Они быстро зашагали к пропускному пункту и уже почти вошли внутрь, когда Торби остановился и сказал:
— Отец... но я не хочу уходить!
Крауза посмотрел на него без всякого выражения.
— Ты не обязан.
— Но ты, кажется, говорил, что обязан?
— Нет. Баслим потребовал, чтобы я вывез тебя с Саргона и передал послание, которое он предназначал для меня. На этом мои обязанности кончаются, и долг выплачен. Не я приказываю тебе покинуть Семью... Это идея Баслима, он сделал так из лучших намерений, руководствуясь заботой о твоем благе. Должен ли ты выполнять его пожелания — это дело твое и Баслима. Решай сам. Что бы ты ни был должен Баслиму, это не имеет никакого отношения к тому, чем ему обязаны Люди.
Крауза ждал, а Торби молчал, собираясь с мыслями. Чего хотел от него отец? Что он велел ему сделать? «Я могу положиться на тебя?» Да, но чего ты хочешь, пап? «Не надо никаких пожертвований... только передай послание и сделай все, что потребует тот человек». Да, пап, но он ничего от меня не требует!
— У нас мало времени,— обеспокоенно произнес Крауза. — Мне пора возвращаться. Имей в виду, сынок, твое нынешнее решение будет окончательным. Если ты откажешься покинуть «Сизу» сегодня, другого шанса у тебя не будет. Я в этом уверен.
«Самая последняя вещь, о которой я тебя прошу... могу ли я положиться на тебя?» — услышал мальчик торопливый голос папы, звучавший в его голове.
Торби вздохнул.
— Мне кажется, я должен сделать так, как ты говоришь, отец.
— Я тоже так думаю. А теперь поспешим.
Стража у ворот не спешила их пропустить, особенно после того, как Крауза, хоть и подтвердив свою личность и личность сына по корабельным документам, отказался сообщить, какое у него дело к командиру гвардейского крейсера «Гидра», заявив лишь, что оно «неотложное и официальное».
Наконец в сопровождении подтянутого вооруженного фраки они подошли к подъемнику корабля и были переданы другому стражнику. Их проводили по коридору к двери с табличкой «Секретарь корабля — входить без стука». Торби понял, что «Сизу» был не столь велик, как он думал до сих пор. Ни разу в жизни юноше не доводилось видеть столько полированной стали. Он успел лишь мельком пожалеть о своем решении.
Секретарем корабля оказался вежливый подтянутый молодой человек со знаками отличия лейтенанта. Он был столь же тверд, как и стража у ворот.
— Простите, капитан, но вам придется изложить свою просьбу мне... если вы хотите встретиться с командиром.
Крауза промолчал и лишь поплотнее уселся в кресло.
Симпатичный молодой человек покраснел и забарабанил пальцами по крышке стола. Потом он поднялся на ноги.
— Прошу прощения...
Вскоре он вернулся и сказал невыразительным голосом:
— Командир дает вам пять минут.
Он провел Торби и Краузу в еще более просторный кабинет и оставил их там. За столом, заваленным бумагами, сидел человек постарше. Он был без кителя, и знаков различия не было видно. Он привстал, протянул руку и осведомился:
— Капитан Крауза? Из Вольных Торговцев... корабль «Сизу», не так ли? Я полковник Брисби, командир корабля.
— Рад посетить ваше судно, капитан.
— Рад встретиться с вами. О чем вы хотите поговорить? — Он взглянул на Торби. — Это ваш младший офицер?
— И да, и нет.
— То есть?
— Полковник, не могли бы вы сказать, какой у вас допуск секретности?
— Что? Ноль-восемь. Зачем это вам?
— Сейчас поймете. Этот мальчик — Торби Баслим, приемный сын полковника Ричарда Баслима. Полковник поручил мне доставить его к вам.
Глава 15
— Что?!
— Это имя что-нибудь говорит вам?
— Разумеется, — командир взглянул на Торби. — Но я не вижу сходства.
— Я сказал вам, что он — приемный сын. Полковник усыновил его на Джуббуле.
Брисби прикрыл двери и сказал Краузе:
— Полковник Баслим мертв, или же «пропал без вести и предположительно мертв» последние два года.
— Я знаю. Все это время мальчик был со мной. Я могу сообщить вам некоторые обстоятельства смерти Баслима, если они неизвестны.
— Вы были его связным?
— Да.
— Подтвердить можете?
— Икс-три-ноль-семь-девять код ФТ.
— Можно проверить позже. А пока примем это за истину. Скажите: откуда вы знаете, что ваш парень — действительно Торби Баслим?
Торби не прислушивался к разговору. В его ушах стоял непрекращающийся шум, словно при перегрузке прицельного оборудования, каюта то расширялась, то вновь становилась тесной. Он понял, что сидящий перед ним офицер был знаком с папой, и это хорошо... но что он говорил насчет того, что папа был полковником? Папа был Калекой Баслимом, дипломированным нищим милостью... милостью...
Полковник Брисби отрывистым голосом приказал Торби сесть, что он с удовольствием и сделал. Брисби включил вентилятор и повернулся к капитану Краузе.
— Ну ладно, вы меня убедили. Не знаю, согласно какой инструкции я должен это делать... правда, нам вменено в обязанность помогать людям из корпуса «Икс», однако тут несколько иной случай. Но я не могу подвести полковника Баслима.
— Но вы можете просто оказать помощь гражданину, попавшему в беду, — предположил Крауза.
— Не знаю, как это можно применить к человеку, находящемуся на планете Гегемонии, который явно не находится в беде... ну разве что побелел малость вокруг жабр... Впрочем, я постараюсь.
— Спасибо, шкипер, — Крауза посмотрел на часы. — Я могу идти? Мне уже пора.
— Секундочку. Вы что — просто оставите мальчика у меня?
— Боюсь, что это единственный выход.
Брисби пожал плечами.
— Как скажете. Может, хотя бы позавтракаете? Я бы хотел порасспросить вас о полковнике Баслиме.
— Простите, не могу. Если захотите со мной увидеться — приезжайте на Встречу.
— Приеду. Ну, хотя бы кофе выпейте, — командир потянулся к кнопке.
— Шкипер,— произнес Крауза с беспокойством. — Мне нужно уехать немедленно. Сегодня у нас День Памяти... И через пятьдесят минут начнутся похороны моей матери.
— Почему вы не сказали сразу? Господь с вами! Вы не успеете.
— Боюсь, что так... но я должен успеть.
— Минуточку... — Брисби распахнул дверь. — Эдди, аэрокар для капитана Краузы! И побыстрее! Взять его на борт и высадить там, где он попросит. Мигом!
— Есть, шкипер!
Брисби обернулся, вскинул брови и вышел в приемную. Рот Краузы, сидевшего лицом к Торби, горестно искривился.
