– Давай! – протянула Вава ладонь.
– Чего «давай»? – возмутилась Женька. – Ты знаешь, что происходит?
– И что еще происходит? – с издевкой спросила Вава. – Кроме того, что ты заныкала мои украшения и не отдаешь! Я вчера обзвонилась – как в колодец! Хорошо, Зае догадалась позвонить, она мне все и рассказала.
Улыбка у Вавы была сногсшибательная.
– Что рассказала? – прошептала Женька.
– Что у тебя теперь весело!
И снова улыбнулась. Вот бывают люди – улыбаются, и на них смотреть приятно, даже портрет их повесить на стенку хочется. А бывает – жуть, а не улыбка. У Вавы была такая. Широко распахнутый рот, щербатые зубы – сейчас укусит.
– Весело? – уточнила Женька. – А я думала, страшно.
– Ну, и страшно тоже, – Вава, прищурившись, смотрела, как Борюсик готовится выстрелить.
– Ты откуда знаешь?
– Кто ж не знает Акулину!
Женька до недавних пор и не догадывалась, что она про Акулину знала (откуда бы? в первый раз слышала!), поэтому говорить ничего не стала, постаралась просверлить одноклассницу взглядом.
– Ну хорошо, – сжалилась Вава и повернулась к Женьке, приняв позу терпеливого рассказчика. – Я дала Полинке книжку со всякими приворотами и наворотами. Помнишь, Полинка перед Новым годом с географичкой поцапалась?
Женька кивнула, потому что вчера уже слышала эту историю.
– Географичка Польку завалила на четверку и обещала в следующей четверти тройбан поставить. Полька все бегала, злилась, придумывала, как бы отомстить. Я ей посоветовала вызвать Акулину.
– Почему Акулину?
Вава пристально посмотрела на Женьку. Та отодвинулась по лавке подальше. А вдруг этот взгляд ее сейчас сожжет?
– Потому что верняк! Если вызвать Акулину и что-то у нее попросить, она непременно выполнит.
– Ступеньками на стекле? – прошептала Женька.
– Да, ее вызывают как Пиковую Даму.
– И что? Она вызвала?
– Перед Новым годом хвастала, что вызвала. А потом стала названивать, просить, чтобы я ей помогла. Что-то у нее там неправильно пошло. Она, дура, защитные обереги не создала. Надо было по углам зеркала крестики нарисовать, а на себя красный перец надеть. А она ничего не сделала, вот и пошло все наперекосяк.
– А что стало?
– Жуть началась: звуки, шорохи, запахи, сны всякие. Она от страха чуть из дома не сбежала, родители ей «Скорую» вызывали. А потом – ведь если желание сбывается, то за это приходится платить.
– Чем? – Женька сглотнула. В горло словно иголочки воткнулись.
– Чем-то очень ценным. Сбываются только те желания, которые для тебя важнее жизни и смерти, поэтому и цена им самое дорогое, что у тебя есть.
– И что же она потеряла?
Вава с восхищением посмотрела на понурившегося Борюсика, эльф ему что-то выговаривал, то так, то эдак перехватывая лук.
– Любовь, – промурлыкала Вава. – Они раньше с Борюсиком ходили, а теперь он со мной. Мы уже и в кино были, и в парке. Он классный!
Женька на мгновение закрыла глаза. Так, стоп! Борюсик, может быть, и классный, но не только для Вавы. А как же Рита и ее походы в гости? Видимо, Борюсик и ее в кино водит, а потом в парк. Не склеивается. Полинка потеряла любовь, заработала нервный срыв и… Почему любовь ушла к Ваве с Риткой, а проклятие к Женьке? И что при таком раскладе досталось Зае? Судя по ее повышенной веселости, ей не досталось ничего.
– Ааааа… – начала Женька, не зная, как сформулировать вопрос.
– А ты сама виновата, – заговорила Вава. – Не надо было соглашаться на гадание. Полька всем предлагала, и только ты позвала. Ой, так интересно было наблюдать. Тебе все кресты да покойники выпадали, а ты и не замечала.
– А тебе любовь… – Губы у Женьки склеились, и рот с трудом открылся.
– Да, мне любовь… – Вава продемонстрировала свою страшненькую улыбку еще раз и посмотрела на Борюсика. Он сидел на лавочке и меланхолично выводил на ней что-то ногтем.
Вот ему радость! Такое внимание девчонок. Наверное, и сам не понимает, что произошло. Утром одна, вечером другая. А так бы весь день с ним бы была Полинка…
– А как же географичка? – вспомнила Женька. – Если Акулина тут, значит, она услышала просьбу.
Вава загадочно повела глазами, посмотрела на потолок – он, кстати, был с потеками воды, – колупнула краску на стене, поставила ногу на мысок, противно скрипнула резиной кедов и только потом сказала:
– Про географичку не знаю. Придем в школу, посмотрим, что и как. А само проклятие теперь как бы у тебя.
– Как…
Голос отказал. Она, конечно, спросила, но Вава скорее догадалась, чем услышала:
– Полинка принесла Акулину к тебе. Нарисовала ступеньки – и все дела. Ты разве не видела?
Женька помотала головой. Она не то что не видела – она даже не представляет, в какой момент это было сделано! Ведь ни на секунду никто не уходил. Все сидели на кухне. Хотя на самом деле Полинка не только какое-то время проторчала в прихожей, но и успела свечи зажечь, проорать имя… Или она его шептала?
– Ты дома у себя как следует поищи, – посоветовала Вава. – Она что-то оставить должна.
– Украшения! – догадалась Женька.
– Может, и украшения, но, скорее всего, что-то другое.
Женька посмотрела на свои руки. Она сжимала ладонями колени. До боли. Это помогало. Получалось хотя бы дышать. Прошептала:
– Что же вы раньше не сказали?
– А чего тут говорить? Каждый за себя. Это Зая мне позвонила, рассказала, что ты бегаешь, всем украшения отдаешь, а сама на людей кидаешься. Я тогда и поняла, что у Польки все получилось. Полька шустрая, любит на других свои проблемы вешать.
Женька подумала, потом еще подумала, потом посмотрела на свои угги с бурыми пятнами от растаявшего снега. Голову накрыло раздражение.
– На кого это я кидалась? – зло спросила она.
– Это незаметно. Тебе кажется, что все в порядке, но со стороны видно – злюка злюкой. Помнишь, в Новый год Полинка злая ходила и со всеми перессорилась? Так и ты.
Да-да, было что-то такое. Женька еще удивилась, когда Полинка к ней на катке подошла, смеялась. До этого она даже не улыбалась.
– На себя посмотри! – взорвалась Женька и передразнила Ваву: – «Класс!»
Не была никогда Женька злой! Полинка – да, а Женька – нет. Это все вокруг словно сговорились, так и норовили ее расстроить, плохое что-то сказать, а сама она ведет себя как ангел.
– Врешь ты все! – скривилась Женька.
– Ритка вчера рассказывала, как ты на нее чуть ли не с кулаками кидалась. То ли еще будет.
