– Не поймите нас неправильно, – осторожно заговорил Игорь. – Но вашим гостеприимством мы не можем наслаждаться долго.
– Почему же? – удивился владыка.
– У нас очень спешное дело, да еще нужно противогазы с костюмами защиты достать. Проблемное занятие…
– Ну, почему же проблемное? Тут недалеко в сторону Москвы войсковая часть пустая есть. Увидите рядом с дорогой опрокинутый «С-400», около поворота. Там все, что душе угодно, найдется, правда, не советовал бы вам там надолго задерживаться.
– Что-то не так?
– Там все «не так», особенно трупы… Кто знает, что там происходило в момент Последней Агонии.
– Спасибо, Алексей Олегович. Мы очень признательны…
– Ой, да в жопу вашу признательность, – неожиданно резко ответил Дьяконов, но потом заговорил более спокойным голосом: – Лучше расскажите о вашем деле, кто такие, куда едете… Интересно ж, чем люди сейчас живут.
***
Гром весь кипел от ярости, сжимая рулевое колесо «Газели» и ощущая, как внутри разгорается настоящее безумство. Он понимал это слишком ясно, но ничего поделать не мог. Все мысли крутились вокруг Риты и Игоря, даже то, что в салоне четыре извращенца насиловали девушку, его не волновало. Ну, и за каким чертом ему сдались эти Рита с Игорем? Ведь мало того, что ее уже нет, так и отношения закончились тридцать лет назад, когда Олега перевели в другое училище. Времени, чтобы забыть – уйма! Но нет: ненависть разгорелась с новой силой, когда он вспомнил Потемкина. Безумие! Настоящее безумие! Злость сотрясала тело, мозг не мог переключиться ни на что другое, даже дорога почти не отвлекала от мрачных мыслей и ужасных замыслов. Олег в воображении уже наметил пару десятков способов, какими будет мучить этого человека. Но он совершенно не принимал в расчет, что Потемкин изменился и уже не тот сопляк, которого ему когда-то удалось избить, как слабака. Безумие затмевало мысли, оно направляло всю ярость на Игоря, отключая здравомыслие напрочь. В тех местах, где дорога была свободна от мусора и ям, он максимально вжимал педаль акселератора в пол, чтобы оказаться чуть-чуть ближе к врагу, чтобы быстрее догнать Потемкина, одним лишь своим появлением в жизни Риты испортившего Грому жизнь. А такое не прощается, во всяком случае, не им. Ненависть тихо таится на задворках сознания, пока с появлением ее объекта не выплескивается полностью, под давлением, происходит эмоциональный взрыв, и достаточно порой проблеска воспоминаний, чтобы сшибло крышку этого адского сосуда.
Рядом сидел Андрей Юдин. Он, наподобие Грома, был зол и хмур и не участвовал в оргии, разыгравшейся в салоне «Газели». Мысль о похоти после смерти брата была ему отвратительна. Он, сохраняя внешнее спокойствие, пребывал в бешенстве от сладострастных стонов сзади и криков боли жертвы, которая давно перестала вырываться и смирилась со своей участью.
– Может, хватит? – не выдержав, крикнул он назад. – Два ваших друга погибли, а у кого-то и брат! А вы…
– Андрюх, не нравится – не слушай! И вообще, отвернись, – Петр, его старший брат, даже не пытался скрыть нотки вожделения в голосе. Следом что-то грозное промычал Жлоб.
– Оставь, – буркнул Гром, – пусть насладятся. Все-таки ее отец тоже причастен к смерти Лехи. Это они там понастроили…
– Они понастроили… – глухим эхом отозвался Андрей. – Олег, а может, все дело в тебе? В твоей безрассудной жажде мести?
– В смысле? – Гром даже не повернул головы, продолжая целеустремленно смотреть на дорогу.
– Да это ты гонишь нас! – Мимо уже проносились унылые и пустые дома Киржача. – Тебе неймется? Хочешь поквитаться с этим… Потемкиным, кажется?
– Ну, и?
