки и колеса. Сама телега еле виднелась под спокойной гладью воды, медленно скользившей над ней.
– Он что? Утонул? Вот это я понимаю… Самая настоящая смерть для самого настоящего падлы…
– Да не, – Ярос мотнул головой на дорогу, развернул Павлова и потащил к зданию. – Вот, посмотри. Видишь воду? Выбрался, козел. Только непонятно, зачем полез в окно. Что забыл в этом доме?
