— Но тут и розыскная собака не найдет следов. А какая-то кошка разве лучше?
Кошка! Вы слышали? Я — «какая-то кошка»? Нет, я сейчас точно кого-нибудь поцарапаю! Ур-р-р-роу!
— Вот. Вы его обидели!
— Я-a? Кота? Вы сами-то понимаете, что говорите, студиозус фон Майнц?
— Прекрасно понимаю, мэтр Вагнер. А вот вы, видимо, забыли, что это не простой кот…
— Нет, это вы забыли, с кем разговариваете, студиозус фон Майнц!
Мой парень сцепился с тем, другим. Занятное зрелище. Стоят друг напротив друга, как петухи. Разве что волосы дыбом не стали. Вы еще подеритесь, горячие парни! Нет. Я серьезно. Люблю смотреть на человеческие драки. Но сейчас не до этого. Нагло вклиниваюсь между ними, мяукаю, встряхиваясь — и тот, второй, бледнеет, потом краснеет, пятится и начинает хлопать слезящимися глазами:
— У-у-убери это…
Да я и сам уйду! Больно надо! Развернулся к этому слабаку задом, распушив хвост, и направился прочь, подавив в себе малодушное желание задрать лапу и пометить его, как та собака. Но я не пес. Именно это меня и остановило. А еще то, что я все-таки покровитель и понимаю, когда надо заканчивать представление и переходить к решительным действиям. Двуногие поняли, кто тут главный. Значит, пора спасать мою подопечную.
За мной! Я, кажется, учуял, где она!
Лилька очнулась и не сразу поняла, где находится и что происходит. Зверски болела голова, в поясницу врезалось что-то твердое, от чего спина затекла, а ноги ужасно сводило, как после целого дня на лекциях. К тому же в горле першило, ноздри щекотал мерзостный запах каких-то горелых трав и явно просроченной алхимии, и к тому же было зверски холодно. А еще этот бубнеж над самым ухом…
С удивлением прислушавшись и начав различать отдельные слова, Лилька узнала заговор на вызов духов. Вернее, первую его часть. Это только в детских книжках пишут, что духа может вызвать любой ребенок, просто случайно дотронувшись до какого-то волшебного предмета или просто ступив на пентаграмму, которую за много лет до его рождения кто-то выложил мозаикой в холле старинного особняка. На деле для вызова духов требуется такая сложная подготовительная работа, что даже взрослому человеку требуется часа два-три только для того, чтобы все сделать как надо. И заговор — он обычно читается несколько раз подряд, всякий раз с определенными интонациями и сопутствующими жестами. До тех пор, пока не сработает. А если вспомнить, что для каждого типа духов существует особый набор заговоров…
Лилька запаниковала. Она не была дурой и отлично понимала, что оказаться так близко от вызывающего духов чародея опасно для жизни. Тем более что вместе с памятью и слухом вернулось ощущение собственного тела. И девушка с ужасом поняла, что лежит на полу, растянутая за руки и ноги. Петли на щиколотках затянули очень туго, отчего ноги и болели. Запястья были связаны гораздо слабее — видимо, тот или те, кто решил принести ее в жертву, боялись потревожить ее раньше времени.
Она — жертва. В «Теории и практике жертвоприношений», которую они в эту сессию не сдавали, ограничившись контрольной работой за неделю до того, было подробно расписано, кого, когда и при каких обстоятельствах приносят в жертву. Был там и раздел «Человеческие жертвоприношения», на котором педагоги почти не заостряли внимания — мол, на пятом курсе, после практики, сами все узнаете. Видимо, кто-то очень не хотел ждать практики и открыл последний раздел учебника самостоятельно.
А вот Лилька такой тягой к знаниям не обладала. Она рванулась, пытаясь освободиться.
— Очнулась! — послышался знакомый голос.
Девушка бросила взгляд в ту сторону — и едва не лишилась чувств от изумления.
Она действительно лежала голая — о ужас, мамочка! — в середине пентаграммы, прикрученная за руки и ноги. Голова ориентирована на пятый «зубец», вокруг в специальных гнездах виднелись зажженные свечи. Воздух над ними дрожал и колебался, и с той стороны Лилька увидела Аглаю Борецову. Университетская подруга держала в ладонях плошку-светильник. Густой желтовато-зеленый дым с травяным запахом клубами растекался из нее.
— Аглая? Ты… — Лилька закашлялась.
— Она очнулась, — произнесла Аглая. — Давайте быстрее!
— Не учи ученого, — отозвались с другой стороны.
Лилька проворно оглянулась — и крик застрял у нее в горле. Там стояла Людмила Монс с точно такой же плошкой в руках. Из этой плошки тоже валил дым, и девушка невольно задержала дыхание. Мелькнула мысль, что она запросто может надышаться всякой дряни, и даже раньше своих мучительниц. Ведь большая часть дыма опускалась вниз. А еще этот непрекращающийся бубнеж…
— Вы с ума сошли! — воскликнула она. — Что тут происходит? Отпустите меня немедленно! Иначе я…
— Иначе ты — что? — прошипела Аглая. — Вальтеру пожалуешься? Да твой Вальтер о тебе и думать забыл. Мы с ним целовались…
— Врешь! — задохнулась Лилька. — Все ты врешь! Валька не мог…
В эту минуту ей стало страшно, но она решительно отогнала позорные мысли. Откровенно говоря, на Вальку у нее были определенные надежды. Верный друг, всегда готовый прийти на помощь. Надежная молчаливая тень за спиной, готовый ко всему, стоит ей только попросить. Неужели он может ее бросить? Неужели не спасет? А если все-таки не спасет? Если все-таки…
Аглая внимательно следила за лицом соперницы. Она не решилась сказать Анне, что все испортила и практически выбросила пузырек с заветным приворотным зельем, ничего не добившись. В конце концов, Александер Белла может и повторить опыт, а убитый горем от гибели Лильки Вальтер станет легкой добычей для желающей утешить его подруги. Сейчас Аглая видела тень сомнения на лице Лильки и торжествовала.
— Да, Лилечка! Вальтер у меня в комнате был. Мы много говорили… о нем… Он такой прекрасный человек. С такой тонкой душой и богатым внутренним миром… Ничего удивительного, что ты не смогла по достоинству оценить его. А как он целуется! Умереть можно!
— Заткнись, — бросила Аглае Людмила. — Мешаешь.
Этот бубнеж…
Лилька вскинула голову, вытаращилась на Анну Беллу, которая стояла в изножье пентаграммы, раскинув руки в стороны, и, запрокинув голову, вдохновенно начитывала заговор. По всем законам «Теории и практики жертвоприношений» за спиной у Лильки находилась либо статуя бога, которому приносили жертву, либо еще какой-либо символ. Камень или… Впрочем, сейчас не важно.
— Вы с ума сошли! — зашипела она. — Вам это даром не пройдет! Чего удумали? Немедленно отпустите меня!
— Отпустим. Потом.
— Это же преступление! Вам же хуже будет! Помогите! — завопила она во всю силу легких.
— Не дергайся!
Но у Лильки от страха помутилось в голове. Анна Белла сделала паузу, собираясь с силами для нового заклинания, и, когда она начала его читать, волосы зашевелились на голове у всех трех соучастниц.
