Он осекся, потому что в эту самую секунду ему в грудь ударила брошенная Вальтером перчатка.
— Вы мерзавец! — Голос юноши сорвался на крик. — Я… вызываю вас! На дуэль!
Все замерли. В наступившей тишине было слышно, только как судорожно всхлипнул Гжесь Кралов.
— Ой…
Все стремительно обернулись. На пороге кабинета декана замерла секретарша — обычно скромное незаметное существо, чье имя так и не удосужился запомнить никто из студентов. Сейчас она стояла, вытаращив глаза и прижав руки ко рту, словно силой пыталась затолкать внутрь рвущиеся наружу слова. Заметив нацеленные на нее взгляды, женщина покраснела и метнулась обратно в кабинет, так хлопнув дверью, что все вздрогнули.
— Вы сами понимаете, что только что сказали, студиозус фон Майнц? — прошипел Вагнер, сжимая кулаки.
Юноша смотрел куда-то в район его воротничка и с усилием поднял глаза. На бледном лице расцветали алые пятна румянца.
— Да.
— И вы отдаете себе отчет, что теперь может произойти? Вы понимаете, к чему могут привести ваши опрометчивые слова? Вы хотя бы имеете представление о том, кому вы их только что сказали? Вы…
— Достаточно! — высоким, срывающимся голосом воскликнул Вальтер. — Я все слышал. Больше ни слова. Дальше пусть говорят наши секунданты! Честь имею!
Отступив на шаг, он отвесил изящный придворный поклон, после чего развернулся на каблуках и, чеканя шаг, покинул кабинет.
Несколько секунд все стояли, как окаменев. Потом декан взял себя в руки.
— Господа студиозусы, — промолвил он, сверля оставшихся тяжелым взглядом, — надеюсь, вы понимаете, что это досадное недоразумение так и должно остаться недоразумением? И ни в коем разе не должно стать достоянием общественности? Просить абсолютно всех, — тут он нарочно повысил голос и покосился на дверь, за которой скрылась секретарша, — держать язык за зубами я, конечно, не стану. Вернее, кое-кого попрошу, а кое-кому могу и приказать. Под угрозой увольнения или отчисления.
Трое студентов торопливо закивали, давая понять, что прекрасно все поняли.
— Отлично. — Декан усмехнулся. — В таком случае перейдем к основному вопросу, ради которого мы и собрались здесь в выходной день. Практика.
— И вы в состоянии сейчас думать об этом? — сорвалось с губ Альфреда Земница.
Гжесь Кралов позеленел и уронил на пол стопку пергаментов для записей, а Виктор Вагнер усмехнулся:
— Студиозус Земниц, должен вас удивить, но подобные тирады мне уже не раз приходилось слышать. В новинку лишь то, что вызов брошен студентом. Однако смею вас уверить, что вполне контролирую ситуацию. И в любом случае есть вещи поважнее эмоций.
Он внезапно замолчал, глядя на замершую в ожидании троицу, потом прошел в свой кабинет, там пошуршал бумагами, попутно торопливо обмениваясь тихими репликами с изнывающей от любопытства секретаршей и, вернувшись, раздал всем несколько листов пергамента.
— Вот список тем, из которых вы должны выбрать одну для своей дипломной работы. Два списка занесите Лилии Зябликовой и этому юному бретеру. Если возникнут вопросы, обращайтесь. До обеда я буду находиться в своем кабинете. После обеда справитесь у секретаря, где меня можно найти. Понятно?
Студенты какое-то время молча изучали списки.
— «Статистические исследования динамики численности вредоносных сущностей», — начал перечислять Альфред. — «Коэффициент корреляции уровня агрессии в замкнутых популяциях болотников», «Анализ данных нападений на человека за последние десять лет…» Это что такое?
— Ваша группа, в отличие от остальных, остается в городе, — сообщил декан. — Поскольку лично мне нельзя надолго покидать учебное заведение. Максимум, что вас ожидает, — одна-две поездки «в поле» в какое-нибудь загородное поместье.
— И мы большую часть практики будем… писать? — вытаращил глаза бесстрашный победитель упырей. — Как какие-нибудь клерки?
— Да. Однако, — Вагнер скривился в усмешке, заметив, как сникли его подопечные, — могу вас утешить тем, что лично вам потом не придется писать отчет по практике. Да и вести обязательный дневник полевых работ тоже не будете.
— Это радует, — без особого энтузиазма откликнулся Альфред.
— Кроме того, — как ни в чем не бывало продолжал декан, — вам гарантированы ночевки под крышей в комфортных условиях. Правильное питание, отсутствие бытовых проблем, как то: заготовка дров, стирка, необходимость самим готовить себе еду, а также теплая уборная и душ.
Студенты переглянулись и вздохнули, втайне мечтая обо всем этом и завидуя тем, кто хоть ненадолго вырвется из стен университета, чтобы развеяться на природе. Хуже этого могла быть только перспектива провести в городе все лето. Что может быть хуже? Прощайте, мечты о рыбалке, о посиделках у костерка, о романтике звездных ночей… Прощайте, приключения и опасности! Здравствуйте, горы переписанных пергаментов и посиделки в читальном зале библиотеки. Нечего будет вспомнить, нечем гордиться, когда остальные съедутся после практики и кинутся хвастаться своими подвигами… Прощайте, дополнительные каникулы! Прощай, отдых!
В таком похоронном настроении троица покидала кафедру некромантии несколько минут спустя. Пожалуй, только тихий Гжесь Кралов не вздыхал и не охал. Альфред Земниц сосредоточенно размышлял. Два месяца — не две недели. Можно что-нибудь придумать…
В коридоре одним из первых, кого они увидели, был Вальтер. Юноша сидел на подоконнике, в нарушение всех правил удобно там устроившись и обхватив колено руками. Заметив приятелей, он подхватился и торопливо спрыгнул на пол. Лицо его было спокойным и каким-то просветленным. Такое бывает после долгих раздумий, когда человек полностью оценивает ситуацию и осознает свое поведение.
— Остыл? — приветствовал его Альфред. — Вот это тебе. Выбирай тему для дипломной работы.
Вальтер бегло просмотрел список, спокойно кивнув, и, свернув листок в трубочку, сунул за манжету:
— Это все?
— Все. Если возникнут вопросы, до обеда декан у себя. Он, кстати, на тебя не слишком злится, — добавил друг. — Думаю, если ты…
— Это хорошо, что не сердится, — снова кивнул юноша. — Альфред, я могу попросить тебя об услуге?
Оба студента мигом обернулись в сторону кафедры, догадываясь, об услуге какого рода может пойти речь. Естественно, Вальтер гордый и сам извиняться не побежит. Ему нужен посредник, который, так сказать, морально подготовит обе стороны к переговорам. И, может быть, даже будет присутствовать там в качестве сдерживающего фактора. Но тут прозвучало неожиданное:
— Альфред, я прошу тебя как можно скорее найти Владимира Одоевски и передать ему мою просьбу стать моим секундантом.
— Что? — не поверил своим ушам Земниц. — Ты… ты…
— Увы, — Вальтер потрепал друга по плечу, — я бы мог взять и тебя, но Одоевски у себя в Русской империи, кажется, представитель знатного рода. Он — будущий князь, я — будущий граф, а ты… Извини, тебя я могу пригласить только в качестве помощника. Если Одоевски согласится, все переговоры будет вести он — договорится об оружии, месте и времени встречи… Как вызванной стороне именно магистру Вагнеру принадлежит право выбора оружия, но что касается места… Я не знаю. Может быть, ты что-нибудь посоветуешь?
