Реутов подошел к нему — взгляд колдуна был неживым, как и он сам.
* * *
— Пока найдено двенадцать неучтенных трупов. — Виктор пил пиво с разрешения генерала и докладывал о рейде на кладбище. — Эти красавцы что, значит, удумали: тела тех бедолаг, которых приносил в жертву полоумный колдун, закапывали в ямы, приготовленные для захоронений. Влезали в яму, углубляли ее, забрасывали труп землей, ровняли — все, гроб становился поверх тела, могила закапывалась, и все шито-крыто.
— Да, креативно. — Бережной кивнул, про себя удивляясь, сколько пива лезет в майора Васильева. — А главное, никому и в голову не придет там искать. Захоронение-то не повреждено. Что показал Потокар?
— Он-то молчит, а вот младшая невестка поет соловьем — лишь бы избежать тюрьмы и забрать двоих своих детей назад. И я, пожалуй, смогу ей в этом помочь. — Реутов устало откинулся в кресле. — Они все были в курсе происходящего, этот отморозок Оглы водил к колдуну жертв постоянно. Бомжи, беспризорники, проститутки — то есть те, кого искать никто не станет. Говорил, что кровавые жертвы дают силу какому-то демону, который когда-то изготовил некую печать, открывающую пространства. Они в это все реально верили.
— И под это дело убили больше десятка человек. Ну, и плюс кладбищенский бомж Буца, который увидел эти игры с кукушатами в чужих ямах. — Виктор открыл еще одну банку с пивом. — Колдун этот — их дальний родственник. Когда он купил у дурачка Димона книгу, то был уверен, что там же есть и ключ. Но Димона отследить не удалось, благо же тот выдал телефон и координаты Процковского, и Шунгар заявился к нему, но Роман отморозился.
Бережной пожал плечами.
— То есть он все-таки перед кремацией обыскал останки, вместе с которыми был найден артефакт, и нашел эту штуку, но отчего-то не захотел продать?
— Роман Процковский был человек очень эрудированный. — Реутов вспомнил рассказ Тани и Симы. — Окончил художественное училище, очень много и разнообразно читал. Возможно, он знал или предполагал, что именно они нашли… Хотя Милош говорил, что все воспоминания о книге были вытравлены — но раз он знал, то мог знать кто-то еще. И Роман решил избавиться от опасной вещи, спрятав ее на могиле у кота Сэмми. А Сима нашла — как она говорит, у нее есть привычка рыться в песке. Наверное, артефакт нужно было залить бетоном, но Роман хотел, видимо, иметь к нему доступ.
— Где сейчас артефакты?
— У Симы. — Реутов сделал рукой неопределенный жест. — Я думаю, ему самое место у такой странной личности.
Они сидели в небольшом кафе. Обсуждать происшедшие события даже в генеральском кабинете Бережного не рискнули.
— А колдун отчего ласты склеил? — Виктор с сожалением смотрит на пустую банку. — Что эксперты говорят?
— Вскрытие показало острую сердечную недостаточность. — Реутов хмыкнул. — Но Михалыч по секрету мне сказал, что сердце этого урода было просто раздавлено, как гнилой плод. Он такого не видел и предпочел обтекаемую формулировку. Странно другое… Лука Потокар все время к чему-то прислушивался. Он до последнего верил, что Шунгар спасет его — а у меня было ощущение, что пол под ногам подрагивает. Они все прислушивались, как мне теперь кажется. Странно тихо себя вели.
Реутов помнит боль в запястье, в какой-то момент ставшую невыносимой, а потом враз прекратившуюся. И старается не думать, как это связано с тем, что колдун умер, пытаясь прочесть какое-то заклинание. Видимо, старая Тули хорошо позаботилась о нем, потому что ее печать сохранила не только его.
Реутов потряс головой — глупости, суеверия!
— Не помешаю?
К ним за столик подсел огромного роста парень, и Виктор удивленно на него вытаращился.
— Муха?
— Это был оперативный псевдоним. — Муха улыбнулся. — Ты мне едва все дело не завалил. Я четыре месяца жил в том свинарнике, пытаясь собрать данные о преступниках, и тут ты — с шашкой наголо!
— Кто тебе виноват, что за четыре месяца ты не смог ничего раскопать? — Виктор повернулся к коллегам: — Это Муха, о котором я вам рассказывал. Я знал, что с тобой что-то нечисто.
Муха вежливо кивнул генералу Бережному и Дэну.
— Наш отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков давно раскручивал семейство Потокаров. Узнав, что они что-то делают на кладбище, я решил проследить. Но для этого я должен быть не опасен, а с моим ростом и прочими достоинствами как я могу быть им не опасен? Только если буду не в своем уме. Я жил там и следил: кто приезжает, когда, что и где прячут. А когда мы взяли Мирчу Потокара, то перекрыли канал сбыта и вышли на поставщиков, и дальше по цепочке. Ты со своим неуемным любопытством мне едва все не сорвал!
Виктор осуждающе посмотрел на здоровяка.
— Они приятеля твоего завалили, разве нет?
— Алкоголика Буцу? — Муха засмеялся. — Да такого отребья на рупь стакан на каждом углу! Я, собственно, пришел сказать, что вынужден свернуть операцию, потому что вы задержали всех кладбищенских бомжей, а они обеспечивали мне прикрытие. Впрочем, я не в претензии, люблю купаться и ночевать в своей квартире.
— И зачем вы пришли? — Бережной холодно смотрит на Муху. — Вряд ли за тем, чтобы поведать нам о вещах, которые мы и так знаем.
— Я пришел спросить, где книга. — Глаза Мухи холодно блеснули. — Та самая книга, которую обнаружили в гробу священника, где она?
Бережной и Реутов в недоумении переглянулись:
— Какая книга?
Виктор потянулся за следующей банкой пива.
— Коллеги, а о чем речь? Муха… или как там тебя, какая книга? И зачем тебе в твоем отделе по борьбе с наркотиками книга? Вы там читаете книги?
Муха смотрит на полицейских, не отрываясь, и Реутову вдруг становится совершенно ясно, что ни к какому отделу по борьбе с наркотиками этот чужак отношения не имеет. Он представляет кого-то более опасного, а это значит, что о книге с ним говорить нельзя. Она ни за что не должна попасть не в те руки, а руки Симы Масловской — самые подходящие для данного предмета.
— Ладно. — Муха поднялся. — Забудьте.
Он ушел, и Бережной подозвал официантку и рассчитался. Улица встретила их пыльной жарой.
— Процковского убили, чтобы он не разболтал о том, что его расспрашивали о ключе и книге. — Бережной огляделся по сторонам. — Но он явно что-то чуял, иначе не оставил бы трофеи в багажнике Симы. Самонадеянно думал, что справится, а с ним и разговаривать не захотели. И Симу Филатов тряс не просто так, а чтоб убедиться, что она ничего не видела, кроме силуэта машины.
— Это дело — сплошная чертовщина! — мрачно проговорил Виктор. — На кладбище все еще идут раскопки, а Палыч дал показания против Оглы, ну а тот Филатова за собой потянул. Они подождали Романа и убили его по приказу Луки Потокара.
Они пошли по улице к машине Бережного. И все преступники сидели в камерах, но на душе не было ни покоя, ни удовлетворения от проделанной работы — потому что основной вопрос оставался открытым: что делать с книгой и печатью? Не могут же они навсегда остаться у Симы?
