После беглого осмотра судья поинтересовался, нет ли у защиты на данном этапе вопросов к инспектору. Миссис Баргейнер заявила, что сохраняет за собой право на перекрестный допрос. И судья, сделав обычное наставление присяжным не обсуждать в кулуарах дело, объявил перерыв.
Во время этой сцены Даймонд наблюдал за Даной Дидриксон. Она больше не владела собой. На лице – выражение глубочайшего потрясения.
В коридоре публика возбужденно обсуждала показания Уигфула. Журналисты заняли все телефоны. В толпе Даймонд сумел перехватить взгляд Джекмана. Профессор оживленно беседовал с седовласым мужчиной в сером костюме, очевидно Сиддонсом, но их слова тонули в шуме голосов. Оба зна́ками приглашали его подойти. Неожиданно какой-то человек, похоже журналист, узнал Даймонда и попросил прокомментировать услышанное. Он категорически отказался и стал проталкиваться сквозь толпу.
– Ну и что вы об этом думаете? – спросил Джекман и сам ответил на свой вопрос: – Поразительно! Хуже некуда! Мое вчерашнее выступление ей уже достаточно повредило. Просто катастрофа.
– Да, нелегкая ситуация, – согласился Даймонд.
– Они что, ее подставили?
– Да будет вам! – возмутился Сиддонс.
– Такого быть не может, – заявил бывший суперинтендант. – Джон Уигфул всегда играет по правилам. И за Кита Холлиуэла я ручаюсь. Они действительно нашли письма.
– Но почему не обнаружили раньше? Они обыскивали дом несколько недель назад.
– Два варианта: либо проглядели, либо писем там не было.
– Как?
– Хотите прокатиться в Бат?
На шоссе у Киншема профессор решил облегчить душу и принялся каяться:
– Когда я вчера давал показания, то ощущал себя паршивым лицемером. Представлял дело так, словно все мои отношения с Даной строились исключительно на альтруистической основе, что я действовал только из сочувствия к юному Мэту. Мне нравится парень, и я с удовольствием брал его в бассейн, но при этом не мог дождаться встречи с Даной. А здесь выворачивался, что-то объяснял.
– Так скажите, как было на самом деле, – предложил Даймонд. – Вы в нее влюбились?
– Влюбился, – пробормотал Джекман. – Несмотря ни на что, надеялся, что присяжные не вынесут обвинительный вердикт, и я предложу ей поехать со мной в Америку. Вместе с сыном. Совершить крутой поворот в жизни каждого из нас. – Он вздохнул. – Теперь никаких шансов.
– Вы допускаете, что это сделала она?
– Не могу поверить. Но больше не вижу шанса, чтобы дело закончилось для нее благополучно.
Даймонд промолчал.
Они въехали в Линкомб, и впереди показался таунхаус, в котором жила Дана. В конце улицы они заметили дежурившего у входа полицейского.
– Двигайтесь дальше. В дом можно попасть через сад с соседней улицы. – Даймонд вспомнил, как они прибыли сюда с Уигфулом и Дана попыталась удрать через заднюю дверь.
Он подхватил с заднего сиденья шляпу и прикрыл забинтованную голову. Особенно не скрываясь, но без шума, они вошли в сад и приблизились к дому со стороны черного хода. Даймонд наклонился, изучая дверной косяк и запор – старомодный врезной замок, который не меняли лет сорок. Приникнув к щели, он заметил сверху и снизу контуры засовов без царапин. Этим путем в дом никто не проникал.
Окна кухни тоже были нетронуты, но, проведя пальцем по нижней кромке крашеной рамы подъемного окна гостиной, Даймонд отчетливо ощутил в ней выемку. И попросил потрогать Джекмана.
– Рама надежно запирается изнутри, – произнес тот. – Не думаю, чтобы тут сумели пролезть.
– Сейчас проверим. – Даймонд вернулся через сад к машине. – Рулите обратно к фасаду.
Открывая им ворота, дежуривший у дома молодой констебль узнал суперинтенданта. Он решил, что они только что подъехали.
– Здравствуйте, мистер Даймонд!
– Если не возражаешь, мы хотели бы осмотреть дом изнутри.
– Сэр, у меня строгий приказ мистера Уигфула.
– В таком случае пойдешь с нами и будешь следить, чтобы мы не украли столовое серебро.
Долетела или нет новость об уходе Даймонда из полиции до этой категории сотрудников, но командный тон возымел свое действие. В сопровождении констебля они вошли в дом и, направившись в гостиную, осмотрели оконные замки. На раме стояла надежная медная запорная арматура. Защелка на оси, поворачиваясь, плотно входила в прорезь и соединяла две части окна в положении «закрыто».
– Здесь все в порядке, – заметил Джекман.
Даймонд повернулся к констеблю:
– Найди-ка мне отвертку, парень!
Через несколько минут он отвернул четыре шурупа, крепившие запор к раме, и снял с деревянной основы.
– Ну, как вам это нравится? – Тон Даймонда был почти таким же торжествующим, как у старшего инспектора в суде.
Дерево под запором недавно треснуло. Были видны дырочки из-под выдавленных с силой шурупов. Чтобы шурупам было за что зацепиться, когда их повторно закручивали, в отверстия напихали свежие белые деревянные щепочки.
– Злоумышленник проник в дом через это окно, а затем поставил запор на место. Я заметил свежее дерево на полу между досками. Давным-давно, когда в Скотленд-Ярде еще не перевелись настоящие детективы, у нас была поговорка: «Дай шанс глазам».
– Когда сюда залезали? – спросил Джекман. – Вчера ночью?
– В любое время в течение последних двух недель. Письма спрятали в спальне с таким расчетом, чтобы, когда потребуется, их обнаружили.
Даймонд улыбался. После нескольких месяцев в немилости у судьбы ему было чем гордиться. Его открытие – детективная работа высшего класса, которая возведет его в пантеон героев сыска из прошлого и поставит на одну ступень с такими людьми в шляпах, как Фабиан Скотленд-Ярдский.
Глава четвертая
На следующее утро Лилиан Баргейнер заявила Уигфулу с иронией:
– Поздравляю вас, старший инспектор! Литературная общественность восхваляет вас за находку писем Джейн Остен. Газеты сравнивают с Шерлоком Холмсом и мисс Марпл. Признайтесь, как вам удалось совершить такое счастливое открытие? Перефразируя саму Джейн Остен, как вы действовали: основываясь на кропотливой работе или под влиянием момента? Вел ли вас к тайнику разум или чувства?
Уигфул нахмурился:
– Боюсь, я не понимаю смысла вопроса.
– Удивительно слышать такое от человека вашей проницательности. Хорошо, поставлю вопрос по-другому: кто дал вам наводку?
Инспектор отшатнулся, как боксер от удара на ринге:
– Я не могу сказать.
– Кто-то должен был. Вы же отдали приказ произвести вчера утром в доме обыск не под влиянием внезапного порыва?
– М-м-м… нет.
