– Ну, авось он не проголодается! – шепнула Молли, когда их обволокла мягкая протоплазма, хоть и отделенная от пассажиров мембраной.
– Зато вид у нас полусъеденный, – заметил Макс. – Это очень кстати: вдруг нас заметят другие макрофаги.
– Сюда! – скомандовал Вольняшка, и макрофаг двинулся к почти невидимому сосуду, наполненному прозрачной жидкостью.
– Понятно, почему мы их прежде не замечали, – сказал Макс, когда они протиснулись сквозь рыхлую стенку и поплыли вверх по течению из шахты.
– Я так рада, что ты вернулся, Вольняшка, – сказала Молли. – И поспел как раз вовремя.
Макрофаг усмехнулся.
– Хорошо, что вы придумали эту штуку с фаллопиевой трубой. Не то он припоздал бы!
– Фаллопиева труба – это та трубочка с лепестками на конце? – спросила Молли.
– Ага! – подтвердил макрофаг. – А белый бугор, на котором вы прятались, называется яичником.
– В нем, кажется, хранятся яйцеклетки?
– Да, около тысячи, – немедленно вмешался Вольняшка. – Раз в месяц одна поступает в фаллопиеву трубу и по ней опускается в матку.
– Матку мы видели, труба ведь выходит из нее. А сама матка похожа на грушу и помещается за мочевым пузырем.
– По ту сторону пузыря есть еще один яичник и еще одна фаллопиева труба. Тело, как вы, конечно, знаете, обладает двусторонней симметрией. Если яйцеклетку, как я собирался сказать, когда меня перебили, в фаллопиевой трубе успел оплодотворить сперматозоид, то, попав в матку, она прикрепляется к ее стенке и начинает делиться, пока не превратится в целого младенца. Матка тем временем растягивается и растягивается, чтобы ему не было тесно, а потом, через девять месяцев, сжимается, выталкивает младенца – и вот вам совсем новенький маленький человек.
– Тысяча будущих младенцев! – ахнула Молли.
– Ясно, что тело должно быть либо женским, либо мужским, – сказал Макс. – А я даже ни разу не задумался, какое оно.
– Ваше счастье, что оно женское, – объявил Вольняшка.
– Почему?
– Да потому, что в мужском нет фаллопиевой трубы, чтобы под ней прятаться. Вместо яичников мужское Тело развивает яички, которые вырабатывают миллионы сперматозоидов. Яички спускаются вниз по специальному каналу и обитают Снаружи в особом мешке. Потом этот канал зарастает, остаются только трубочки для движения сперматозоидов. Вот вы и не нашли бы там, где укрыться. В остальном что мужское Тело, что женское – разница невелика. Во всяком случае, Внутри.
1. Легкое, альвеолы
2. Легочная вена
3. Сердце, левое предсердие
4. Двустворчатый (митральный) клапан
5. Левый желудочек
6. Аорта
7. Сонная артерия
8. Головной мозг
9. Глаз
10. Гипофиз
11. Ухо
12. Двигательный центр
13. Плечевой нерв
14. Мышца
15. Кисть
16. Спинной мозг
17. Периферические нервы
18. Позвоночник
19. Блуждающий нерв
20. Узел блуждающего нерва
21. Надпочечник
22 Почка
23. Мочеточник
24. Таз
25. Маточная (фаллопиева)
труба и яичник
26. Матка
27. Мочевой пузырь
28 Ободочная кишка
29. Прямая кишка
30. Лимфатический сосуд
31. Кожа
Глава пятнадцатая
Они плыли по лимфе, без малейших усилий поднимаясь вверх по Телу, порой встречая на пути лимфатические узлы – фильтрующие устройства, заполненные мелкоячеистыми сетями, но их макрофаг ловко обходил все преграды. По мере приближения к шее сосуды становились шире, принимая в себя все новые притоки. Макс и Молли расположились поудобнее и отдыхали, болтая и предвкушая возвращение домой. Бакстер свернулся клубком и мирно спал.
– Прибыли, – сказал наконец макрофаг. – Слезайте-ка тут, подальше от входа в вену.
Вход в вену зиял прямо впереди, и близнецы кувырком скатились с белой клетки.
– Ну, а теперь – в кожу и наружу! – воскликнул Вольняшка.
– Стой! – донесся грозный оклик откуда-то из вены. Затем из ее отверстия в лимфу прыгнули два стремительных злобных лейкоцита. – Стой! Мы знаем, кто вы! Разбойники из легких!
– Бежим!
– Стой!!!
– Быстрее!
Они припустили во весь дух, спотыкаясь о какие-то канаты.
– Это что – кожа? – еле выговорила Молли.
– Нижний ее слой. Быстрее, – подгонял их Вольняшка.
Бакстер стрелой летел впереди. Макс споткнулся о петлю какого-то шланга, а Молли чуть было не налетела на торчащий вверх нервный ствол. Лейкоциты уже настигали их, вопя:
– Именем закона, остановитесь!
– Не останавливайтесь! – крикнул Вольняшка, кивая на огромную нависающую сверху луковицу с узким отверстием в нижнем конце. Четверо беглецов юркнули в него, как кролики в нору.
– Попались! – взвыли лейкоциты, прыгнули за ними, но, столкнувшись в воздухе, шлепнулись на канаты с такой силой, что произошло небольшое землетрясение.
Откуда-то сверху раздался громкий шепот Вольняшки:
– Быстрее лезьте сюда, пока они не очухались!
Близнецы задрали головы. Длинный чешуйчатый столб уходил ввысь, теряясь из вида в неизмеримой дали.
– Это волос! – прошептал Вольняшка. – Лезьте же!
Бакстер уже стремительно взбирался по волосу. Близнецы подпрыгнули, ухватились за чешуйки и, нащупывая ногами выступы и трещины, начали карабкаться за ним. Они старались как могли, но вскоре совершенно измучились.
– Ничего, – сказал Вольняшка. – Теперь можно и передохнуть. Сюда они не доберутся.
Молли, вцепившись в чешуйку, покосилась на бездну под ногами и с трудом перевела дух. Бакстер, обожавший лазать по деревьям, описывал вокруг странного ствола сложные восьмерки, упоенно ловя собственный хвост.
