— Я теперь всегда так буду говорить! — зло пообещал Леха. Он оторвался от стены, прошелся по комнате, напряженно о чем-то думая. Я наблюдала за ним, но уже спокойно. Конечно, он мог сорваться, но я уже знала, что победила его. И мне было грустно. Хотелось его как-то ободрить, поддержать, сказать что-то хорошее. Но захочет ли он слышать это хорошее от меня?
Он остановился.
— Ладно, я уйду, — сказал он, — но скоро ты сама прибежишь ко мне. Помучаешься, поиграешь со своим художником и прибежишь, когда он тебя бросит.
Я вздрогнула. Почему он так сказал? Хотел задеть побольнее? Хорошо, я стерплю. Ему ведь хуже, чем мне. Я могла бы ответить, что никогда не прибегу к нему. Что хотела бы остаться с ним друзьями, но понимаю, мы никогда ими не станем. А потому наша сегодняшняя встреча, скорее всего, последняя. Но я промолчала. Пусть думает так, как ему хочется.
— Прощай, Леша, — сказала я, — и будь счастлив.
— Уж постараюсь! — резко бросил он и вышел из комнаты.
Я поплелась за ним в прихожую. Он ни разу не обернулся, ушел, громко хлопнув дверью.
Жалко его. Он очень хороший человек.
Потом был долгий и довольно неприятный разговор с мамой. Она спрашивала, что у нас случилось, да почему мы поссорились, да кто виноват. Даже папа был недоволен нашим с Лехой разрывом. Я так устала от всех этих разговоров! Чего они от меня хотели? Чтоб я замуж за него вышла, что ли? Так вроде мне рано еще.
Одно хорошо. Кажется, с Лехой все разрешилось. Оставшись наконец одна, позвонила Жене и рассказала обо всем. Бедный, как же он переживал за меня! Грозился приехать немедленно. Еле отговорила, ведь ночь на дворе.
Глава 17
Восстание подруг
— Ну ты и стерва! — заявила Лика. — Уж от кого от кого, а от тебя я не ожидала!
Ксанка смотрела на меня с испуганным интересом. Раньше ей не приходилось видеть девчонок, которые «меняют парней, как перчатки». Это Лика так выразилась обо мне. Подруги жутко на меня взъелись. Чего я только не наслушалась! Лика заявила, что отдала мне лучшего парня, а я променяла его непонятно на кого! Ого! Выходит, раньше Леша принадлежал ей, где же она его держала? В копилке хороших парней? В загашнике лучших мальчишек? И как это ей пришло в голову? Интересно, если бы она рассказала об этом Лехе, что услышала бы в ответ?
В итоге мы наговорили друг другу много гадостей. Я себя не оправдываю. Сорвалась. Но меня можно понять, я же живой человек, и есть предел моему терпению. Кто же выдержит, если его поливать грязью?!
Я не хотела ссориться, честное слово. Может быть, надо было спокойно все обсудить. Но Лика, когда узнала о нашем разрыве с Лехой, первая на меня набросилась с упреками. Если бы она промолчала или я стерпела… Обидно было. Очень. Наши отношения в последнее время и так были не слишком теплыми. А тут еще и вся эта история.
Я ужасно переживала. Причем когда я оставалась одна, то постоянно прокручивала внутри себя Ликины слова, и каждый раз я находила все новые и новые ответы. Они казались мне разумными, ведь я все правильно говорила. Но стоило нам встретиться, как я начисто забывала свои доводы. Лика доводила меня до бешенства. В конце концов, после очередного скандала мы разбежались. Ксанка вроде бы сохраняла некое подобие нейтралитета, но предпочла остаться с Ликой.
Учебный год заканчивался. Времени не хватало ни на что. Я чувствовала, что теряю лучших подруг, и ничего не делала для того, чтоб сохранить нашу дружбу.
Моя жизнь изменилась. Все свободное время я проводила с Женей, в школе общалась с Иркой. Она дописала свою пьесу и ушла с головой в репетиции в нашей театральной студии. Меня она тоже подписала. Работы было много. Мы хотели подготовить спектакль к концу учебного года. Пьесу правили на ходу, вносили изменения, ссорились с режиссером, спорили до хрипоты. Ирка написала пьесу из школьной жизни, так сказать, с натуры. Нашим актерам нравилось играть самих себя, все были увлечены работой над спектаклем. Но возникало множество трудностей и накладок, да еще все нервничали из-за того, что времени на постановку очень мало, к тому же приближался конец учебного года, а контрольные и экзамены никто не отменял. У Женьки свободного времени тоже не было, но он, узнав о нашем спектакле, сам вызвался помочь с декорациями, да еще и Вадика попросил!
Вдвоем они быстро справились, так красиво разрисовали задник, что на него приходили любоваться из других школ.
С Вадиком я так и не поговорила. Не было возможности. А поговорить надо было обязательно! Иркины слова задели меня. Хотелось выяснить, насколько она права.
Но опять-таки у меня совершенно не было времени.
После разрыва с Лехой я много думала. Мы говорили с Женей. Я жаловалась на подруг, на Лехину агрессивность. Не знаю, как он, а я очень болезненно восприняла все, что произошло между нами.
Женя переживал за меня. Он говорил, что друзей терять тяжело. Рассказывал мне о своих друзьях, о том, что у парней все по-другому, проще и честнее. Я верила. Он утверждал, что парни не предают друг друга, что он непременно познакомит меня со всеми, они мне понравятся, и я им тоже, мы все непременно подружимся, и я не буду чувствовать себя покинутой.
Странно. Вроде бы покинутым считался Леха, но мне почему-то было не легче. Хотя, казалось бы, я получила именно то, чего хотела.
В конце мая Женя назвал мне точную дату отъезда на практику. Я бросилась к родителям с просьбой оплатить мне экскурсию по Золотому кольцу. Они, в общем, были не против.
— Но как же ты одна поедешь? — спросил папа. — Нет, одну я тебя не могу отпустить. Если бы это была экскурсия от школы, тогда другое дело. Да и что это тебе так загорелось?
Я стала объяснять, но, видимо, путано и неубедительно. Отец недовольно хмурился и качал головой. Я вспомнила об Ирке.
— А если я буду не одна, отпустишь? — спросила я у отца.
— С кем же? — поинтересовался он.
— С подругой.
— С Анжелой или Ксенией?
— Ни с той и ни с другой, со своей школьной подругой.
— Что за новости? — рассердился папа. — Это какая-то невероятная идея и совершенно невозможная!
— Ну пап! Мне уже шестнадцать! Между прочим, мои друзья художники уезжают на практику на целый месяц! Родители не запрещают.
— При чем тут художники? — спросил отец. — К тому же ты сама сказала, что они едут на практику, значит, в сопровождении преподавателей. Это совсем другое дело.
— Так ведь экскурсия тоже с сопровождающими. Там будет гид!
— Яна! — остановил меня отец. — Я должен подумать.
Спорить с ним бесполезно, он человек слова. Оставалось ждать и надеяться на чудо. Женя меня утешал:
— Ничего страшного, во-первых, папа еще может согласиться и отпустить тебя, а во-вторых, даже если не отпустит, мы будем каждый день звонить друг другу. Я буду очень скучать.
