— А он умер. — Бережной нашарил в кармане ключ от кабинета. — Идем.
Теперь он был точно уверен: кто-то из его людей тоже может оказаться членом «Пути вечности», но как узнать, кто? Им может оказаться любой, совершенно любой человек, вот этот сержант, например. Или Реутов.
«Нет, Реутов не знает о задержании Павлова, и его не было здесь — слава богу, хоть ему я могу пока доверять. — Бережной торопился. — Но тут явно не в инфаркте дело».
У обезьянника столпились сотрудники, патологоанатом уже перевернул труп и что-то рассматривает — а это значит, что был он где-то рядом, но что он делал вне морга?
— Что, Петрович?
— Ну, это не инфаркт, тут я точно скажу. — Петрович поднял на Бережного взгляд. — И следов уколов, равно как иных повреждений, на теле нет. Похоже на мгновенный удар — разрыв аневризмы, возможно. Нужно вскрывать, тогда скажу точно.
— Ладно, оформляйте.
Бережной поспешил выйти из здания. Прохладный воздух остудил его, и он снова подумал о Диане.
15
Геннадий торопился. Внезапное исчезновение Маши поставило его в тупик. Множество вещей, оказывается, делала в их конторе именно Маша, а он не замечал, потому что вопросы решались сами собой. А теперь вот давай решай, у кого заказать бумагу, где поставщик питьевой воды, что от него хочет парень, который привез срочную почту. За полгода, что Маша работала у них, Генка отвык от этой рутины.
А еще неожиданные неприятности с иском, о котором говорила Анна Валентиновна… В полицию поехала зачем-то. Геннадий представить себе не мог, как работает голова этой женщины, но ее слова, что все утрясется, успокоили его, Анна Валентиновна никогда слов на ветер не бросает, если говорит, что утрясется — значит, так оно и будет, если скажет, что не выйдет — все, суши весла. А тут надежда есть, раз она пообещала, что уладит дело, и можно оставить это на нее и работать дальше.
Но беспокойство о Маше не давало Геннадию сосредоточиться на работе. Никто вот так просто не исчезает, а уж тем более — Маша. Всегда невозмутимая и здравомыслящая, вдруг исчезла внезапно, средь белого дня, ее телефон оказался выключен, Геннадий совсем уж было решил поехать к ней домой, но на карте города здание, где, согласно документам, жила Маша, оказалось каким-то складом.
А тут еще фирма, занимающаяся перевозками. Маша, как исполнительная секретарша, фирму нашла и о времени договорилась, да только Геннадий позабыл, а напомнить оказалось некому. И когда ему позвонили и сказали, что машина и грузчики находятся у офиса, сначала даже не понял, о чем идет речь. Но потом, конечно, вспомнил и, заперев кабинет, ринулся вниз по лестнице — дел было невпроворот, только и это откладывать было некуда, Диана Викторовна с Наташей уже освободили комнату на втором этаже дачи и ждали его приезда.
Фургон ехал за ним, а Геннадий все еще прокручивал в уме, как же ему извернуться так, чтобы все успеть. А еще ко всему и дом опечатан, а он сгоряча позабыл об этом. К тому же дом заражен вирусом… Или нет, там же все обработали. Но печать! И нужно снова позвонить Реутову, чтобы решить, как ему теперь быть. Черт подери, Реутов и так занят, но иначе совсем не выйдет, а грузчики — вот они, сидят, курят, искоса поглядывая на него.
— Чего тебе, Геныч? Я занят.
— Дэн, тут такое дело… Я хочу забрать из квартиры Олега его вещи и мебель, чтобы он…
— Ну, так забирай, я-то тебе зачем? Заразы там уже нет.
— Так ведь дом опечатан, как же…
— И то верно. Ладно, погоди, я сейчас подъеду. Будешь должен.
Геннадий с облегчением вздохнул. Одно дело — снять печать с двери, рискуя перед законом, который, вполне вероятно, очень косо смотрит на такое самоуправство, а совсем другое — когда эту же печать снимет майор Реутов.
— Хозяин, долго ждать еще?
Это старший среди грузчиков. Остальные курят, сидя на бордюре у дома, и весеннее солнце не оставляет места для иллюзий: все они с явными признаками алкоголизма, и Генка не может не думать, что сограждане спиваются устрашающими темпами.
«Ну, эти хотя бы работают. — Он покосился на опечатанный дом. — А те, что тут жили… Черт, где же Дэн? Стремно торчать здесь…»
— Скоро уже, человека ждем.
— Дом-то опечатан.
— Сейчас приедет человек, печать снимет.
Грузчики обеспокоенно переглянулись, но Геннадий этого уже не видел — на повороте показалась патрульная машина, она резво зарулила к подъезду и остановилась позади машины грузчиков. Из нее вышел Реутов и что-то сказал двоим патрульным в салоне. Те тоже открыли дверцы и выбрались наружу, закурили, а Реутов направился к Генке.
— Извини, Дэн, я знаю, что ты занят…
— Ладно уж. — Майор подошел к двери подъезда и потрогал печать. — Погоди, сейчас…
И тут произошло нечто, во что Генка ни за что бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами. Один из грузчиков, сидевший дальше всех, сорвался с места и задал стрекача через пустырь.
— Чего это он?..
Но Реутов уже не слышал Генку, он выхватил пистолет и направил на грузчиков, а фургон вдруг начал сдавать назад, смяв капот патрульного седана. Полицейские тоже достали оружие, один из патрульных вызывал подмогу, а Генка пялится на весь этот цирк, не понимая, что вообще происходит.
Через несколько минут послышался вой сирен, и фургон окружили полицейские машины. Грузчики обреченно подняли руки вверх, их лихо заковали в наручники и увезли. Подъехал эвакуатор, погрузил поврежденную полицейскую машину, фургон тоже увезли, а Генка стоял у опечатанного подъезда и не верил собственным глазам, а самое главное — не понимал, что происходит.
— Ага, ты еще здесь. — Реутов наконец обернулся к нему. — Подбросишь меня до работы?
— А что?..
— А эти гаврики, чтоб ты знал, — разыскиваемые по всем ориентировкам преступники. У нас даже фоторобота не было толкового — так, описания вразнобой, и неудивительно: алкаши, рожи опухшие, что там их описывать? Система такая: нанимались перевозить мебель, а сами грабили квартиры, в двух случаях убили хозяев. Если бы тот дегенерат не бросился бежать при виде патрульных, они бы честь честью перевезли твой груз, потому что я же их видел, не рискнули бы тебя грабить. Но нервишки у парня сдали, знает же, что за мокрое дело спросится, вот и спалились всей компанией. А я зарегистрирую на себя задержание и раскрытие, вот удружил ты мне, брат, так удружил! Я твой должник. Ладно, мне в отдел надо, подвези меня.
— Да погоди, я хотя бы одежду Олега заберу, его же скоро отпустят из больницы!
— Ну, давай снимем печать, — покладисто согласился Реутов и поддел пальцем бумажку. — Черт, я пить хочу. Идем, дашь мне воды, что ли.
Они поднялись по лестнице на третий этаж и вошли в коридор. Густой запах дезинфекта перебил здесь все остальные запахи, коридор тщательно вымыли, оттерев кровь и многолетнюю грязь. Геннадий порылся в карманах и выудил связку ключей. Один за другим он открыл замки и вошел в квартиру. В комнате шторы были опущены, и Геннадий прямиком прошел на кухню, когда за его спиной прозвучал голос Реутова:
