– Когда полиция делала у вас обыск, они не потрудились заняться кухней?
– Выпотрошили все буфеты.
– А вот это не трогали?
– Старинное письмо в банках такого размера спрятать не получится.
– Верно. – Даймонд оставил в покое фигурные баночки и открыл дверцу буфета.
– Нужен сахар?
– Нет, спасибо. – Его внимание привлекла коробка с соломинками для напитков.
– Вы любители лимонадов?
– Что?
– Я о соломинках. В коробке было пятьсот штук, но сейчас многих недостает. Их раздавали во время вечеринки?
– Не заметил.
Даймонд вернул коробку на место и взял наполовину израсходованный пакет с мукой.
– Собираетесь испечь пирог? – мрачно сострил Джекман.
Даймонд снова принюхался.
– У вас найдется большая ложка? Спасибо.
Он погрузил ее в муку, зачерпнул и высыпал обратно. Повторив процесс несколько раз, вернул пакет на полку буфета и взял нераспечатанный. Верхние края были скреплены друг с другом клейкой лентой.
На сей раз, погрузив ложку в муку, он ощутил небольшое сопротивление. И попросил Джекмана:
– Подайте из раковины миску.
Тот молча протянул миску. Даймонд высыпал в нее муку и нашел то, что искал: три целлофановых пакетика размером с шарики для пинг-понга и в каждом белая, как мука, начинка. Раскрутив стягивающую пакетик проволочку, он снова повернулся к профессору:
– Не сочтите за труд, включите свет.
Порошок в пакетике поблескивал. Явно не мука, он был кристаллической структуры.
– Наркотик? – прошептал Джекман.
Бывший суперинтендант облизнул палец, ткнул в порошок и попробовал на вкус. Горький. Прополоскал рот и выплюнул в раковину.
– Кокаин. То, что вы выпили с шампанским. Вы не знали, что жена употребляла его?
Лицо Джекмана моментально преобразилось: выражение недоверия исчезло, он все понял.
– Вот для чего требовались соломинки!
– Не только соломинки, – заметил Даймонд. – Не знаю, насколько вы знакомы со способом употребления кокаина. Порошок нужно размельчить до состояния пудры. Для этого, как правило, пользуются зеркалом и бритвой. Стекло – идеальная поверхность. Размельченный наркотик выкладывают в полоску и втягивают в нос через соломинку или свернутую банкноту. У вашей жены банкнот почти не осталось.
– Хотите сказать, что она потратила на эту дрянь все свои сбережения?
– Кокаин не дешевое удовольствие.
Джекман рассеянно провел рукой по щеке:
– Господи, как же я не заметил?
– Слишком погрузились в работу. Из того, что я узнал о вашем браке – вы мне сами сказали, что ваши миры почти не пересекались, – ясно, что не вам было судить о состоянии жены. Мне и то потребовалась уйма времени, чтобы догадаться. Но, в конце концов, я детектив или кто?
– Ее странное поведение – от кокаина?
– Наверняка сказать не могу. Но смею утверждать, что сумасшедшей она не являлась. Кокаин действует так – речь идет о закоренелых наркоманах, – когда проходит эйфория, они подвержены страхам и фобиям. Воображают, будто все против них ополчились. Параноидальный бред, ведущий к агрессии, – хорошо известные симптомы.
– Удивительно, почему не разобрался ее лечащий врач? Значит, Джерри находилась под действием кокаина, когда пыталась убить меня?
– Видимо, нанюхалась на вечеринке.
– Это то, что называют крэком?
– Нет, крэк – кокаин, растворенный в теплой воде, которую затем подогревают с содой вроде пищевой. Получаются хлопья или кристаллы. Сто́ит попробовать, и возникает зависимость. Физическая. А это не крэк.
– Однако привыкание все равно наступает?
– Психологическое. Но на это требуется время. Судя по состоянию счета Джеральдин, ваша жена превратилась в наркоманку.
Джекман помолчал, складывая воедино то, что раньше казалось необъяснимым.
– Как бы я хотел найти негодяя, который снабжал ее кокаином!
– Я тоже, – произнес Даймонд.
– Вы считаете, что он может иметь отношение к ее смерти? – Джекман стукнул ладонью по столу. – Боже, это же все меняет!
– Прошлым летом миссис Дидриксон с сыном стали свидетелями отвратительной сцены на подъездной аллее вашего дома. Дело было субботним утром. Вы куда-то отлучились – наверное, занимались подготовкой выставки. Дана с Мэтью прятались на дороге, надеясь, что оттуда сумеют взглянуть на вас. Мэт видел интервью по телевизору и узнал в вас человека, который спас его в каскаде. Но они заметили выходящего из дома мужчину – чисто выбритого, крепко сложенного, с соломенными волосами. Он был в синей рубашке, белых джинсах и кроссовках. Да, еще золотая цепь на шее. Припоминаете кого-нибудь подобной наружности?
– Нет.
– Он ездит на коричнево-малиновом «Вольво». Его зовут Энди.
– Единственный Энди, которого я знаю, толст, и ему шестьдесят лет. Что произошло?
– Этот Энди направился к машине, а ваша жена бросилась за ним в одной ночной рубашке. Босая, возбужденная. Она не хотела отпускать его, требовала вернуться. Крикнула вроде: «Хочешь, чтобы я встала перед тобой на колени?» Вцепилась в него и устроила потасовку, прежде чем он сумел оттолкнуть ее и уехать.
– Дана это видела?
– Да. И имела основания предположить, что они любовники. Дана поспешила увезти сына. Теперь, когда нам известно о кокаине, инцидент предстает в ином свете.
– Этот Энди поставлял ей наркотик?
Даймонд кивнул:
– Скорее всего. В тот день, вероятно, заломил такую цену, что у Джерри не хватило денег.
– Мы должны найти его.
– Это непросто. Если бы я продолжал служить в полиции, то мог бы обратиться за помощью в отдел по борьбе с наркотиками. У них больше возможностей решать такие задачи. Но в любом случае мы должны заявить об инциденте.
В голосе бывшего суперинтенданта прозвучало сомнение, что не ускользнуло от Джекмана.
– Мы с вами совсем в иной ситуации, – возразил профессор. – Речь идет не только о нашем гражданском долге. Дане грозит пожизненное заключение, а с другой стороны, на карту поставлена репутация инспектора Уигфула. Он передал обвинению идеально раскрытое дело с классическим любовным треугольником и очевидными доказательствами. И не захочет осложнений, связанных с наркотиками.
– Он не вправе препятствовать доследованию.
– Но может спустить его на тормозах. Нам надо решить все самим. Для защиты это первый лучик надежды. Не будем швыряться им и отдавать в руки противоположной стороны.
