– Поспи. Тебе это необходимо, – он найдет способ избавить девушку от этого глупого заблуждения, не сейчас, но найдет. В крайнем случае можно воспользоваться гипнозом.
– Хорошо, – кивнула Ольга. – Но ты будешь рядом? Никуда не уйдешь?
– Нет, я не брошу, – Потемкин опять глубоко вздохнул, хотел сказать еще что-то успокаивающее, но его прервали. Послышался звон ключей и скрип решетки. В камеру вошли стрельцы.
– Пойдем, – хмуро сказал бородатый. – Тебя Воевода ждет.
И снова арочный свод подземелья, металлическая дверь на выходе, ржавая и скрипящая. Дневной свет, болью резанувший по глазам после недели заточения в подземелье. Церковь с пятью куполами плавно проявлялась в поле зрения, постепенно привыкающего к свету…
Внимание привлекло большое скопление народа возле храма. Люди шумели, толкались, заглядывали через головы внутрь, но увидеть, что там происходит, у лекаря не было никакой возможности. В какое-то мгновение толпа расступилась и «родила» на свет Яра с непокрытой опущенной головой в сопровождении неприятно улыбающегося Грома и двух охранников. Не похоже было, что у парня все хорошо… Так с испытания не возвращаются. Ну да ладно, вернется от Воеводы – узнает, в чем дело.
Вопреки ожиданиям, в этот раз Игоря остановили внизу, рядом с дверью, на которой корявым почерком угольком было выведено: «Лазарет». Из кабинета доносились недовольные крики. По голосу Игорь определил, что буянит Воевода. На кого он орал и что послужило причиной вспышки этого гнева, было неизвестно. Словесный понос главы города продолжался недолго, а закончился и вовсе неожиданно: раздался выстрел, и что-то грузное упало в помещении. Стрельцы было бросились внутрь, но дверь раскрыл Воевода, хмуро глянул на мужчин и кивнул Потемкину, чтобы тот зашел.
Чистая светлая комната, в центре – металлический стол, справа – стеклянный шкаф с различными бутылочками, пробирками и инструментами, у дальней стены койка, на которой лежит парень с рваной раной на груди, а за шкафом – тело только что убитого. Ничего необычного…
– Ну, вот, – махнул Панов в сторону трупа. – Вакансия, Потемкин, только что образовалась. Советую поскорее принять решение.
– Можно? – Игорь указал на юношу.
– Попробуй, – Воевода пожал плечами. – У нашего доктора, как видишь, не получилось…
Потемкин подошел к койке и некоторое время осматривал раздетого до пояса Митяя. Рука была изуродована, а на груди зияла рваная рана, которая расползалась по телу черными прожилками, разрастаясь. Парень метался в бреду, обильно потел и громко, хрипло дышал.
– На вас похож, Юрий Сергеевич… – Игорь развернулся к Воеводе и спокойно сложил на груди руки, ничего не предпринимая.
– Вылечи, – попросил тот тихо. Было видно, как ему трудно это делать, но он пересилил себя, а взгляд – умолял. Стало жаль его. Прошло пять лет, а Потемкин помнил смерть своих сыновей и жены. Легче не стало. Но как бы сейчас ни было понятно лекарю состояние Воеводы, помочь он не мог, поэтому покачал головой и тихо заговорил. Важно постараться не разъярить Панова еще больше.
– Юрий Сергеевич, они имели контакт с объектом? Той тварью, что я убил под стенами города?
– Кто – они? – казалось, мужчина не понимал, о чем говорит лекарь. Он еще сдерживался, но столь сильные эмоции скрыть не так уж просто. Об этом говорили выдыхаемый с шумом воздух, дрожащие руки, в одной из которых он держал «ПМ», затуманенный злой взгляд и напрягающиеся желваки.
