– Не слушай его. – Макс попытался улыбнуться. – Он не сожалеет ни на онн, просто придуривается.
– Верно, – ничуть не смутился Леха. – Не сожалею. В горах может произойти все что угодно. Это я знаю лучше вас. – Он ухватил следующий камень, приподнял его. Самарский вздрогнул и со стоном вытащил руку.
Выглядела она плохо. Предплечье быстро опухало. Стоило коснуться, как Артем поморщился от боли.
– Перелом, – поставил себе диагноз отличник, когда Макс помог ему сесть.
– Нужно наложить шину, – сказал Игрок, перематывая грязную ладонь не менее испачканным носовым платком.
Шину пришлось сделать из винтовки, так как ничего другого в этой пещере не было. Только мусор, камни и гроб.
– Будешь у нас киборгом, – сказал Леха, затягивая ремень вокруг запястья, и отличник, несмотря на выступивший на коже пот, нашел в себе силы улыбнуться.
Через полчаса возни, разговоров и плохих шуток стало понятно, что если они не научатся летать, то пещера станет для них склепом. Кое для кого уже стала.
– Старое захоронение. Дайте боги, чтобы времен мертвых веков. – Игрок сплюнул вязкую слюну, Макс и сам чувствовал, как пыль противным налетом оседала на языке. – Кости уже даже не фонят.
– Взобраться по стене никак не получится? – спросил сидевший на полу Артем. Его рука напоминала суставчатую лапу насекомого.
– Не, – ответил Игрок, внимательно осматривая отвесную стену. – Если здесь еще можно зацепиться, то выше – один торф. Обвалится все на хрен. Хотя если прощупать каждый сантиметр и найти язык твердой породы, то можно попробовать.
– Тебе сейчас только скалолазанием и заниматься, – проворчал Грош, чувствуя, как стихшее было тюканье снова начинает бить по мозгам. Тук-тук-тук-тук.
– Я могу здесь подождать, пока вы приведете помощь. Не стоит из-за меня отказываться от попытки.
– Смотри-ка, – ухмыльнулся Леха, – Самарского в герои потянуло, причем, похоже, посмертно. Макс, уступим ему лавры?
– Да ни в жизнь. Аллея славы, выстрелы в воздух, флаг Империи поперек гроба, Нефедыч торжественно роняет скупую слезу – всегда мечтал о таких похоронах.
– Слышал, Темыч?
Тук-тук. Отличник дернулся и потер виски.
– Когда же стучать в башке перестанет? – прошептал он, закрывая глаза.
– У тебя тоже стучит? – спросил Макс.
Самарский кивнул.
– И у меня тюкает. – Игрок развернулся спиной к стене. – Поскольку коллективных глюков не бывает…
– Что-то стучит на самом деле, – закончил Грош и прислушался.
Тук-тук. Пауза – и снова отрывистое ТУК.
– Там, – указал здоровой рукой Самарский.
Парни сделали несколько шагов и остановились в ожидании новых, очень далеких, смазанных, но все-таки ударов.
Тук, – порадовал их одиночным неизвестный…
Три пары глаз остановились на саркофаге в центре.
– Не, – тряхнул головой Леха. – Нет там никого.
Тук-тук, – насмешливо ответили ему.
– Я ничего не чувствую. – Макс напряг обоняние. – Совсем. Там не призрак.
– А кто? – Артем тяжело поднялся, винтовка чиркнула по полу дулом. – Мышь?
– Точно, башкой о стены бьется. – Игрок подошел к саркофагу и попробовал сдвинуть крышку.
На всеобщее удивление, та подалась. С плиты посыпался песок.
– А она не такая тяжелая, как выглядит. Макс, давай вместе.
Они уперлись в камень с одной стороны и стали толкать. Сперва плита заедала, подаваясь едва ли по миллиметру от каждого усилия, потом пошло легче. Несколько толчков – и крышка, качнувшись, соскользнула с постамента и, упав на пол, разлетелась на осколки. Леха присел и поднял черепок.
– Глина. Вот почему она такая легкая.
– Никому не улыбалось двигать лишнюю тяжесть, – добавил Макс, заглядывая внутрь захоронения.
Рядом склонил голову Самарский. Игрок встал.
Тук-тук, – прозвучало из тьмы уходящей вниз лестницы. Саркофаг не был местом погребения. Не было ни дна, ни добропорядочно лежащих костей – лишь стены и каменные ступени. Гроб был ходом в неизвестность.
Шаги по ступеням отскакивали от толстых, уходящих вглубь земли плит и били по мозгам не хуже монотонного тюканья. Игрок дышал Грошу в спину, с каждым пройденным метром света становилось все меньше и меньше.
– Сюда бы Самарского с его протезом, дорогу нащупывать, – высказался Игрок, когда ширина ступени чуть изменилась и он едва не свалился на Гроша.
– На фиг он тут нужен? Только мешать будет со своим костылем.
– Я все слышу, – раздался голос сверху, и Леха засмеялся.
– Ты же рвался в герои, вот и наслаждайся, – ответил Макс. – Считай, что охраняешь тылы.
Ход изогнулся, и скудное освещение исчезло полностью. Макс вытянул руку и, касаясь боковой стены, стал спускаться дальше. Ни темнота, ни свет сами по себе не могли помешать движению.
Тук-тук. Звук стал ближе. Через три метра парень стукнулся носком ботинка, потом и коленом о преграду. Пальцы коснулись холодного камня как раз в тот момент, когда раздалось очередное глухое: тук-тук.
– Эй! – крикнул Грош, трогая руками завал из камней. – Там есть кто-нибудь? – Парень от души несколько раз пнул препятствие.
Секундное промедление, наполненное тишиной, и тут же яростный, беспорядочный, как удары заходящегося в волнении сердца, ответ: тук-тук-тук-тук.
– Твою… – выругался позади Игроков. – Там что, человек? Ведь это может быть только живой человек!
Макс был полностью согласен. Ни один зверь, ни один механизм не откликнулся бы ни на стук, ни на голос.
– Нужен свет, – потребовал Грош.
В руках Игрока зашуршали, перекатываясь в коробке, спички. Парень чиркнул одной. И подвижный огонек осветил завал из камней впереди.
– Судя по всему, свежий. – Игрок осмотрел преграду. Пламя, танцевавшее на спичке, подобралось вплотную к пальцам, и он уронил ее на пол.
Тук-тук-тук, – продолжал неизвестный. Макс в темноте схватил ближайший камень и откатил в сторону. Звук стал четче.
Тук-тук-тук.
– Давай, ну же, пожалуйста, – услышал он тихий бесплотный голос.
Парень бросился вперед, взбираясь на завал, Леха за спиной снова чиркнул спичкой. Еще один камень вывернулся из-под руки, и, судя по раздавшемуся ругательству, задел Игрока.
– Эй! Есть там кто-нибудь? – закричал Макс.
– Боги, – прошептали с той стороны. – Вы спасатели? Вы нас вытащите?
– Самих бы кто вытащил, – тихо проговорил Игрок и зычно, так, что завибрировали стены, рявкнул: – Вы кто? И как там оказались?
