Улыбка скользнула по моим губам.
— Боишься, что Доставала уложит тебя на лопатки и станет главой Совета? — подколола я мужчину, и тот совершенно неожиданно кивнул.
— Ник очень сильный рефаим, к тому же он — воплощение изначального огня Владык, поэтому возможен и такой итог, — на полном серьезе выдал Первый.
Вот это да! Вот это новость!
«Я же говорила, что Доставала у нас ого-го!» — подняла голову гордость.
«Угу-угу, — недовольно пробубнил пессимизм, успокаивая все еще ноющую после „ночи любви“ мышцу бедра. — Только от того, что кое-кто „ого-го“, страдаем почему-то мы!»
Анхель сделал большой глоток из чашки и хитро глянул на меня исподлобья.
— Так или иначе, хочет он того или нет, но я добьюсь включения Никлауса в Совет. Но если придется кидать ему вызов… Как считаешь, долго твой женишок будет восстанавливаться после этого боя? Наверняка медовый месяц придется отложить…
«Что?! Как это отложить? Он вообще в своем уме? — заволновалось было притихшее либидо. — Я так долго ждала не для того, чтобы снова ждать!»
«Кому что…» — скорчил кислую моську дракончик.
— Ну так что ты думаешь?
А собственно, о чем тут думать? Все же и так, по-моему, очевидно!
Подавшись чуть вперед, одариваю Первого самой зловещей из своих улыбок.
— Иди-ка ты лесом, интриган заморский! — отчеканила я каждое слово.
Анхелю, скорчившемуся так, словно ему под нос подсунули ведерко тухлой рыбы, ответ не понравился, чего нельзя сказать о появившемся в дверях Никлаусе.
Довольно засмеявшись, Доставала с небывалой теплотой во взгляде посмотрел на меня и расплылся в умопомрачительно-счастливой улыбке.
— Ты мое несносное чудо…
— Ну а чего он? — слегка смущенная его реакцией, выдала я, втайне гордясь собой.
* * *
— Ник… — задыхаясь, простонала я, когда забывшийся Никлаус вновь до боли сжал меня в своих могучих лапищах.
— Извини… извини… — немного ослабил хватку мужчина, но выпускать из капкана своих рук не торопился.
После завтрака в компании с Анхелем Никлаус перенес нас в дом к профессору Дарону, и стоило только выйти из портала как тут же на меня налетели счастливый Рокки и разгневанная ведьмочка.
«Бессовестная ты негодяйка!» — так началась гневная речь подруги, а затем последовал резкий переход: «Хочу интимные подробности!»
И хотя меня сложно было назвать закрытой и стеснительной, но почему-то одно только воспоминание о бурной ночке с Темным вызывало у меня легкий румянец. Боюсь даже представить, что бы со мной было, если бы Натка начала добиваться пикантных подробностей.
Положение спас явившийся на выручку Никлаус. Заявив, что нам надо попрощаться и обсудить важные вопросы, он увел меня в небольшой кабинет, примыкающий к библиотеке, и закрыл двери. Глядя на то, с какой тщательностью он запирается, я в шутку посоветовала придвинуть для надежности шкаф, и, как ни странно, мужчина внял совету.
Как оказалось позднее, очень даже не зря — в дверь ломились каждые десять минут, напоминая про задержку и всячески мешая нам наслаждаться обществом друг друга…
Удобно разместившись на сидящем в кресле Никлаусе, я охотно отвечала на жадные поцелуи и немного грубоватые ласки Темного, ощущая внутри теплый комочек счастья.
— Может, все-таки останешься? — тихо прошептал Темный, с надеждой глядя в глаза.
— Чтобы ты запер меня в охраняемой спальне с мягкими стенами и никуда не выпускал? — улыбнулась я и категорически покачала головой. — Не обсуждается! Я вернусь к себе, окончу универ и буду изо всех сил стараться не влипать в истории… Тем временем ты разберешься с Первым и его навязчивым желанием усадить тебя на стул одного из членов Совета и приедешь ко мне.
Никлаус потерся носом о мои волосы и крепко прижал к своей горячей груди.
— Мы не будем жить на Светлых землях, — непримиримым тоном заявил он.
Раз в восьмой уже, наверное. И, как и в прошлые разы, я сердито ответила:
— В таком случае о «нас» можешь забыть, потому что я не собираюсь бросать свой клан и эмигрировать к лаэрду на рога.
Мужчина недобро свел темные брови и открыл было рот, чтобы высказаться в своей излюбленной сердито-язвительной манере, но тут в дверь вновь громко постучали.
— Никлаус, Линка! — громко крикнул Кебил, пару раз дергая дверь. — Имейте совесть! Портал вечно поддерживать ради вас не будут…
— Еще пять минуточек! — пообещала я незримому собеседнику, вновь возвращаясь к прерванному поцелую, но, сильно прикусив мою нижнюю губу, Никлаус неожиданно отстранился.
— Ангел, мы не договорили! — недовольно сверкая глазами, зашептал он. — Зачем ты упрямо стоишь на своем? Для тебя там небезопасно…
— А здесь, хочешь сказать, лучше?
— Да, лучше, — упрямо гнул свое Доставала. — Здесь ты не Пустышка, а рефаимка. Кроме того, ты — моя избранница, а это значит, нет такого идиота, кто посмел бы тебя хоть пальцем тронуть. К тому же…
— Ой, Доставала! — наморщила я нос, не в силах вновь выслушивать одно и то же. — Лучше заткнись и поцелуй.
К счастью, дважды Никлауса просить не пришлось.
И вот почему так происходит? Пока мы страстно целуемся, ласкаем друг друга и молчим, мы словно единый сгусток энергии, невероятно точно знающий, что хочет другая половина, но стоит оторваться друг от друга и заговорить, как тут же во все стороны летят разноцветные искры. Почему у нас такие разные взгляды? Почему мы не умеем уступать?
«Потому что оба не привыкли проигрывать!» — подсказал боевой дух.
«Потому что не видите разницы между проигрышем и уступкой», — сумничал пессимизм.
Хрипло застонав, я уткнулась лбом в широкую грудь любимого мужчины и на миг прикрыла глаза. Вот бы так и сидеть всю оставшуюся вечность…
— Эй, бесстыдники! — раздался из-за плотно запертых дверей Наточкин громогласный вопль. — Не знаю, чем вы там вот уже три часа занимаетесь, но советую одеться — мы возвращаемся домой через семь минут.
Выругавшись на незнакомом языке, Никлаус прижал меня к себе еще сильнее и хрипло прошептал на ухо:
— Не пущу! Можешь обижаться, еще разок поранить меня, закатить скандал, устроить забастовку… Делай что хочешь, но я не отпущу тебя.
Не сдержав польщенной улыбки, я торопливо взяла себя в руки и медленно отстранилась. Смотря в серые глаза любимого мужчины, которому я тем не менее не собиралась ни в чем уступать, осторожно подалась назад.
— Ангел… — со стоном выдохнул Никлаус, категорически не согласный с таким развитием событий.
Вместо ответа я хитро улыбнулась.
Вопреки стереотипным представлениям о накачанных амбалах, Доставала далеко не глуп, а уж его проницательности стоит позавидовать, а может, даже и памятник поставить. Он прекрасно понимает очевидное — удерживать бессмысленно.
