— Проблемы, — начал он, — не у меня, а у Лилии.
— Снова здорово! Она-то тут при чем?
— При том. Я… мне кажется, я что-то почувствовал. Что-то связанное с ней и нашим деканом. Сам понимаешь, если это не блажь, если я не ошибаюсь, с Лилией из-за него может произойти что-то ужасное. И тогда я… тогда мне будет очень больно, — закончил он тихим шепотом.
— И конечно, ты высказал ей свои предположения, а она послала тебя проветрить мозги и не мешать ей жить? — понимающим тоном закончил друг.
— Нет, — покачал головой Вальтер.
— Фью-у! — присвистнул Альфред. — А почему?
— Ну… понимаешь, Лилия… Боюсь, она мне не поверит. Решит, что я ревную, вмешиваюсь в ее жизнь и вообще…
— Понятно, предложит тебе пойти погулять и не путаться под ногами. И теперь ты переживаешь за нее и злишься от того, что некому оценить твои страдания.
Вальтер промолчал. Образ декана замаячил перед мысленным взором. Если они вместе окажутся на практике, ему придется в течение двух месяцев почти постоянно видеть перед собой эту пару. Вернее, не видеть, поскольку Лилия наверняка будет искать повод остаться с мэтром Вагнером наедине. Конечно, его никто не освободит от обязанностей завкафедрой и декана, да и с тремя другими подопечными придется заниматься, но в остальное время… Вот и не знаешь, что лучше!
— Да, — сказал он, отвечая сразу и другу, и своим мыслям.
— Значит, надо составить план, как отбить девчонку у декана, только и всего! — отмахнулся Альфред. — Доказывать ей свою любовь ты не станешь, а вот выставить Вагнера в глупом виде или вовсе очернить — вполне!
— Мы четвертый курс, — напомнил Вальтер.
— И что?
— В двух шагах от диплома!
— И что?
— Нас могут отчислить! Нам могут не засчитать практику, и тогда…
— Брось, — махнул рукой Альфред, — напугал ежа голой задницей! Все у нас получится! Я с тобой!
Аглая Борецова опасливо оглянулась по сторонам, на всякий случай набросила полог невидимости — вдруг что-то внезапно произойдет! — и постучала в дверь условным стуком. Через несколько секунд изнутри донесся ответный стук — несколько тактов мелодии. Девушка простучала еще, и только после этого дверь приоткрылась. В щели мелькнул карий глаз Людмилы Монс. Взгляд ее скользнул по коридору сквозь Аглаю. Потом в нем появилось понимание:
— Аглая? Ты пришла?
— Да, это я. Впустишь? — Девушка чуть-чуть приподняла полог — ровно настолько, чтобы Людмила увидела, кто стоит за дверью.
— Заходи. — Людмила сделала жест, и Аглая поняла, что на комнате тоже стояли охранные чары. М-да, как все серьезно!
— Я не опоздала? — Она бочком протиснулась в комнату.
— Пока нет. Тебя никто не видел?
— Никто. Я нарочно два раза все проверила и…
— А Антон? — Всем было известно, что на близких родственников отводящие чары, как правило, не действуют, особенно если этот родственник сам может подобные накладывать и снимать.
— Он не знает.
— Хорошо.
Из крохотной передней, образованной поставленным поперек одежным шкафом, девушки прошли в жилую часть комнаты. Две кровати, между ними письменный стол. Над каждой кроватью — полки для книг, рядом — два стула и кресло. Из остальной мебели только маленькая тумбочка, сейчас выставленная в центр комнаты, и низкий комод.
В комнате находилось пять девушек. Две гостьи с факультета некромагии и еще две — ведьмачки. Пятая, Анна Белла, расположилась на своей кровати с ногами, уютно свернувшись клубочком, словно кошка. Другие сидели на соседней кровати и стульях.
— Тебя никто не видел? — повторила Анна вопрос Людмилы.
— Нет. Я все проверила. — Аглая присела на краешек кровати напротив, посматривая на будущих ведьмачек.
— Что остальные? — Анна тоже посмотрела на подруг.
— Крама, может быть, придет, — поняла ее правильно Людмила. — А другие… Я не всем сказала. Как хочешь, а я не доверяю кое-кому. Этой Швецовой, например.
— Значит, — кивнула Анна, — нас семеро?
— Может быть, все восемь, если Крама придет.
— Хорошо. Итак, что будем делать дальше? — Анна обвела глазами подруг. — Эта Зябликова переходит все границы. Она всегда была себе на уме, держалась в стороне, то лезла не в свое дело, то, наоборот, отстранялась от нас. А теперь…
— Прямо как с цепи сорвалась, — закивала Людмила Монс.
— Пора поставить ее на место! — решительно заявила Анна. — Мы все с этим согласны, осталось решить вопрос, как это лучше сделать. Сегодня пятница, уже вечер. — Она посмотрела за окно, где сгущались сумерки. — Осталось два дня. В понедельник мы отправляемся на практику, после которой предпринимать что-либо будет уже поздно.
— А поговорить с ней? — поинтересовалась одна из ведьмачек.
— Говорили уже. Не раз. Играет в дурочку, а стоит чуть отвернуться — опять за старое. Вот у Аглаи спроси, она подтвердит!
В эту минуту под потолком тоненько зазвенело, активизируясь, охранное заклинание. И тут же раздался неуверенный стук в дверь. Через несколько секунд стало понятно, что стук условный.
— Виктория Крама, — прошептала Людмила. — Кроме нее, больше некому.
— Все-таки решилась. Иди открой! — распорядилась Анна.
Подруга послушно вскочила и кинулась к порогу. Процедура повторилась с той разницей, что за дверью шептались дольше — привратница непременно хотела выяснить, что однокурснице понадобилось здесь и сейчас в этой комнате. После чего Виктория Крама присоединилась к компании. Теперь в комнате Айны Беллы и ее соседки Людмилы Монс собралась ровно половина всех четверокурсниц, считая приглашенных с других факультетов.
— Итак, ты с нами? — поприветствовала Викторию Анна.
— Да. Девочки, у меня новость. Зябликова отдала своего покровителя! — выпалила та.
— Кота?
— Ты не хуже меня знаешь, что никакой это не кот! Обычные коты так себя не ведут. Это каркоруш.
[9]
— Каркоруш? — скривилась одна из ведьмачек. — Откуда он тут взялся? В наших краях они не водятся. Их родина намного южнее. И потом, каркоруши почти никогда не живут поодиночке. Самое меньшее — по трое…
— Как бы то ни было, сейчас его нет. Три часа назад его увезла какая-то баронесса фон Крик, — поделилась новостью Виктория. — Мы с Мирабеллой видели!
— И не сказали нам раньше? — возмутилась Анна.
— Но ведь встреча была назначена на определенный час, — резонно возразила Виктория. — И потом — что это меняет?