– И в самое пекло лезем. Толком не разведав обстановку. И вот… уже трое погибли, Гром! Трое! А мы опять твоего врага преследуем, хотя у нас другая задача. Воевода…
– К херам Воеводу! – зло бросил Гром. – К херам! Убью всех, чего бы мне это ни стоило! Не нравится – выходи!
– Что?
– Что слышал! Не хочешь преследовать – вали из этой машины.
– Ты не так меня понял, Гром! – стушевался Андрей.
– Я тебя правильно понял! Не хочешь воевать – вали! Хочешь отомстить… Ведь взрыв динамита – их рук дело, – соврал Олег, не задумываясь, – сиди и молчи тогда в тряпочку! И пристегнись!
– Что? – не понял Юдин.
– Пристегнись! Эй, народ! Готовься к бою! – Гром вырулил из-за поворота и увидел пожарный «КамАЗ», припаркованный у трехэтажного торгового центра. У стеклянных дверей стояли двое с автоматами и, увидев мчащуюся «Газель», начали стрелять по ней. Гром вжал педаль газа в пол и, пригнувшись, направил автомобиль на стеклянный вход в торговый центр, четыре ступеньки которого почти сравнялись с землей. Защитники успели отскочить в стороны, когда автомобиль с грохотом влетел в здание.
***
– В Москву едем, – пожал плечами Игорь. – Это Лида, Ольга, вот Ярослав, а я, как и говорил, Игорь – военный доктор… Народу много, а беда одна…
– Доктор, говоришь? Военный? – прервал Потемкина владыка. Он моментально заинтересовался историей и слегка напрягся, наклонившись вперед. Лекарь кивнул, замолкнув.
– Какая удача! – вдруг очень громко заговорил Дьяконов. Игорь посмотрел по сторонам. Окружающие их люди заинтересованно начали поворачиваться и прислушиваться к разговору. – Ведь наша группа, наша, как вы бы сказали… секта… пусть будет секта Мира, борется с военными, развязавшими против нас, простых людей, войну! Убивающими нас уже двадцать лет! Двадцатилетний геноцид собственного населения получается! Это много, Игорь! Это ужасно долго! Люди такого не прощают, поверь. Не простят.
Потемкин хмурился. Неспроста изменилось настроение владыки, что-то такое сказал Игорь, что поменяло его отношение к гостям. Дьяконов поднялся и задумчиво принялся расхаживать вокруг стола.
– И тут вы являетесь… такие живые, такие правильные и… настоящие! А так ли? – Игорь напрягся, а Яр попытался отстраниться, но не успел, и владыка сорвал с него шапку… – Такие ли вы настоящие? – Яр потянулся за луком, его лицо изменялось, словно туча, превращаясь из светлого и спокойного в темное и напряженное. Но вокруг уже вставали люди, пока медленно и неуверенно, но смысл слов владыки начинал просачиваться в наполненные тленом головы. Они заторможенно, будто в замедленной съемке, поднимали оружие и подходили ближе. Игорь, почувствовав угрозу, тоже поднял вверх АКСУ. Но Дьяконов не обратил на это внимания. Он пошел дальше, продолжая говорить: – Этот – мутант! С ним все более-менее ясно. Эта – толстуха! – Лида вскочила с кресла, краска залила ее лицо, и женщина подняла пистолет, нацелив на голову подошедшего владыки. – Офигеть! При такой нищей жизни вокруг она жировала! Питалась лучше многих! Возникает вполне справедливый вопрос: кто она, и почему ее не коснулась Последняя Агония? А с этой что не так? – Ольга сжалась в кресле, когда владыка указал на нее. – Почему она такая красивая, когда вокруг только тени одни, только полумертвые бабы? А, Игорь? А с тобой? – Потемкин молчал, целясь прямо в Дьяконова. Тот же повернулся к нему, обжигая взглядом покрасневших в бешенстве глаз. И тут же зажмурился: что-то лопнуло внутри, и красная слеза скатилась вниз по серой, пронизанной морщинами щеке. – А с тобой не так, что ты – военный!
