Даймонд поблагодарил Бакла, сказал, что больше не смеет задерживать его, и ушел. По пути он взглянул на директорский «Мерседес». Машина стояла на специально отведенном для нее парковочном месте. Показания одометра соответствовали последним цифрам в журнале.
Утро прошло впустую и ничего ему не принесло. Обвинения против Даны Дидриксон стали еще серьезнее.
Глава седьмая
Три месяца Даймонд пытался убедить себя, что он больше ничего не может сделать для Даны Дидриксон. И пусть правосудие идет своим чередом. Занимаясь расследованием, пришел к выводу, что она виновата, следовательно, вердикт будет правильным. Суд продлится недолго, и он не удивится, если она признает себя виновной.
Из пожизненного срока Дана отсидит лет двенадцать, а затем ее освободят по специальному разрешению, поскольку она не представляет общественной опасности. Большинство известных ему убийц были одиночками, не связанными с криминальным миром. До преступления их довели семейные обстоятельства либо тяга однажды нарушить закон. Тем не менее что-то не давало ему покоя. Некоторые обстоятельства дела по-прежнему ждали объяснения. Писем Джейн Остен так и не нашли. Обвинение предположит, будто их в припадке ревности уничтожила Джеральдин. А ее убила миссис Дидриксон, поскольку была страстно увлечена Джекманом. Но Джеральдин знала, что письма имеют немалую ценность. Если верить профессору, она превысила свой счет в банке на три тысячи фунтов. Не могла ли Джеральдин увидеть в этих письмах способ решения своих финансовых проблем?
Или не следует подозревать ее в расчетливости? Ведь муж утверждал, что она психически нестабильна, даже больна. Муж утверждал… В данном расследовании много предположений строились на утверждениях профессора Джекмана. Пожар в садовом домике он объяснил тем, что жена в приступе паранойи решила сжечь его заживо. Хорошо бы при этом не забывать, что профессия Джекмана – английская литература, а не психиатрия. Какие еще свидетельства профессор приводил? Навязчивые идеи – например, подозрения, будто он сговорился против нее с лечащим врачом. Обвинения его в краже зеркала с туалетного столика жены. Когда Джекман рассказывал об этом, он показался Питеру пустяком. Но все же… Джеральдин уже успела воспользоваться бритвенным зеркалом мужа, но устроила сцену, когда не нашла своего. Нужно ли упоминать о данном эпизоде? Множество людей – абсолютно здоровых людей – возмущаются и ссорятся с другими, если им кажется, что те забрали их вещь, которую они сами куда-то засунули.
Даймонд вспомнил другое свидетельство нестабильности Джеральдин: эпизод, который наблюдала Дана Дидриксон, когда супруга Джекмана схватилась перед своим домом с неким блондином Энди, пытаясь задержать его. И еще один случай: вернувшись домой, Дана застала Джеральдин у себя и подверглась с ее стороны шквалу незаслуженной брани.
Через полгода после ухода Даймонда из полиции, апрельским вечером он размышлял над этими инцидентами, и вдруг ему в голову пришла идея, изменившая понимание всего дела. По иронии судьбы, толчок дало то, о чем он совершенно забыл, – потерянное Джеральдин зеркало.
На следующее утро он позвонил Джекману и попросил принять его в Джон-Брайдон-Хаус. Тот с готовностью согласился. Бесцветный в начале разговора голос сразу оживился, когда профессор узнал, кто говорит.
– Я решил, что вы потеряли интерес к этому делу. – В нем снова затеплилась надежда. – Несколько раз пытался дозвониться вам, и все напрасно.
Даймонд об этом знал – он сознательно не отвечал на его звонки.
– Это потребует времени, – предупредил он, переступив порог. – Я собираюсь устроить обыск.
Профессор от неожиданности растерялся:
– Меня уже обыскивали. Перетряхнули весь дом.
– Я начну со спальни. Согласны?
– Хотите найти те письма? Забудьте.
– И все-таки я начну со спальни.
Когда Джекман вел своего гостя наверх, Даймонд чувствовал, как в нем зреет несогласие. Профессор настроился услышать, что в расследовании совершен прорыв, а не терпеть очередной обыск.
В спальне Даймонд сразу направился в гардеробную и включил свет на туалетном столике. На стенах поблескивали рекламные фотографии Джеральдин. Пока профессор смотрел с порога, он выдвинул средний ящик и принялся изучать содержимое – тщательно все разглядывал, принюхивался к бутылочкам и тюбикам с кремами для лица, в коробку с тальком обмакнул палец и лизнул порошок. Ящик выдвинул совсем, чтобы изучить внутреннее пространство. Повторил те же действия с другими ящиками.
– Что вы надеетесь найти? – спросил Джекман.
– Помните, вы мне рассказывали, какой скандал устроила Джеральдин, когда пропало ее ручное зеркальце?
– Да. Но потом оно нашлось. В саду. Вы его ищите?
– Неужели в саду? Может, им пользовался кто-нибудь еще? – Даймонд не стал развивать свою мысль, повернулся к гардеробу и провел ладонью по полкам. Вынул несколько шелковых шарфов и черную соломенную шляпу. Опустился на колени и принялся перебирать туфли и сапоги. – Зеркала можно употреблять по-разному. Вот что пришло мне в голову.
Но в гардеробной Джеральдин не нашлось ничего, что подкрепило бы его догадку.
– Не возражаете, если я проделаю то же самое в вашей гардеробной? – спросил Даймонд.
Профессор пожал плечами. После гардеробной жены его гардеробная показалась, словно сауна, аскетической: на стенах никаких украшений, комоды используются только для хранения вещей, на столах ничего, кроме газеты и пары поэтических сборников.
– Предпочитаете открывать сами?
– Предоставляю это вам, Даймонд, – ответил хозяин дома.
Но и здесь тоже не нашлось ничего интересного. Как и в ванной и других помещениях на втором этаже. Через два часа бесплодного труда он принял предложение Джекмана выпить кофе. Они устроились в кухне, и профессор снова поинтересовался:
– Что же все-таки рассчитываете найти?
– Вы готовите сами?
– Я бы не назвал это готовкой. Без «Маркса и Спенсера» и микроволновки я бы пропал.
Время было неподходящее открывать дебаты по поводу приготовления пищи в микроволновой печи. Даймонд опасался, что жена еще не овладела новой техникой. Некоторые блюда, хотя и шипели, когда их вынимали из духовки, успевали остыть, пока кусок несли ко рту. В иных обстоятельствах, например стоя за стойкой бара, он бы с немалой для себя пользой обсудил достоинства микроволновки, но теперь верх взял долг сыщика.
– Я имею в виду, помимо соусов для барбекю.
Джекмана его шутка почему-то не позабавила.
– Что вы держите в банках с наклейками «Таррагон» и «Орегано»? – спросил Даймонд.
– «Таррагон» и «Орегано» – просто для того, чтобы произвести впечатление на друзей.
Даймонд одну за другой откручивал крышки банок на стеллаже со специями. Некоторые еще были запечатаны. Он откупоривал их и нюхал содержимое.
