Окончательно позеленевший кипарец неловко вскочил и бросился прочь, даже не сняв салфетки. Карло зачем-то заглянул в покинутую миску и глупо подумал, что полковников с интендантами, заставляющих солдат жрать подобное, следует немедленно вешать.
2
Бонифаций бурчал и фыркал, однако Матильде это нравилось. Второй супруг, в отличие от первого, не ныл, а злился, не забывая прикидывать, как сподручней ухватить павлина за четырежды радужный хвост. При жене прикидывать, что вызывало особенное умиление. Пара старых толстых коняк, непрерывно бранясь, волокла одну телегу, получая при этом все больше удовольствия. В том числе и от перепалок.
– Эй, – прервала бурчание принцесса, – твое высокопреосвященство, хватит ругаться. Давай решать, чего мы хотим добиться от этих…
– А ты, гордость моя стриженая, не знаешь? – немедленно откликнулся Бонифаций. – Нужно, чтоб еретики малые отринули большого, только как их на сие подвигнуть? Если б у Ореста сего все сыпалось, было бы проще, а от победителя отходит либо великий ум, либо величайшая глупость, я же оных пока не зрю. Помнишь, что Баата про нечестивцев чиновных рёк?
– Я еще из ума не выжила, – проворковала алатка, подпирая подбородок кулаком. План Алвы строился на морисских победах, но багряноземельцы вопреки всем расчетам откатились от Паоны и вроде бы встали на Полтуке. Убираться за море язычники не торопились, однако и вперед не шли, Бонифацию это не нравилось.
– Точно ли сей Орест силен? – то и дело вопрошал кардинал. – Или же мы зрим хитрость зегинскую? Сожжешь Паону – союзники скажут, что назад пора. А если не жечь? Не выиграв войны, уходить невместно – и скверну не побороли, и по носу получили, нос же у властителей земных – больное место. Рокэ говорит, Садр с Агирнэ только корабли дали, войско же, что в Гайифу вторглось, – сплошь зегинцы. Оно и понятно – близко, да и зуб у них на соседей, никого не удивит, коль зазимуют у Паоны. Вроде и при деле, не придерёшься, а корни к весне пустят, что твой пырей. Не выполоть.
Резонов в мужниных рассуждениях хватало: Алва додумался откусить у павлина зад, так почему бы восточным морискам не замахнуться на перед? Садрийские и агирнийские суда уйдут зимовать если не на Дигаду, то к Межевым островам, а зегинцы останутся выжигать скверну и спасать свою репутацию. Весной союзники узнают, что репутация спасена аж до талигойской границы, и в их, союзников, присутствии никто не нуждается. Талиг получит головную боль, но ему не впервой, а вот что ждет Алат? Зятем нар-шадом Альберт при всей своей пронырливости не обзавелся.
– Эй, – раздалось под ухом, и на плечи Матильды легли знакомые лапищи. – Может, из ума ты и не выжила, но прихватил тебя демон молчания. Не ко времени.
– Я думала, – с достоинством произнесла алатка, по-кошачьи вывернувшись из слишком жарких для делового разговора объятий. Бонифаций хрюкнул и чинно уселся на низкий, обитый бархатом стульчик без спинки. Тот просел, но выдержал, точно мелкая рудничная лошадка, на которую взгромоздился подгулявший здоровяк.
– Мыслящий угоден Создателю, – изрек временно отвергнутый супруг, – дурак же из орудий Врага – страшнейшее. Что удумала?
– Баата рассказывал, – напомнила на всякий случай принцесса, – как ему показался Капрас. Если такого умеючи подтолкнуть, корпус к Паоне не пойдет. Главное – решить, под какое место толкать.
Бонифаций свел брови, похожие на толстые тополиные сережки, если б те вдруг вздумали сразу почернеть и поседеть.
– Мы, душа моя, – объявил он, – не с Капрасом встречаемся, но с чиновниками. К Капрасу я тебя и не взял бы. Знаю я этих маршалов и тебя знаю.
