— Как ты там?
— Вы меня почти раздавили, — ответил слабый голос.
— Лучше быть раздавленным, чем укороченным. Сейчас станет чуть полегче. Ну и острые же у тебя коленки!
Всю последующую милю она сосредоточенно переодевалась и обвешивалась драгоценностями. Затем опустила вуаль так, что видны были только ее живые черные глаза. Покончив с этим, высунула наружу голову и отдала несколько приказаний старшему носильщику; портшез свернул направо, к космопорту. Когда они добрались до высокого глухого забора, уже почти стемнело.
Ворота для звездолетчиков находятся в самом начале улицы Радости. Пассажирский выход был расположен восточнее, в здании эмиграционного контроля. Еще дальше, в районе складов, были торговые ворота, через которые везли грузы, и таможня. Еще дальше, в нескольких милях, находились ворота космоверфи. А между верфью и торговыми воротами была маленькая калитка для знати, для тех ее представителей, у которых хватало денег на содержание собственных космических яхт.
Портшез поравнялся с забором космопорта неподалеку от торговых ворот, свернул и двинулся вдоль стены к воротам, представлявшим собой несколько проездов, ведущих к разгрузочным докам. Дорогу преграждал барьер, подле которого надлежало разгружать прибывшие фургоны. Здесь работали инспекторы Саргона: взвешивали, обмеряли, протыкали и просвечивали грузы, прежде чем пропустить их за барьер, откуда портовые машины доставляли их к кораблям.
Этой ночью барьер третьего дока был открыт: заканчивалась погрузка Вольного Торговца «Сизу». Его хозяин наблюдал за ее ходом, препираясь с инспекторами и не забывая время от времени, как было заведено с незапамятных времен, «подмазывать» скрипучий механизм таможни. Младший инспектор, управлявшийся с расчетами при помощи блокнота и карандаша, делил с капитаном заботы.
Лавируя между фургонами, портшез приблизился к открытому доку. Оглянувшись, хозяин «Сизу» заметил даму под вуалью, обозревавшую царящую здесь суматоху. Мельком посмотрев на часы, Крауза сказал младшему офицеру:
— Еще одно место, Ян. Отправляйтесь с этим грузовиком, а я поеду на последнем.
— Есть, сэр,— молодой человек забрался в машину и велел шоферу трогаться. Освободившееся место тут же занял пустой грузовик. Работа шла быстро, но хозяин нашел, к чему придраться. Он был чем-то недоволен и потребовал начать все сначала. Старший грузчик хотел было возмутиться, но хозяин прервал его, вновь взглянув на часы:
— Время еще есть. Я не хочу, чтобы контейнеры поломались прежде, чем мы доставим их к кораблю. Груз денег стоит. Так что уложите его получше.
Портшез двинулся вдоль забора. Вскоре совсем стемнело. Дама под вуалью посмотрела на светящиеся часы-перстень и велела носильщикам перейти на рысь.
Наконец они добрались до калитки для знати. Дама высунула голову и крикнула:
— Открывайте!
У ворот дежурили двое охранников. Один — в маленькой караулке, другой снаружи. Он открыл ворота, но как только портшез двинулся вперед, преградил дорогу жезлом. Остановившись, носильщики опустили портшез на землю. При этом его правая дверца была обращена к воротам.
Дама крикнула:
— С дороги! Яхта лорда Мэрлина!
Преградивший путь охранник заколебался.
— Есть ли у миледи пропуск?
— Ты что — сдурел?
— Если у госпожи нет пропуска,— медленно проговорил тот,— то, возможно, она предъявит какое-нибудь подтверждение тому, что лорд Мэрлин ожидает ее?
Голос женщины доносился из темноты; у охранника хватило ума не светить ей в лицо фонариком. У него был большой опыт общения с благородными господами. И все же голос дамы звучал сердито, она кипела от злости, будто котел.
— Ну, если ты и впрямь сдурел, что ж, свяжись с лордом. Позвони ему, и, я уверяю тебя, ты очень его обрадуешь!
Из будки вышел второй охранник.
— Что-то случилось, Шон?
— О нет.
Двое охранников принялись шептаться. Младший отправился звонить на яхту, второй остался у портшеза.
Однако у дамы, похоже, кончились остатки терпения. Распахнув дверцу, она выскочила наружу и, словно разъяренная тигрица, ринулась в будку, сопровождаемая изумленным охранником. Звонивший отнял палец от клавиш, так и не добившись соединения, оглянулся... и почувствовал, что у него подгибаются ноги. Он и не представлял себе, что дела его настолько плохи. Перед ним стояла не ветреная инфанта, удравшая от своей дуэньи, а разгневанная матрона, вполне способная упечь человека на общественные работы, а то и куда подальше. И, судя по ее норову, она вполне могла так и сделать. Охранник с разинутым ртом слушал ее цветистую едкую брань и думал о том, что сегодняшний день — самый черный и мрачный из всех за все годы его службы у калитки для благородных господ и леди.
Внимание обоих стражников было целиком поглощено красочной речью мамаши Шаум. Тем временем из портшеза выбрался человек, шмыгнул в открытые ворота и вскоре исчез из виду, скрывшись во мраке, окутывавшем стартовую площадку. Торби бежал, каждую секунду ожидая горячий удар парализующей пули, но у него достало храбрости не потерять голову и ориентировку. Отыскав по разметке нужную полосу, он ничком бросился на асфальт.
Мамаша Шаум умолкла, чтобы перевести дух.
— Госпожа,— попытался как-то успокоить ее один из охранников. — Если вы дадите нам возможность дозвониться до...
— Забудьте об этом! Впрочем, нет! Помните! Не далее завтрашнего дня вы получите весточку от лорда Мэрлина, — мамаша Шаум рухнула на сиденье портшеза.
— Госпожа, прошу вас...
Она пропустила его слова мимо ушей и отдала отрывистое приказание рабам. Те подняли портшез и сразу пошли рысью. Рука одного из стражников дернулась к поясу, словно он почуял что-то неладное. Но замерла. Охранник не рискнул подстрелить носильщика знатной дамы, что бы там ни было у нее на уме.
К тому же, она ведь не нарушила закон.
Когда владелец «Сизу» наконец-таки остался доволен тем, как загружена последняя машина, он забрался на трейлер, взмахом руки велел водителю трогаться и двинулся вперед, к кабине.
— Эй, ты! — крикнул он, постучав в заднее окошко.
— Да, капитан? — донесся слабый голос водителя.
— Я видел знак «стоп» на дороге, там, где она выходит на полосу, ведущую к кораблям. Я заметил, что большинство водителей даже не обращают на него внимания.
— Ах, этот? Та дорога обычно пуста. Ею пользуются только благородные, потому и стоит знак.
— О чем я тебе и толкую. В любой момент может появиться любой из них, и я просрочу старт из-за дурацкой дорожной аварии. А тогда меня могут задержать на много девятидневок.
— Как скажете, капитан. Чай, деньги вы платите.
— Это точно.
Банкнота в полстеллара исчезла в кабине.
