Издания делали упор на то, что процесс определят достижения судебной науки. Будут вызваны эксперты по анализу ДНК – современному аналогу отпечатков пальцев, – которые докажут, что выловленный в озере Чу-Вэлли труп находился в багажнике машины Даны. Она показала под присягой, что «Мерседесом», кроме нее, никто не управлял. И не сумела объяснить исчезновение журнала пробега автомобиля.
Все это определило силу позиции обвинения и враждебное отношение таблоидов к Дане. Даймонд давно перестал верить в беспристрастную журналистику. Но его неприятно задели две тематические статьи, утверждавшие, что анализ ДНК является неопровержимым методом сыска. В них не содержалось прямого упоминания дела Джекман, но если редакция считает нужным публиковать подобный материал в день открытия судебного заседания, намек очевиден. Одна из газет посвятила целый разворот фотографиям сорока́ убийц и насильников, которых за последние два года поймали благодаря данному методу.
Вспыхнуло раздражение. А он думал, что, расставшись с полицией, избавился от этого чувства. Но возмутился от одного намека, что наука сделала ненужными самих детективов.
Даймонд услышал звук за спиной и, обернувшись, увидел медицинскую сестру и стажера с тележкой.
– Как себя чувствует мой мистер Даймонд?
– Только-только приходит в чувство. – Он бросил попытки говорить нормальным языком с этой Найтингейл
[2], которая сводила общение к исключительно детскому лепету.
– Готов поменять повязочку?
– Да. И если она будет плотнее прилегать к голове, мистер Даймонд будет очень благодарен.
– Зачем это ему? Собирается на футбол или в кино?
Стажер хихикнул.
– На суд.
– Что вы сказали?
– Ваш мистер Даймонд вскоре покинет вас. Сам себя выпишет.
Возникла пауза.
– Посмотрим, что скажет на это сестра.
– Справедливо. Но когда она это скажет, мистер Даймонд искренне поблагодарит добрую сестричку за заботу и пожелает удачного дня.
В половине двенадцатого он уже сидел на галерее для публики Бристольского королевского суда и слушал показания доктора Джека Мерлина. Патологоанатом говорил, как всегда, уклончиво, отказываясь назвать причину смерти Джеральдин Джекман. Под нажимом стороны обвинения объяснил, что асфиксия – возможная причина, но лишь в том смысле, что не противоречит обнаруженным фактам. Дальнейшие после вскрытия диагностические тесты были направлены на выявление в организме следов наркотиков и алкоголя. Криминалистическая лаборатория министерства внутренних дел, где проводился анализ, таких следов не обнаружила. Подвергнутый перекрестному допросу, Мерлин признал, что для подобных анализов существует пороговая точка, после которой результат нельзя считать надежным. В теле, более недели погруженном в воду, следы наркотиков и алкоголя могли не сохраниться. Сам же он считает, что смерть вряд ли вызвана токсичными веществами.
После Мерлина свидетельское место занял криминалист Партингтон, который пространно распространялся о найденных в спальне Джон-Брайдон-Хаус волокнах. Питер Даймонд отвлекся и стал думать о другом.
Дана Дидриксон в темно-зеленом костюме слушала со скамьи подсудимых, сложив на коленях руки. Каштановые волосы были собраны на затылке в тугой пучок, видимо, чтобы не вызывать ассоциаций с женщиной, уводящей у жен их мужей. Никакой косметики – образ на суде был важной составляющей, и ее адвокат посоветовал ей одеться скромно. Даймонду показалось, будто проведенные в заключении месяцы наложили на нее отпечаток. Она прибавила в весе – немного, но достаточно, чтобы лицо приобрело угрюмое выражение, – что в соединении с изменившейся осанкой придало ей вид человека, смирившегося с предстоящим длительным сроком заключения.
– Цвет отчетливо различался? – задал Джон Могг вопрос своему свидетелю.
– Абсолютно, – ответил ученый. – Оттенок темно-красного или красно-коричневого, полученный путем окраски ткани домашним красителем. Мы сравнили с образцами волокон джемпера овечьей шерсти, найденного в доме подсудимой.
– Сэр Джоб, – вмешался судья, уставший от жизни валлиец, – с каким бы уважением я не относился к данным экспертизы, мне хотелось бы знать, куда нас ведет эта серия вопросов?
– Ваша честь, государственное обвинение пытается установить факт присутствия подсудимой в спальне, где произошло убийство. Вместе с анализом ДНК по найденным волосам и частичкам кожи это существенная улика версии обвинения.
– Улика? – произнес судья. – Как я понимаю, прошло несколько месяцев, прежде чем в доме произвели обыск. Невозможно с должным основанием утверждать, что эти волокна и частички кожи оставлены в доме именно в день убийства миссис Джекман. Предположим, подсудимая приходила в дом и после одиннадцатого сентября.
– В таком случае я вынужден спросить, что подсудимая делала в спальне профессора Джекмана в какой-нибудь день или, это только предположение, в какую-нибудь ночь после одиннадцатого сентября.
В зале послышался приглушенный шум. Защитник вскочил:
– Протестую, ваша честь!
– Сядьте! – потребовал судья. – Это замечание недостойно вас, сэр Джоб.
– Приношу извинения суду. Теперь я хотел бы перейти к «Мерседесу», который водила подсудимая. Мистер Пардингтон, вы изучали машину?
– Да, одиннадцатого октября я обнаружил в багажнике частички кожи и волосы, которые подверг анализу на ДНК.
– Будьте любезны, объясните суду, в чем смысл подобного исследования? Это то, что в просторечии называют генетической дактилоскопией?
– Совершенно верно. Это способ установления генетической идентичности, она неповторима, кроме случаев с однояйцовыми близнецами. Генетическими образцами могут служить кровь, частички кожи, сперма и корни волос, из которых выделяют молекулярные цепочки. Химическим веществом, известным под названием рестрикционный фермент, цепочки разрывают на неравные части, которые сортируют на желатине при помощи процесса, называемого электрофорез, а затем экспонируют на рентгеновскую пленку, в результате чего получается блок черных линий наподобие тех, что отпечатываются на чеке в супермаркете.
– И каждое сочетание характерно лишь для одного человека?
– Именно. Поэтому результаты сравнений надежны.
– Вы идентифицировали образцы волос и частичек кожи, найденных в багажнике «Мерседеса», который водила подсудимая?
– Да.
– И каков результат?
– Они соответствуют тем, что взяты у жертвы.
– Полностью соответствуют?
– На сто процентов.
Все молчали, пока присяжные знакомились со сравнительными фотографиями.