– Ваш сын и Ярос…
– Ты тоже думаешь, что мой сын – мутант? – заорал Панов. Внутренняя пружина не выдержала, разогнулась. Сплетение ярости и злости вновь нашло выход, как чуть раньше – с доктором. Воевода поднял на Игоря пистолет. – Как этот… как этот утырок, который его убил? Да я… Да…
– Тихо, Юрий Сергеевич. Тихо, – Потемкин поднял раскрытые ладони вверх. – Ничего такого я не говорю. Но мне нужно знать ответ на этот вопрос. Тогда я смогу сказать, что с вашим сыном…
– Умер он! Вот, что! И убила его эта тварь, что пригрели мы у себя! Этот недоносок с рогами! – Панов сейчас представлял собой жалкое зрелище. Кровь прилила к лицу, слюна брызгала изо рта, а сам он махал пистолетом перед носом у Потемкина, тыкая другой рукой в сторону подземелий. Потом вдруг сдулся как-то, поник, опустил оружие и прислонился к стене, склонив голову. – Он отнял у меня сына, Игорь. Моего наследника! Он…
– Еще раз повторю: успокойтесь, Юрий Сергеевич. Еще не отнял, нет. Сами же видите: дышит.
– Но… – тот мотнул пистолетом в сторону трупа. – Он сказал, что нет никакой возможности спасти Диму. Он так сказал, Потемкин, а он, как и ты! Он, мать твою, тоже доктор!
– Не такой.
– Что?
– Не такой, говорю. Я – военный доктор. Специалист по вирусам и их использованию в военных целях. И мне крайне важно знать, Юрий Сергеевич, как вашему сыну в кровь попал вирус…
– Вирус? Какой вирус? – Воевода ошарашенно смотрел на лекаря, не понимая, о чем тот говорит.
– РНК-вирус, меняющий генную структуру. Тот, что присутствовал у черной твари.
– Но как… это может оказать влияние на ситуацию? Он же с пробитой грудью!
– Просто скажите: был ли у него контакт с той тварью? – терпеливо повторил Игорь.
– Был? Да они подрались здесь! Димка с этим… этим ушлепком… Перевернули здесь все, в том числе и тварь эту. А был контакт или нет – я откуда знаю… Они и до этого дрались. В катакомбах. Да постоянно дрались! Из-за бесстыдницы Варьки… И вообще… при чем тут это?!
– А при том, Юрий Сергеевич, что они, похоже, заразились оба… и теперь не все так просто, как кажется. Умер, убил… все совсем не так просто.
– Объясни, – потребовал Панов.
– Хорошо, – пожал плечами Игорь и повернулся к мечущемуся в агонии Митяю. – Учитывая, что кровь приобрела другие свойства, можно с уверенностью сказать, что вирусные тела поменяли клетки человека так, что кровь изменилась. Я не могу без нужного оборудования сказать, что и как, но факт остается фактом. Сами видите: кровь черного цвета…
– И что это значит?
– Я не могу сказать…
– Но как? Ты обещал объяснить все!
– Все, что я могу сейчас сказать, это: перед нами не ваш сын, Юрий Сергеевич. Видите? – Игорь указал на область вокруг раны, которая почернела и побежала по телу разветвленной сетью прожилок. – Процесс изменения запущен.
– Но как? Он же вылечился от этого! Доктор его антибиотиками…
– Антибиотиками? – Потемкин чуть не рассмеялся в глаза Воеводе, но это было бы ошибкой. Перед ним разъяренный отец с пистолетом в руках – не самый лучший момент, чтобы шутить. Поэтому он заговорил еще вкрадчивее, стараясь, чтобы каждое слово дошло до сознания Панова. – Этого уже не остановить никакими антибиотиками. И даже если бы у меня была лаборатория, было оборудование, то я не смог бы уже ему помочь. При заражении началось производство измененной ДНК, производство новых вирусных тел, клетка наполняется новыми РНК-вирусами, переполняется ими, погибает, разрушается… И молодые РНК-вирусы выходят в межклеточное вещество, поражая новые клетки. У него же была лихорадка в течение недели, не так ли? – и, видя озарение на лице главы, кивнул. – А сейчас… Началось необратимое изменение, согласно новой информации из РНК-вируса. Может быть, оно бы продолжалось долго, годами, как у той твари, что бродила рядом с Юрьевым и которую нам удалось остановить, но помешал случай.
