– Откуда вам известно, что она пыталась сбежать?
– От адвоката. В распоряжении защиты есть полицейское дело со всеми деталями.
– В таком случае вы более информированы, чем я. Как много из предъявленных ей обвинений она признала?
– Лишь то, что находилась в моем доме и обнаружила труп.
– И придерживается данной линии?
– Разумеется.
В этом «разумеется» был особый смысл. Предполагалось, что Даймонд уверен в невиновности Даны. Но он продолжал сомневаться. Ему уже приходилось слышать подобные рассуждения от влюбленных мужчин. Или виновных.
– Адвокат обсуждал с вами результаты судебной экспертизы?
Профессор вздохнул и развел руками:
– Хуже некуда. Установлено, что тело перевезли на ее машине. В багажнике обнаружены частицы кожи и волосы. Анализ ДНК подтвердил, что они принадлежат моей жене.
Сказать «хуже некуда» не преувеличение. Дело можно закрывать. Но, щадя чувства Джекмана, Даймонд заметил:
– Я понимаю вашу озабоченность, профессор. В наше время с учеными не поспоришь. Вот раньше заключение экспертизы давало повод к различным интерпретациям. У каждой стороны были свои эксперты. Анализ ДНК положил этому конец. С такими уликами я бы и сам обвинил миссис Дидриксон в убийстве. – Какая ирония судьбы, подумал он: Питер Даймонд отступает и признает непогрешимость людей в белых халатах.
– Повод для сомнений, безусловно, есть, – кивнул Джекман. – А если ее машиной воспользовался кто-нибудь другой?
– Хотите сказать, она предоставила ее преступнику? Надо бы у нее узнать. Когда я ее допрашивал, ничего подобного она не говорила.
– С какой стати? Тогда еще никто не доказал, что тело Джерри перевезли на «Мерседесе».
– Попросите адвокатов задать ей вопрос об автомобиле, хотя больших надежд я бы на это не возлагал.
Воцарилась тишина. Джекман покачивал рюмку с остатком коньяка.
– Я о том инспекторе, который принял у вас дело, – наконец произнес он.
– Джоне Уигфуле? Он теперь старший инспектор.
– Не поймите меня неправильно. В прессе столько пишут о ложных обвинениях. По моим наблюдениям, этот человек в высшей степени амбициозен. Можно сказать, фанатично…
– Стоп, профессор! Я не имею привычки вонзать нож в спины бывшим коллегам.
– Я пытаюсь объяснить необъяснимое.
– Вот именно. Допивайте. Мне нужно убрать со столиков.
Даймонд уже час лежал в кровати, но все еще не мог выбросить из головы то, что услышал от Джекмана. Глупо. У него не было ни малейшего желания снова влезать в это дело. Всякое содействие защите примут за злобную попытку из зависти отомстить Джону Уигфулу. Из того что он услышал, стало очевидно, что с тех пор, как эксперты связали «Мерседес» с преступлением, дело Даны Дидриксон стало неоспоримым. Вмешательство влюбленного Джекмана лишь усилит позиции обвинения. Мотив яснее ясного: это все равно что нанять самолет, чтобы тот пролетел над городом с транспарантом «Дана любит Грега».
Но он всегда чувствовал, что в данном преступлении есть и другой план. Мучительно не сходились концы с концами. Странный пожар и не полученный ответ на вопрос: правда ли, что Джеральдин Джекман собиралась сжечь мужа? Была ли она параноиком, как неоднократно утверждал профессор?
Еще необычайная сцена, которую Дана Дидриксон с сыном наблюдали на подъездной аллее у дома Джекманов, когда Джеральдин подралась с мужчиной по имени Энди, пытаясь задержать его. Был ли он любовником, который решил ее бросить? И почему не всплыли письма Джейн Остен?
Даймонд ненадолго забылся неглубоким сном, а когда проснулся, на часах было без пяти два. Он снова стал размышлять об убийстве Джеральдин. Кого же он проглядел? Льюис Джанкер, Стэнли Бакл, Роджер Плато и эта… Молли Эйбершо. Он сел и спросил себя: почему тебя это волнует? Уигфул спит сном довольного человека, раскрывшего преступление.
А я, пожалуй, еще немного посижу, подумаю.
Глава шестая
Утром, забыв о своем намерении ни во что не вмешиваться, Даймонд позвонил Джекману в университет:
– Я вспомнил кое-что, что может иметь отношение к делу. Говорю вам, потому что надеюсь, что это способно пролить свет на правду, но не хочу, чтобы вы упоминали мое имя адвокатам или кому бы то ни было другому. Это ясно?
– Слушаю вас.
– Обещаете, что не впутаете меня?
– Обещаю.
– Речь идет о машине миссис Дидриксон.
– Продолжайте.
– Вы сказали, экспертиза установила, что труп вашей жены перевозили в багажнике «Мерседеса». Вывод такой: к озеру мертвую доставила именно миссис Дидриксон. Когда я раньше допрашивал ее, она сообщила, что после каждой поездки должна была указывать пробег.
– Пробег? – Джекман машинально повторил слово, еще не понимая его значения.
– Машина принадлежит компании. И миссис Дидриксон обязали указывать в журнале пробега показания счетчика каждый раз, даже если она ездила по своим делам. Если взглянуть на эти показания, можно выяснить, как использовался автомобиль одиннадцатого сентября и в последующие дни. Если кто-нибудь другой взял «Мерседес», чтобы отвезти тело из Видкомба к озеру в долине Чу-Вэлли, это оборот в тридцать миль, и он должен отразиться в цифрах.
– Боже мой! Вы правы! А если не отразился?
– Должен. Поездку на такое расстояние можно скрыть, изменив запись, придумав маршрут в другое место, либо приплюсовав к другой, длинной поездке.
– Верно.
– Если Дана сама сфальсифицировала запись, это нетрудно проверить. Вы меня понимаете?
– Да. – Настроение профессора упало.
– Вам все ясно?
– Да. Спасибо. Буду на связи.
– Нет необходимости.
Есть люди, которые страшатся правды, подумал Даймонд. Он положил трубку и стал размышлять, чем бы заняться. Оказывается, непросто заполнить столько свободного времени.
Прошла почти неделя, прежде чем Джекман позвонил ему в паб. В тот вечер стойку яростно осаждали посетители диско-клуба.
– Кто говорит?
– Грег Джекман. Я пробил это дело.
– Что? Ничего не слышу.
– Журнал пробега. Вывернулся наизнанку ради Даны.
– Сейчас не время. У меня тут очередь.
– Тогда я сам приду к вам. – Голос выдавал сильное волнение профессора.
– Нет, слишком много народу. – Даймонд закрыл рукой микрофон и заверил двух парней с прическами панков, что немедленно обслужит их. Придется крутиться до самого закрытия, – сказал он Джекману.
– Тогда приходите ко мне.
– Сегодня вечером?
