Имя второго интервьюера мне ни о чем не говорило. Но я не ожидала от верлианца решающего вклада в свою дальнейшую судьбу, учитывая, что с первым экзаменатором мне сталкиваться приходилось во время обучения. И это был не совсем приятный опыт.
«Вряд ли инопланетянам отводится действительно важная роль, – накручивала я себя, шагая к месту подготовки. – Их участие в аттестационной комиссии – скорее дань межгалактическому содружеству. Их голос носит скорее рекомендательный характер».
Но сдаваться раньше времени не собиралась, поэтому, подключившись к сенсорному приемнику, принялась прокручивать в сознании всю известную мне по данной теме информацию. Позже члены аттестационной комиссии, настроившись на информационный поток, смогут за минуты воспроизвести в своем сознании весь объем моих знаний по вопросу, оценив профессиональный уровень. Неясные им моменты уточнят, в этом и суть собеседования. Именно на этом я в прошлый раз и засыпалась, не сойдясь во взглядах на оценку исторической ситуации с членом комиссии.
Поэтому сейчас, отринув прочие мысли, я очень постаралась обдумать и мысленно изложить заданную тему максимально полно и всесторонне. В процессе так погрузилась в размышления, что сигнал вызова застал врасплох. Быстро поднявшись, заспешила к креслам определенных мне экзаменаторов.
Нервным жестом коснувшись волос, подумала, что зря их распустила. Сделала это в каком-то бессмысленном намерении скрыть жаберные щели, имеющиеся по бокам у основания шеи. Но землянин явно узнал меня – нахмурился, а верлианец на секунду задержал взгляд на крошечных перепонках между пальцами моих рук, конечно же тоже идентифицировав мою принадлежность к водному народу. После чего ободряюще улыбнулся, продемонстрировав характерные их расе клыки.
– Регина, здравствуйте, – бросив быстрый взгляд в начало моей анкеты, что высветилась у него на вспомогательном экране, сказал верлианец. – Не волнуйтесь. Дайте нам с коллегой несколько минут, чтобы оценить представленную вами информацию.
Землянин только сухо кивнул, уже явно погрузившись в процесс считывания. Удивительно, но мне в этой поспешности почудилось желание первым подловить меня на ошибке.
«Вот что со мной не так?» – подумала, но тут же зло одернула себя.
Конечно, мой народ изначально более близок с верлианцами, чем земляне с суши. Я с детства привыкла видеть их – как высших, так и изначальных – в наших подводных городах и бывать на базах пришельцев. Эти контакты поощрялись и нашим, и их правительством. Если вдуматься, представители моего народа раньше узнаю́т их, чем жителей нашей планеты, обитающих на суше. Впервые покинуть океан нам разрешается по достижении пятнадцатилетнего возраста. К этому моменту становится крепким скелет и завершается формирование дыхательной системы, что позволяет нам быстрее адаптироваться к совершенно иной среде – воздушной.
Дети народа суши впервые допускаются в подводные города тоже в этом возрасте. Изначальных верлианцев они могут увидеть только у нас.
«Почему-то я склонна больше довериться инопланетянину, нежели землянину», – размышляла я над собственными чувствами.
Казалось, что Теодор Вайрз не забыл и не простил мне тот злосчастный спор на его лекции. А ведь тогда предполагался диспут, и я всего лишь опиралась на информацию, представленную в мифах и легендах моего народа.
– Вы не сторонница эволюционной модели развития? Предпочитаете основываться на теории об искусственном возникновении расы землян? – отлепив от виска датчик, обозначив тем самым, что закончил прослушивание, отвлек меня от размышлений землянин.
– Да. – Я осторожно кивнула в ответ.
Вопрос был с подвохом, и, отвечая, я ступала на зыбкую почву. Доподлинно о возникновении земной цивилизации сказать никто не мог, машину времени еще не изобрели, чтобы вернуться в прошлое и пронаблюдать воочию момент зарождения разумной жизни на Земле. Поэтому нам остается только высказывать и пытаться обосновывать различные идеи. Народ суши опирался на теорию об эволюционном пути развития. Согласно ей, человек – венец длинной эволюционной цепочки, а у наших народов имелся общий предок – давно вымерший вид. Потом линия эволюции пошла двумя параллельными путями, сформировав на Земле две формы разумной жизни – надводную и подводную.
Мы, водные земляне, похожи на землян, обитающих на суше, и наоборот. Нам с детства внушают эту мысль, подчеркивая необходимость мирного сосуществования. Ведь мы населяем одну планету, каждый из народов – свою среду. А значит, должны со всей ответственностью и уважением относиться друг к другу, иначе нанесем непоправимый вред Земле, а в конечном счете – самим себе.
Эта доктрина, определяющая мировоззрение наших народов, определена не зря. Несколько столетий назад, когда наши миры были разделены, народ суши едва не уничтожил Землю. И именно вмешательство водного народа (а для этого нам пришлось покинуть свой мир и выйти на сушу!) изменило ход земной истории. Так об этом рассказывали нам в школе. А еще о том, что не только эволюцию мы должны благодарить за собственное существование! Но и верлианцев. В наших легендах говорится о том, что первого водного создали именно они. Отсюда и наше более чем дружелюбное отношение к представителям этой цивилизации. И это «обожествление» инопланетян водным народом крайне раздражает землян с суши.
– Что ж, это ваше право, – замечание Теодора Вайрза прозвучало снисходительно. – Но вы должны понимать, что ваши взгляды вряд ли найдут поддержку и понимание на суше. Тем более, как я понимаю из ваших анкетных данных, вы работаете и проживаете у нас.
– Моя работа не предполагает обсуждения с коллегами этой темы, – с чистой совестью отчиталась я, в душе возмущенная такой явной дискриминацией. – А место работы определяется регламентом, куда направляют – там и работаю.
В самом деле, этот Вайрз помешан на вопросе возникновения «человека разумного». Обычные люди, не важно – из землян с суши или водных – в принципе не придают ему значения. Главное – все мы есть в этом мире. Важнее думать о будущем. Чтобы мы еще спорили из-за того, как появились? Абсурд!
– Чему сейчас посвящены ваши исследования?
В разговор вмешался верлианец. Мне казалось, он полностью поглощен мысленным прослушиванием, и его слова прозвучали для меня неожиданно.
– «Опасному периоду» на Земле. Роли моего народа в устранении угрозы для планеты.
Я удивилась, наверняка он мог получить эту информацию из анкетных данных. Собственно, в моих последних изысканиях я и видела причину нежелания академического сообщества повышать мой профессиональный уровень, признавая тем самым актуальность моей работы.
Водный народ существовал автономно, мы изначально скрывались от народа суши, полагая, что лучше развиваться самодостаточно и независимо. Но пришло время, когда народ суши привел планету на грань катастрофы, и мы осознали, что вряд ли позиция невмешательства поможет нам. Ведь водные ресурсы планеты испарятся в ядерном пожаре, охватившем мир. На тот момент мы и так испытывали на себе глобальные последствия от загрязнения вод мирового океана отходами промышленного производства народа суши. Это время потом назвали «опасным периодом». Оставаться в стороне дальше стало невозможно. Мы вмешались вовремя.
