— Все там будем. — Реутов пожал плечами. — Вам ли не знать? Но чем дольше вы молчите, тем больше у них шансов убить вас до того, как вы мне скажете, кто они. После ваших показаний убивать вас уже смысла нет.
Клоков пискнул и попытался изобразить обморок, но актер из него плохой, и он сам это понимает.
— Говорите, Клоков, и я подумаю, что могу для вас сделать.
— Ладно. — Клоков безнадежно махнул рукой. — Скажу, черт с вами. Я к убийству не причастен и понятия не имею, во что ввязался Ромка, что его убили. Татуированный этот — Граф Оглы.
— Что?!
— Зовут его так — Граф. — Клоков скорчил презрительную гримасу. — Цыган наполовину, вроде бы как только отец у него цыган, а цыгане часто называют детей то Граф, то Золотой… Вот могила есть в цыганском квартале — Золотой Золотоевич похоронен, и вообще они странные. Граф этот на цыгана вроде и не похож — рыжеватый, глаза светлые, но повадки не спрячешь.
— Зачем он приходил?
— Не поверите. — Клоков покачал головой. — Но они платили, и на кладбище порядок был, не ломали ничего, не хулиганили…
— Зачем?
— У них колдун какой-то есть. — Клоков снова состроил презрительную гримасу. — Не знаю, цыган он или нет, но живет в доме их баро, который на Чекистов. Ну, главный их цыганский вроде как царь или король называется баро. Я раньше думал, что это барон, но нет. И дом у этого барона стоит на пересечении Чекистов и Тургенева. Вот там и живет этот колдун. У меня от него, честно говоря, мороз по коже, глаза у него какие-то… неприятные. Залысины, нос длинный, и глаза как…
Реутов достал из дела рисунок Димона.
— Этот?
— Ну да! — Клоков обрадованно закивал. — Он самый. Зовут Шунгар, так вот это он приходил в самый первый раз с этим… который Граф. Нес какую-то ахинею о духах предков, о том, что на это кладбище ему указали высшие силы.
— Так что они делают-то?
— Какие-то колдовские ритуалы. — Клоков презрительно оттопырил губу. — Суеверия дикие, понимаете? Ну а я решил: вреда-то от них нет, это же по ночам, посетителей нет, могилы сатанисты эти не рушат, мусор не оставляют — да пусть себе колобродят, если охота припала танцевать ночью вокруг могил.
— Почему вы говорите, что они сатанисты?
— Ну а кто? Станут ли добрые христиане по ночам свои требы отправлять? Только сатанисты, понятное дело. Но я сам смотрел, никакого вреда памятникам или иным захоронениям они не причиняли, крови там или трупов кошек тоже не видел.
— Но вы сами присутствовали при этих ритуалах?
— Да боже меня упаси, майор, что вы! — Клоков замахал руками и перекрестился. — Я в церковь хожу, господу молюсь, какие там ритуалы, душу губить!
— А взяточничеством и мошенничеством с государственными деньгами вы душу не губите?
— То бизнес, а тут душа, — покачал головой Клоков. — Любой бы на моем месте делал то же самое, зато я кладбище в образцовом порядке содержу, ни сорняков, ни мусора, ни вандализма у нас не бывает. А что там индейцы эти делают, я не знаю, майор, захоронений они не разрушают — а мне это самое главное.
Реутов думал, что его уже ничто на свете не удивит, но такую смесь цинизма и наивности он видел впервые.
— Я когда пришел, кладбище утопало в мусоре и сорняках. А теперь посмотрите — конфетка! Не хуже Пер-Лашез… Нет, ну тут, конечно, не сравнить, хуже… А в Новом Орлеане я был, так там целые города из склепов, тоже красота, нам далеко до такого, но все равно теперь кладбище расчищено, для посетителей есть скамейки, водопровод, туалеты, дорожки замостили, освещение провели, магазин ритуальных принадлежностей открыли, и цветочный магазин тоже рядом, за территорией, но цветочный павильон, конечно, поставили в десяти метрах от ворот, на другой стороне улицы. Цветы-то люди по разным надобностям покупают, не только на могилу положить, а на кладбище им несподручно будет покупать букеты женщинам, например. Ну, а так павильон у трамвайной линии, а что кладбище напротив, то это не важно. Люди довольны, майор. Бомжей тоже к рукам прибрал, полезных членов общества из них сделал. Сказал: хотите жить здесь — работайте. Кто не работает или хулиганит — тот сразу на выход. А как зима и жрать им нечего, так я им присылаю и хлеб, и кашу в кастрюле, и сосиски, потому как живые люди и пользу приносят.
— Ну, просто медаль вам надо, Клоков, а не статью за мошенничество.
— Медаль не медаль, а кладбище я в образцовом порядке содержу. — Клоков обиженно надулся. — Я, знаете ли, всегда хотел быть директором кладбища. Поездил, посмотрел, опыт перенял — у меня теперь учет и контроль. А что эти полоумные свои пляски устраивают, так это их дело, а вреда они никому не причиняют, все захоронения в целости.
— Ладно. — Реутову надоел этот кладбищенский фанат. — Что хотел от вас Граф наутро после нападения на Процковского?
— Хотел, чтобы я пустил его в Ромкин офис — сказал, что сотовый там забыл.
— И вы пустили?
— Ну, да. — Клоков зябко поежился. — Он… в общем, впустил. Он и был-то там совсем недолго, нашел сотовый и уехал.
— Что-нибудь унес с собой?
— Ничего. — Клоков опасливо взглянул на Реутова. — Но когда он зашел туда, у него рюкзак был. Может, и взял что, я не видел. У нас в тот день много работы было, я не смотрел особо, да и не стал бы лезть в дела этого парня, себе дороже.
Реутов кивнул и задумался. Совпадение ли это, что его свидетели по двум убийствам оказались связаны с цыганской семьей? Имеет ли отношение семья Логуш к делам своего вожака? Может, не все так красиво, как выглядит? Благополучный фасад, а что там на самом деле…
«Эти люди отличаются от нас, потому они мне уже подозрительны. — Реутов вспомнил Милоша и Якова Логушей, потом Тули, которая что-то сделала им с Витьком, чего они и понять не могли. — Нужно просто спросить».
Он отпустил Клокова на милость прокуратуры, понимая, что тот ничего не знает об убийстве своего родственника. Просто еще один странный человек. Его махинации Реутова не интересуют, хочет прокуратура заниматься этим — пусть занимается.
«Нужно добыть ордер на обыск и объявить в розыск самого Графа. Надо же, имечко влепили ему, не дай бог! Хуже всего то, что придется разворошить осиное гнездо с цыганами, а другого пути нет… — Реутов встал и подошел к окну. — Может, Бережной и прав, дело в этих псевдоколдовских штучках, но что-то мне подсказывает, что суть не в этом, иначе зачем было убивать бомжа Буцу? Нет, Витек прав, что-то там происходит такое, ради чего можно и убить. А раз захоронения не разрушены, надо искать свежие захоронения, которые можно разрыть и закопать, не привлекая внимания. Что-то они там прятали, но что?»
Реутов еще раз прокручивает в памяти факты. Нет, не в колдовстве дело, и Витек прав, надо к тамошним бомжам присмотреться, прямо сейчас.
— Распоряжусь задержать и привезти для установления личности. — Реутов уже знает, как будет действовать. — А пока группа со сканером пройдется по всем новым захоронениям — глядишь, чего и обнаружат. И за домом Оглы надо установить наблюдение. Вот только где взять верных людей, которые не сольют информацию? В ком можно быть уверенным? Надо с Бережным посоветоваться, потому что…
