— Ур-р-роу…
— Хорошо-хорошо, — попятилась Лилька, выставив ладошки. — Ешь. Это все тебе…
А у самой в голове мышами метались мысли: что теперь делать? куда бежать? Кот вернулся домой, но ей-то он сейчас не нужен. У нее личная жизнь налаживается! Нет, надо что-то предпринять.
Раздумывая, она принялась торопливо одеваться. День сегодня обещал быть столь же суматошным. Тесты, последний зачет, потом обязательное посещение библиотеки, затем после обеда встреча с кураторами и подготовка к практике. Кроме того, обязательно всплывут какие-то недочеты, недописанные рефераты, не сданные вовремя методички или конспекты… В общем, придется много бегать, а собственно сборами заниматься лишь в воскресенье. И еще кота опять надо пристраивать!
Левиафан все сидел в той же самой позе «курица на яйцах», вернее, «кот на курятине», и силился разжевать рыбью голову, причем не выпуская ее из пасти.
— Тебе помочь? — движимая чувством сострадания, поинтересовалась девушка.
В отместку ей прилетел такой мрачный взгляд, что она поскорее отдернула руку и на всякий случай спрятала ее за спину.
— Смотри, на кровать не наделай, как в прошлый раз, — предупредила она на прощанье и, приоткрыв на всякий случай форточку, вышла из комнаты.
Шесток
[10] по традиции легкий день. У большинства студентов нет занятий — кроме верховой езды, фехтования и лабораторных работ по алхимии. Зная это, именно на шесток преподаватели назначают большую часть отработок — от добровольно-принудительной уборки территории и мытья полов в музее до сдачи «хвостов» должниками. Все остальные — две трети студентов — этот день проводят в блаженном ничегонеделании или готовят домашнее задание.
Вот и сегодня коридоры общежития были пусты. Только первый, четвертый и пятый курсы еще копошились. Первокурсники по той же традиции являлись основной рабочей силой по уборке территории и по домам не отпускались, четверокурсники готовились к практике, а пятикурсники только-только с нее вернулись и собирались приступать к написанию дипломной работы.
Естественно, что знакомую фигуру Лилька заметила издалека.
— Валька! Вальтер! — закричала девушка, устремляясь вперед. — Ты мне нужен! Я тебя с утра ищу!
Вальтер фон Майнц шел с двумя приятелями и невольно замедлил шаг, услышав ее голос. Его сосед по комнате Альфред Земниц взял его за локоть, торопливо что-то зашептал. Но Лилька уже подлетела, вцепилась в другую руку, встряхнув:
— Как хорошо, что я тебя нашла! Валечка, миленький, только ты можешь меня спасти! Помоги!
Юноша огляделся по сторонам, словно выискивая свидетелей. Свидетели были — Альфред Земниц хотя бы.
— Что случилось?
— Дурак, — прошипел Альфред. — Я ж тебе…
— Я тебе все расскажу, но только без свидетелей, — перебила Лилька. — Еще не хватало, чтобы все подряд в наши отношения стали вмешиваться!
— А они есть? Эти отношения? — вылез Альфред.
— Есть, — цапнула Лилька Вальтера за локоть. — Пошли?
— Лилия, я… — наконец отмер тот.
— Я ужасно рада, что тебя нашла! — опять перебила девушка. — Ну, пошли скорее! Я умираю с голоду. И у меня такие новости!
Она поволокла его прочь, торопясь разлучить с приятелями. Вальтер вывернул шею, оглядываясь на них. Альфред делал ему знаки — мол, действуй, не молчи! Как договаривались!
— Лилия, я хотел тебе сказать… спросить, — начал юноша.
— Потом, хорошо? Я тебя обязательно выслушаю, но не сейчас. Сначала мы поедим, потом нам надо тесты написать…
— Я написал…
— И чудесно! — взвизгнула девушка. — Будешь мне подсказывать! Как там? Очень сложные вопросы? По каким темам? Теория жертвоприношений есть? А матанализ? — Она тормошила юношу за локоть, взволнованно заглядывая в глаза.
Вальтер сегодня был какой-то не такой. Заторможенный, встревоженный. Может, случилось чего?
— Валька, ты не заболел? Если плохо себя чувствуешь, сходи к целителям.
— Да все у меня нормально, — отмахнулся юноша. — Лилия, я хотел у тебя спросить…
— Ну если все нормально, то перестань кукситься и улыбнись! — Девушка шутливо дернула его за прядку волос у виска. — Я так люблю, когда ты улыбаешься…
— Правда? — опешил он.
— Честно-честно! — так пылко воскликнула Лилька, что на губы Вальтера сама собой наползла счастливая улыбка. Как же он все-таки ее любит, эту взбалмошную девчонку! Прав Альфред, увы, но прав — он от нее без ума.
Он еще продолжал улыбаться, когда они вошли в столовую. Тут народу тоже было мало: кто-то собирался домой и не хотел тратить время на завтрак, рассчитывая наверстать упущенное у мамы дома, кто-то уже перекусил с угра пораньше и отбыл восвояси. Остались опять-таки те, кто не собирался покидать стены университета. Им без труда удалось найти пустой столик, и даже близко от окошка.
Пока Вальтер ходил за закусками, Лилька пыталась сосредоточиться на главном. Дел много, времени мало.
— Валька, — начала она, когда юноша уселся, — знаешь, мне так много надо тебе сказать…
Он замер.
— Знаешь, Лилия, мне тоже…
— Правда?
— Да. Я решил, что нам пора… ну, не знаю… что-то решить…
— А что тут решать? Все уже решено. Сегодня сдаем последние зачеты, потом собираемся на практику… Едем вместе, если ничего в самый последний момент не изменится, а потом… ну, там видно будет. Нам еще учиться и учиться… Хорошо было, когда это был всего лишь колледж, правда? А сейчас? Отправился на практику четверокурсником, а вернешься — еще пятый курс. Лишние полгода добавили.
— Тебе не нравится учиться?
— Нравится, что ты. Просто… столько сложностей… Хорошо, что ты мне помогаешь. Без тебя я бы не справилась.
— Лилия, я как раз об этом и хотел поговорить! — выпалил Вальтер. — О сложностях и… и о нас… — закончил он тише.
— А что о нас говорить? — с полным ртом прочавкала Лилька. — Я уже все сказала. Сейчас сдаем последние зачеты: я тесты пишу, ты… Все сдал, нет?
— К упырихе не успел, — признался юноша.
— Вот и хорошо! В смысле сочувствую. Она вчера вечером была такая злая…
— Она, по-моему, всегда злая, — невольно улыбнулся Вальтер.
— Одно слово — упыриха!
Оба одновременно рассмеялись, и этот смех почти растопил намерзший в их отношениях ледок. Над вечно мрачной преподавательницей криптологии не подшучивал только тот, кто обожал этот предмет, а таких было мало. Даже будущие ведьмаки, у которых криптология с нежитеведением были основными, кроме фехтования, и те порой угрюмо соглашались, мол, с кем поведешься, от того и наберешься.
