— Ждите! — рявкнул он в трубку голосом, который Настя у него подозревала, но до сих пор ни разу не слышала. — Без меня ничего не предпринимать, выезжаю прямо сейчас!..
Отключившись, он посмотрел на девушку отсутствующим взглядом и вскочил с места:
— Где мой водитель?
— Только-только вышел, — сообщила Мария Петровна, входя в гостиную. — Антоша, что случилось?!
— Извините, господа, — он говорил торопливо и сухо. — Вынужден вас оставить на какое-то время.
И действительно, торопливо шагая, Дон Антонио покинул квартиру Марии Петровны, мягко отстранив с дороги только что появившегося в дверях Кедыча.
— Что-то случилось? — спросил он.
— Похоже, — вздохнула Мария Петровна. — Придется без Антона продолжить, может быть, еще вернется…
— Надо же! — На лице Кедыча отразилось искреннее огорчение. — А я у него так и не спросил про ружье…
— Какое ружье? — заинтересовался Капитан.
— Да охотничье, он мне подарить обещал…
— Это то самое ружье? — попыталась разрядить обстановку Настя. — Ну, которое если в первом акте висит на стене, то в последнем обязательно должно выстрелить?..
Ответить ей не успел никто: страшной силы взрыв прогремел, судя по всему, прямо под окнами, раздался звон разбившегося стекла и гостиная словно покачнулась перед глазами вскочивших со своих мест людей.
— Дон Антонио!.. — в ужасе закричала Ромашка.
Все это напоминало кошмар из какого-то голливудского «ужастика» и не могло, ну просто не могло иметь отношения к жизни… К ее, Настиной, жизни!..
Первым пришел в себя Павел и, бросившись к окну, зиявшему неровной черной дырой, ощерившемуся острыми, как кинжалы, осколками, посмотрел вниз.
Потом он медленно, словно нехотя, повернулся к остальным. И до Насти не сразу дошел смысл сказанной им фразы:
— Да. Это его машина. Дона Антонио…
19
Валентин Панкратов вздохнул и, открыв дверь, шагнул через порог. В последнее время он только и делает, что шатается по шикарным кабинетам новорусских леди и джентльменов. Тот, в котором он оказался сейчас, был ничуть не хуже двух предыдущих. Разница состояла лишь в том, что за столом хозяина никого не было. Да, редкая по нашим временам вещь — доверие к правоохранительным органам!
Майор огляделся по сторонам и усмехнулся: хозяйский стол, оказался девственно чист. Никаких тебе не только секретных бумаг — вообще ни листочка… Вздохнув, он посмотрел на свои часы и расстроенно постучал по циферблату: «Стоят, проклятые. Опять стоят!..»
И поскольку хозяин все еще отсутствовал, Панкратов недолго думая извлек из внутреннего кармана крошечную отверточку и, пристроившись с торца письменного стола рядом с телефонным аппаратом в мгновение ока вскрыл корпус своих часов. Видно было, что эту операцию майор проделывает далеко не в первый раз.
— Сменил профессию? Ну наконец-то взялся за ум!
Увлекшись своим поистине ювелирным занятием, Валентин едва не подскочил от неожиданности, однако с той же скоростью взял себя в руки.
— Ты еще живой? — он ехидно усмехнулся хозяину кабинета.
— Сам удивляюсь… — Дрон, он же Дон Антонио, легко проскользнул за свой стол и ответил Валентину широкой простодушной улыбкой. — Слушай, а мои починишь?
— Тебя же, кажется, вчера подорвали?
— Кто сказал?
— Земля слухом полнится…
— Вранье!
— Значит, все хорошо? — Панкратов ловко защелкнул часовой корпус и убрал капризный механизм в карман.
— Лучше не бывает! Машину наконец поменял…
— Вместе с водителем?
Дрон ухмыльнулся:
— Хотел прежнего оставить, да собрать не сумел, слишком мелко его разорвало…
Панкратов покачал головой:
— Не страшно?
— Страшно. А что, есть другие предложения?.. Такая уж у меня работа…
— Ты хоть знаешь, кто в твою честь такой фейерверк устроил?
— Знаю… И ты знаешь.
Майор внимательно посмотрел в глаза Дрона.
— Это ты хочешь, чтобы я знал. А я не знаю! Не знаю даже, на тебя ли совершалось покушение. Кто был этот парень, твой шофер, какие дела крутил, хотел ли кто-нибудь его смерти? Хотел ли кто-нибудь твоей смерти или только пугануть решили? А может, ты просто везучий?
— Да, — насмешливо посочувствовал Панкратову Дрон, — нелегкая задачка получается, а? Придется, брат майор, головкой думать.
— Твою машину напичкали взрывчаткой, твой шофер погиб. А ты — целехонек… Не странно?
Дрон посерьезнел и бросил на своего собеседника жесткий взгляд:
— Думаешь, я организовал покушение на самого себя?
— Одна из возможных версий. Но я бы не удивился, если бы она оказалась единственно верной, — откровенно заявил Панкратов.
— Значит, в везение ты не веришь… — задумчиво протянул Дрон.
— Не очень.
Они помолчали. Дон Антонио нарушил затянувшуюся паузу:
— Знаешь, был у меня один знакомый. Не человек — чудовище… Наша славная милиция ловила его десять лет подряд. Так представляешь? Умудрился, чертяка, сбежать со следственного эксперимента — у — этого… как его… у некоего Панкратова. Может, слышал?
— Слышал.
— Как ты думаешь, это везение?
Панкратов хмуро поглядел на Дрона:
— Где сейчас этот твой знакомый?
— Его подставили… Умер, короче.
— Значит, везение кончилось… А тебя, значит, не подставили?
— И меня подставили. Просто у меня везение еще не кончилось, вот и вся разница!
Ничего не ответив хозяину кабинета, Валентин неторопливо поднялся и направился к двери. Голос Дрона на секунду задержал его уже на пороге:
— Слышишь, Валентин? Этот парень, шофер… Он мне как брат был… Как брат…
Несмотря на весь ужас вчерашнего вечера, Настя проснулась в прекрасном настроении. У нее вообще по утрам всегда было хорошее расположение духа — такая вот счастливая натура. Да и у Павла за стеной с утра пораньше звучала музыка. Она-то ее и разбудила, и, похоже, очень вовремя: будильника Настя, как это чаще всего случалось, опять не услышала.
Выскользнув из-под одеяла, она на ходу проделала несколько весьма хитрых и сложных упражнений ушу и постучала в стенку, после чего, послав в сторону Пашиной комнаты воздушный поцелуй, помчалась в ванную: время все-таки поджимало!
Если бы Настя обладала умением видеть сквозь стены, сцена, разворачивающаяся в соседней комнате, наверняка привела бы ее в неописуемый восторг.
