– Не, до такого моя доброта не простирается. Двадцать пять косых – слишком большие деньги.
– Да это он так, новичка решил развести. Дороже двадцатки здесь стоят либо девственницы, либо те, в ком есть белая кровь. Максимум пятнашку за нее отдашь.
Вот белую я бы купил, хе-хе.
– Не. Если б с собой можно было взять – еще ладно. Да и выпустишь ее – опять куда-нибудь вляпается. Тут вон хоть подушки в клетке.
– Ну ты добряк, блин, о девушке заботишься, ха-ха!
– Да уж какой есть.
Тут я перевел взгляд обратно на клетку и увидел, что все три девушки, а «Элен» в особенности, с любопытством прислушиваются к нашему диалогу. Причем по мордашкам видно, что их жутко распирает желание поведать, какие они хорошие. Но, видимо, по здешним правилам обращаться к покупателям по своей инициативе им нельзя.
– Слушай, а если девственницы настолько дороже стоят, че они им операцию не делают? Это же не так сложно, окупилось бы.
Майк помотал головой.
– Были такие шустрики, уже давно в края вечной охоты переселились. Доктор проверяет на это дело, следы операции заметит.
Ясно. Не мне первому такая бизнес-идея пришла в голову.
– Ладно, чего тут торчать… пойдем?
– Пойдем…
Уже двигаясь к выходу, внезапно понимаю, что откуда-то справа слышна русская речь. С сильным кавказским акцентом, правда, но тем не менее… Ага, вон то трио. На лицо – типичные кавказцы, тот, что постарше, похож на чечена. Двое молодых, видимо, из другого племени, иначе с чего бы они по-русски общались?
Хлопнув Майка по руке, не заметным со стороны жестом показываю ему сначала на кавказцев, потом на ухо. Ирландец понятливо прикрывает глаза. Та-а-ак… ага, вот эти ничего так. Встав у соседней клетки, делаю вид, что внимательно изучаю девушек внутри. О чем там бывшие тожероссияне говорят, интересно…
– …он охренел совсем, слышишь! Надо его жестко наказать, я считаю!..
Хм… О ком это они? Не о Майке, случаем? Впрочем, через минуту оказывается, что речь о некоем Маирбеке – очередном, судя по контексту, коллеге незабвенного Себастьяна Перейры. Из географических привязок мелькнуло только «на Нигере», после чего я окончательно утратил интерес. Маирбеков, торгующих на Нигере живым товаром, граждане кавказцы могут наказывать сколь угодно жестко, и даже анально, мне это глубоко индифферентно. Заметив краем глаза спешащего ко мне продавца-консультанта, в темпе ретируюсь, пока он не начал рассказывать очередную душещипательную историю, главную героиню которой я обязательно должен купить.
Выходим наружу и дружно морщимся от ослепительного после полумрака павильона солнца.
– Ну, что интересного рассказывали?
Пересказываю услышанное. Майк равнодушно пожимает плечами:
– Маирбек… что-то вроде слышал про такого… а, хрен с ним. Одним больше, одним меньше – этого добра тут никогда не переведется. Пойдем лучше пожрем чего-нибудь, а то у меня лично та креветка уже переварилась. Я тут нормальный ресторан знаю неподалеку. Ты к индийской кухне как?
– Хорошо я к индийской кухне.
– Ну вот и славно.
Ресторан расположен сразу же за границей Либерти-Маркет, так что с веранды второго этажа, куда мы поднялись, открывается замечательный вид на рынок. Официантки, разумеется, в заведении оказались черными, но вот руководит ими настоящий индус. Остается надеяться, что на кухне у них тоже хоть один да сыщется.
Сделав заказ и получив в качестве аперитива по бутылочке «Булавайо», располагаемся на уютной веранде, созерцая суету рынка. А? Ну, потому что в таком настроении именно созерцаешь, а не вульгарно смотришь. Джон, кстати, сел за отдельный столик, чуть поодаль от нас, и пиво брать не стал. На работе человек, однако.
– Ну как тебе невольничий рынок, ха-ха?
Пожимаю плечами:
– Да ничего так, любопытно. Но я как-то большей экзотики ожидал, с цепями там и всяким таким.
Майк сделал большой глоток пива и ухмыльнулся:
– Это тебе в Нигер надо или в ВИХ. Там у них все пожестче, да.
– Да и хрен с ними. Посмотрел и посмотрел. Завтра утром выезжаем?
– Ага, на рассвете. Тут, кстати, экономика растет – я почти весь свободный запас распродал, пока с таможней вопросы решал и разгружался. В Мандела-Сити повезем только то, что уже заказано.
– Ну это же хорошо?
Ирландец задумчиво отхлебнул еще пива.
– Хорошо-то оно хорошо, но если бы я знал, что так будет, то больше товара бы привез. Ладно, что уж теперь… Да, кстати, – ты, если на красавицу эту запал, можешь ее купить и в моем доме в Мандела-Сити поселить. Там моих таких же с полдюжины живет. Ну а сам будешь прилетать по выходным и развлекаться. Или ее в Кейп по турвизе к себе выдергивать. Но тут осторожно надо будет, сам понимаешь, у нас же рабство запрещено официально.
– Так они же здесь официально и не рабы, хе-хе? Ты ж сам говорил.
Майк покачал головой:
– Тут вопрос спорный, поэтому, как я и сказал, надо осторожно… Так что, купишь? Кормежка в доме бесплатно, с меня не убудет, ха-ха!
– Ага, ты-то там куда чаще меня бывать будешь. Хочешь себе симпатичное обновление гарема – покупай сам.
Собеседник обиженно отмахнулся:
– Не, мне чужого не надо. От своих не знаю как отбиться, когда приезжаю. Старею, похоже, эх…
Ну-ну.
– Слушай, а они там не разбегаются, пока тебя нет?
Майк уставился на меня с искренним изумлением:
– Ты шутишь, что ли? Могут уйти в любой момент, никого не держу. Только вот черта с два они уйдут. Я двоих выгнал, так они по полгода под воротами каждый день стояли, обратно просились.
М-дя. Интересное здесь рабство. О, а вот и цыплят тандури несут. Сейчас буду в Змея Горыныча играть, хе-хе. Надо еще пива попросить.
5
Дагомея, дорога Сеттлер-Таун – Мандела-Сити,
где-то в районе 150-го километра
– Плавнее! Плавнее! Не газуй! Не газуй!!! Твою ж мать…
Старый МАНовский грузовик выбросил фонтан красной глины из-под колес и завяз окончательно.
– Твою ж мать… – с тоской повторил Пьер, явно сожалея о невозможности пристрелить водителя. Прыщавый мосластый негр, сидящий за рулем, с невинным видом развел руками и заискивающе улыбнулся. Ну местным чувство ответственности вообще не очень знакомо, мягко говоря.
От головы стоящей колонны подошли Майк, Клаус и майор Назанда, старший приданной конвою местной охраны.
– Че, опять? – это Клаус.
– Ну я, что ли, этого дебила за баранку посадил?