– К Капрасу я сама не поеду, – с готовностью подхватила Матильда. – Нужен мне маршал без гитары! Вот Алва или…
– Не ввергай во искушение, непутевая! – потребовал супруг. – Лучше подумай, чем нам жуков чернильных пугать, а чем приманивать.
Матильда запустила руку в миску с мелким, но вкусным виноградом и задумалась. На сей раз – о чернильных жуках, то есть о двух губернаторах и одном субгубернаторе, что, потерпев неудачу с Баатой, сунулись к Бонифацию.
Гайифцы искали управу на бакранов. Алаты на месте имперцев собирали бы ополчение, но павлин воюет не саблями, а монетой. Нападает – платит, чтобы не драться самому, обороняется – бежит откупаться. Чиновники посчитали и пришли к выводу: дать взятку проще и дешевле, чем вооружать отнюдь не рвущихся в бой байбаков.
– Деньги! – решительно объявила Матильда. – С них нужно требовать деньги. Непреклонно и побольше! Иначе не поймут, а повод у нас есть: Баата им сказал, что бакраны рвутся помочь разоренной Варасте, вот пусть компенсацию и выплатят. Напрямую, не дожидаясь, когда за ней на козлах прискачут.
Бонифаций задумчиво почесал нос.
– На то они возразят, что Варасту потрошили бириссцы, а посему претензии если кому и предъявлять, то сыну Адгемара… Только доводы хороши, когда не ты на сковородке сидишь, но враг твой. Про бакранов скажем, что они простодушны, как дети малые. Кого могут, кого можно, того и грабят.
– Такое в Гайифе поймут, – согласилась Матильда и осознала, что хочет это услышать. Нет! Она хочет это сказать! Лично. – Заодно напомним, что покойного казара подстрекала Паона.
– И Агарис, – затянул свое Бонифаций, – за что и поплатился, ибо мориски суть орудие Создателя. Он, в великой милости своей, насылает на еретиков язычников, заместо саранчи или чумы, что по их грехам причитаются. Есть в Книге Ожидания подходящее место про малое зло, что вяжет руки большому и отверзает двери осознанию и просветлению. Я про то напомню, а потом и про наследство нечестивых, что можно избыть.
– Как бы им объяснить, – грядущие переговоры увлекали все больше, – что за паонские пакости Паоне и отвечать, а с тех, кто сам по себе, спроса особого не будет?
– Вот ты, сладость моя, на сие и намекнешь. Как сестра Альберта. То, что просто так от империи не отложишься, губернаторы понимают, но почему бы не пригласить в поручители соседнего монарха?
– Это потом. – Матильда щелчком отправила одинокую виноградину через полкомнаты. – Алва твой соврать не даст, быстро такое не делается. На первый раз вытребуем из пограничных провинций деньги, причем прилично. Так, чтобы превосходительные закряхтели.
– И никаких обещаний, что набеги не возобновятся, – рубанул супруг. – Сейчас осень, сбор урожая. Пусть собирают, а там поглядим. Может, козопасы через три месяца и вернутся, кто их, диких, знает?
– А ведь у бакранов, – подхватила Матильда, – скоро свои праздники… Козий гон и свадьбы. Это месяца два, не меньше, а что потом, мы знать не можем.
– Угу, – кивнул Бонифаций и перевел взгляд на стоящие в углу часы. К слову сказать, гайифские. – Не рано, а умерщвление плоти еще никого к Создателю не приближало. Во гроб загоняло, не без того, только душу делом спасают, вот мы и спасем… Значит, радость моя, тянем со сквернавцев золото и внушаем им потихоньку, что с Талигом при посредничестве Альберта, которому тоже неплохо бы заплатить, нужно договариваться. Благо Орест заладил одно – бросайте все и помогайте Паоне от шадов отмахиваться. Превосходительный, что у Коннера сидит, жалуется: прежде слезные вопли, мол, нас тут грабят, ровно в песок уходили. Нынешняя власть, по всему, не лучше. Сказать чего хочешь?
