– Насвинячил – убери, – спокойно отозвалась Лена. – И иди-ка поработай. А я пойду прокурора обрадую. Не зря, выходит, я в архив полезла и дело Хана вынула.
Прокурор выслушал Лену молча, только очки снял и сунул дужку в рот с задумчивым выражением лица.
– Покажите фотографию, – он протянул руку и взял снимок.
Его заместитель Николай Семенович Шмелев, бывший в этот момент в кабинете, тоже с интересом заглянул через плечо шефа.
– Конечно, это Хан. Шанеев Игорь Артурович. А это жена его, Светлана Михайловна Шанеева, в девичестве Иванова. Ты, Леночка, разумеется, знать их не могла, соплива была еще в те годы. А я работал по делу об убийстве Хана. Такая жизнь – начал борзо, а закончил в грязной луже у автозаправки.
– Его ведь свои расстреляли? – спросила Лена, и заместитель вздохнул:
– Как сказать свои? Недовольные. Он большую власть имел, а ты ведь понимаешь, что рано или поздно царь становится неугоден. Вот и Хан дошел до этой черты. Империя его еще пару лет существовала, но из жены наследницы не вышло. Короче, длинная история, думаю, ты понимаешь, дело-то почитала. И мне не нравится, что даже мертвый Гарик кому-то покоя не давал. Вот и попытайся выяснить, кому и по какому поводу.
– Все пробую увязать две эти фамилии, Шанеев и Стрелков, и никак не могу, хотя чувствую, что должен быть узелок, – призналась Лена. – Я уверена, что они были связаны.
– Уверенность, Елена Денисовна, к делу не подшивают, – вздохнул прокурор, убирая фотографии в конверт и возвращая его Лене. – Как отец-то?
– Лучше, – уклончиво ответила она и тут же дала себе слово немедленно позвонить в больницу и справиться у врачей о состоянии отца. – Могу идти?
– Работайте, Елена Денисовна, работайте.
– Если будут вопросы, ко мне заходи, – пригласил Николай Семенович. – Вдруг вспомню что интересное – всегда поделюсь.
Она вышла из кабинета и пошла к себе, прикидывая, успеет ли до вечерних пробок попасть в больницу к Голицыну. Заодно и с врачом отца переговорит, чтобы уж наверняка.
Прямо в холле больницы Лена столкнулась с Павлом и немного опешила. Вчера еще он выглядел довольно скверно, а сегодня даже повязки на голове не было, только большая марлевая заклейка на затылке. Павел сидел у большого окна в компании молодой женщины, которая быстро писала что-то под его диктовку в блокноте.
Эта встреча почему-то обескуражила Лену. Она вряд ли смогла бы объяснить, что именно ее так задело – то ли бодрый вид писателя, то ли его посетительница. Она решила незаметно проскользнуть через турникет, благо сегодня там не дежурила настырная учительница, но как раз в этот момент Голицын повернулся и увидел ее.
– Елена Денисовна! – воскликнул он довольно громко, вставая со своего места и направляясь к ней. – Вы не ко мне ли?
– Нет, не к вам, – соврала Лена.
– Если не секрет, куда же? Очередной бедолага по голове отхватил?
– У меня здесь отец.
Он смешался и сразу сменил шутливый тон на нормальный.
– Простите, пожалуйста, я глупость какую-то сморозил. Надеюсь, ничего серьезного?
– Инфаркт.
– О, простите еще раз.
– Ничего. Вы потом не уделите мне пару минут, раз уж я вас встретила? – схитрила Лена, в душе радуясь, что теперь ее визит не выглядит нарочитым и не вызовет у Павла ненужных мыслей.
– Конечно! Я как раз закончу диктовку, пока вы отца навещаете, и вернусь в палату. Или вам здесь удобнее будет?
Ага, значит, это стенографистка. Этот факт Лену почему-то обрадовал.
– Вам, наверное, вредно переутомляться. Лучше я к вам в отделение зайду.
– Буду ждать, – серьезно пообещал Голицын и вернулся к своей посетительнице.
Лена поднялась в кардиологию и сразу направилась в ординаторскую. Она не планировала заходить к отцу, понимала, что ее появление вряд ли сможет способствовать его выздоровлению. Скорее наоборот, отец разнервничается, поднимется давление. Нет, не стоит рисковать, лучше просто переговорить с лечащим врачом.
Кардиолог, молодая женщина в белом халате и синих сатиновых брюках, сидела за столом и что-то писала.
– Извините, можно узнать о состоянии больного? – Лена закрыла за собой дверь.
Врач подняла голову и пригласила:
– Присаживайтесь. Минутку подождите, я сейчас закончу, и мы поговорим.
– Да-да, конечно. – Лена присела на край дивана, стоявшего вдоль стены между окнами, и убрала звук мобильного, чтобы не отвлекал. Врач закончила писать, отложила историю болезни в папку и повернулась к посетительнице:
– Я вас слушаю.
– Я дочь Дениса Васильевича Крошина, его сегодня перевели из реанимации.
– Адвокат, да?
– Да.
– Очень запущенное сердце у вашего отца. Он вообще кардиограмму делал когда-нибудь?
– Понятия не имею, – призналась Лена.
– Похоже, что не делал, иначе бы знал, что с его проблемами не то что работать – долго ходить и то вредно. У него же один из клапанов практически не работает. Вам как дочери стоит убедить его оставить работу и уехать куда-нибудь на побережье. Морской воздух, спокойная атмосфера, никаких волнений.
– Доктор, я вас прекрасно понимаю. Но поставьте себя на мое место: вы смогли бы как-то повлиять на еще относительно молодого человека, привыкшего держать в руках чужие судьбы?
– Вот именно, что ваш отец еще относительно молод для таких проблем с сердцем, понимаете? Он укорачивает себе жизнь. Не хочу пугать, но следующего инфаркта он не переживет.
– И что мне делать?
– Убедить его оставить практику. Ему нужен покой. – Кардиолог была непреклонна. – Обсудите это с матерью, попробуйте как-то воздействовать на него вдвоем. Должен же он хоть к кому-то прислушаться.
Лена вздохнула и поднялась:
– Спасибо, доктор, я учту все, что вы сказали. Но сейчас-то ему лучше?
– Да, состояние стабилизировалось. Однако после выписки вашему отцу необходима реабилитация в кардиосанатории. Постарайтесь это устроить, хорошо?
– Да, я поняла. Спасибо еще раз.
Лена вышла из ординаторской, прислонилась к стене, закрыла глаза. Отец болен куда серьезнее, чем ей казалось, и теперь она совершенно точно не станет приставать к нему с вопросами – ни с какими. Любое неосторожное слово может спровоцировать приступ, который станет последним, и Лене придется остаток жизни провести с мыслью, что именно она убила собственного отца. Нет, это слишком.
– С вами все в порядке? – раздался рядом высокий девичий голос, и Лена открыла глаза. – Вам плохо? – Рядом стояла миниатюрная медсестричка в бордовом костюме.
– Да, спасибо. Это я так, информацию перевариваю, – пробормотала она.
