— Забавно, — медленно произнесла Джессика. — Потому что когда я проходила искусственное оплодотворение, то ни на минуту не сомневалась в своем успехе.
— О, Джесс! Я не хочу, чтобы ты плохо относилась к этому ребенку!
Джессика взяла сестру за руку.
— Мои поздравления, Кэт. И спасибо, что подумала обо мне. — Она отвела глаза. — И не беспокойся, я не собираюсь предаваться отчаянию или впадать в ярость. И зависти никакой не испытываю. Даже грусти. Впрочем, грустновато, конечно. Но это же вполне естественно. Я рада за тебя. Ты будешь хорошей матерью.
— Только у меня есть сомнения, хочет ли этого Рори, — хлопотливо продолжала Кэт. Она хотела, чтобы сестра поняла: не все в ее жизни так просто и радужно, как кажется на первый взгляд. У нее тоже есть свои проблемы. Кэт беспокоилась о деньгах, и о том, где они будут жить. Но больше всего она беспокоилась об отце ребенка. «Не все так замечательно, как кажется, Джесс», — думала она.
— Рори станет прекрасным отцом, — задумчиво произнесла Джессика, проводя указательным пальцем по ротику Поппи. — Он в чем-то похож на Паоло. Любит детей.
Кэт была благодарна сестре за то, что та нашла в себе силы сказать это, подбодрить ее.
— Надеюсь, что он все сделает как надо. Впрочем, не знаю, Джесс. Это может обернуться ужасным кошмаром.
— Когда ребенок родится, он в него влюбится. Они все влюбляются, — размеренным тоном продолжала Джессика, глядя через озеро на игровую площадку. Местные мамашки уже ушли. — Я желаю тебе всего наилучшего, Кэт. И ребенку, разумеется, тоже. Только не говори мне о чудесах. Искусственное оплодотворение — это не чудо, а самый обыкновенный бизнес. — В ее голосе появилась горечь, на глазах выступили слезы. Она не смогла больше сдерживаться — судьба обошлась с ней несправедливо. — Сколько они берут сегодня? Три тысячи за одну попытку? А ты, Кэт, ты всего лишь потребитель. Внезапно тебе захотелось иметь ребенка, точно так же как раньше хотелось иметь машину, или квартиру, или отпуск. И ты получила желаемое, не правда ли? Поэтому не нужно говорить о чудесах, я тебя очень прошу.
Кэт встала. Внезапно ей захотелось уйти отсюда как можно скорее. Очевидно, придя сюда, она поступила неправильно. Не надо было разыгрывать роль заботливой старшей сестры. Мы все уже взрослые, у каждой своя жизнь. Даже поцеловать друг друга уже не можем.
— Джесси, что я могу на это сказать? Искусственное оплодотворение дает надежду людям, у которых ее нет. Мне этого вполне достаточно. К тому же, разве у детей, рожденных естественным путем, нет проблем? Разве у женщин, зачавших естественным путем, нет проблем? Посмотри на Меган. Она была на грани отчаяния. А ведь ничего общего с искусственным оплодотворением ее случай не имел.
Поппи капризно фыркнула. Потом начала кричать, причем ее лицо от настойчивого крика постепенно превратилось из розового в красное, а затем побагровело.
— Посмотри, что ты наделала, — огрызнулась Джессика.
«Она больше не может разыгрывать из себя храбрую и бесстрастную женщину», — подумала Кэт. Для нее это слишком. Моя сестра так долго носила маску мужества, а теперь все ее мрачные мысли внезапно всплыли наружу и захлестнули сердце.
— Как ты думаешь, Джесс, почему я пришла к тебе первой? — спросила Кэт. — Ведь я знаю, что причиняю тебе боль. Но ты мне нужна! Мне нужно, чтобы ты оставалась моей сестрой, стала чудесной тетей для моего малыша. Чтобы ты отнеслась к нему так же, как к Поппи.
— Отнесусь, — пообещала Джессика, успокаивая Поппи. — Стану этакой добренькой тетушкой Джесси.
— Мне надо идти, — со вздохом сказала Кэт, а про себя подумала: «Что я сейчас должна сделать? Извиниться? Но извиняться вроде бы не за что».
— Тебе надо было лучше за мной смотреть, Кэт.
— Что?
— Я тогда была еще совсем ребенком. Всего шестнадцать лет. А тебе было двадцать. Ты уже училась в университете. Была взрослой женщиной. — Джессика понурила голову. — Тебе надо было лучше за мной присматривать.
Кэт застыла на месте.
— Ты все еще о том случае? — спросила она. — Который уже забыт и быльем порос? А что нам оставалось тогда делать, Джесс? Ты что, считаешь, что могла стать матерью в шестнадцать лет? Забросить все остальное: учебу, жизнь?
— То есть ты полагаешь, аборт был оптимальным решением?
— Я этого не говорила.
— А ты спроси Меган. Глядя на вас, на карьеристок, мне хочется смеяться. Вы считаете аборт еще одной формой контрацепции. Врачи вырезают ребенка. Высасывают его с помощью пылесоса. А как это на нас влияет? Я тебе скажу, как. Нас это делает калеками на всю жизнь.
— Это же не твоя вина, Джесс! Ты абсолютно ни в чем не виновата! И другого выхода у тебя тогда просто не было!
— Калечит на всю жизнь.
Поппи между тем продолжала орать, как резаная. Казалось, ее вот-вот хватит апоплексический удар. Джессика качала ее, не переставая. Кэт никогда не видела ребенка такого цвета. Поппи выла так, словно случилось нечто ужасное.
Джессика переключила свое внимание на девочку, поглаживала ее по животику, произносила успокаивающие звуки: «Ш-ш-ш! Ш-ш-ш», напоминающие шум ветра или волн. Ребенок несколько раз всхлипнул и замолк.
— Вот Меган так не может, — с гордостью сказала Джессика. — А эта крошка по ночам кричит и кричит. — Она погладила ее по нежной, шелковой кожице. — Ты доводишь свою мамочку до изнеможения, правда, дорогая?
«Как хорошо, что мы нашли друг друга».
Именно эти слова Рори собирался ей сказать, если искусственное оплодотворение не сработает. А оно наверняка не сработает.
Каковы шансы на успех? Не надо быть доктором или букмекером, чтобы сказать, что это выстрел наугад.
Люди думают, что искусственное оплодотворение затрагивает только женщин. В каком-то смысле так и есть, потому что именно Кэт прошла через гормональную стимуляцию, которая превратила ее тело в фабрику яйцеклеток. Но Рори тоже был рядом: смотрел, как она втыкает иголки в свой прекрасный плоский живот, наблюдал, как меняется ее настроение от оптимизма до черной меланхолии, каждый раз задерживал дыхание, ожидая, что вот-вот случится нечто ужасное.
Но наконец-то мы друг друга нашли.
То есть он, конечно, чувствовал, что попробовать следует. И он попробовал — из любви к ней. Но в глубине души он готовил себя к поражению.
Вот, они попробовали, говорил он себе в течение тех долгих двух недель ожидания, которое могло сравниться разве что с тюремным сроком. И в это время они могли только ждать и смотреть, как те две оплодотворенные яйцеклетки, которые подсадили к ней в матку, растворятся и исчезнут без следа. В конце концов, мы сделали все возможное. Это не конец света и — что самое удивительное — не конец наших отношений.
Но такова статистика выстрелов вслепую: иногда они попадают в цель.
