Ей не нравились слова, которые говорил учитель, но еще больше ей не нравились взгляды, которыми сверлили друг друга мужчины. В воздухе чудился запах близкой грозы, хотя небо оставалось ясным.
— Он ничем не поможет, — отмахнулся Остролист. — Лучшие следопыты и совет шаманов искали. Даже Лес не знает, где она. А чего не знает Лес, того не знать смертным! Этот человек пахнет смертью и несет только смерть, он не шаман, и в нем нет силы, только гнилая душа. Пусть он не задерживается здесь надолго и не приближается к общим шатрам.
Хаггар смерил старика тяжелым оценивающим взглядом. У него буквально чесались руки продемонстрировать, насколько у него нет силы и что эта отсутствующая сила может оставить не только от самого шамана, но и всего этого поселения. Несмотря на усталость и трудности с доступом к источникам, сейчас теневик уже был способен на подобные свершения.
Но маг одернул себя, волевым усилием придушив злость. Ну в самом деле нашел, с кем бороться! С толпой беззащитных дикарей — экий достойный противник! Жалкий старик, не способный толком опознать мага, тьфу! Убивать улюлюкающих вслед детей, вот на что похожа подобная вспышка гнева. Мягко говоря, недостойный восхищения поступок.
Про клятву, данную Бруснике, он в этот момент даже не вспомнил.
— Как скажешь, старик, — пожал плечами он и кивнул, прощаясь.
Руся посмотрела на наставника, на спутника… Ничего не сказала и потянула последнего прочь от шатра.
Пока они шли в неизвестном Хару направлении, он успел немного приструнить вдруг поднявшую голову ярость, только победе этой не обрадовался. Очень ему не понравилась собственная реакция на грубые слова шамана. Он, конечно, никогда не отличался добродушием и мягкосердечием, но такая вот вспышка почти на ровном месте — это уже слишком. Ну, раздражение, обычно выливающееся в язвительность, еще куда ни шло. Но злиться-то там на что? Тем более вот так, едва сдерживаясь от применения силы!
— Руся, у меня к тебе важный вопрос, — хмуро начал он, когда женщина пригласила его зайти в ничем не примечательный шатер — видимо, ее собственное жилье.
— Не сердись на Остролиста, он…
— Да плевать я хотел на этого старика, меня другое волнует, — отмахнулся маг, устраиваясь на небольшой кожаной подушке, предложенной женщиной. Пол шатра застилали грубо выделанные шкуры, а сидеть предлагалось на таких вот «стульчиках». — Ты точно уверена, что можешь воздействовать на меня исключительно при физическом контакте? А другие твои коллеги?
— Ну да, — неуверенно пробормотала Брусника, возясь с очагом. — А разве что-то случилось?
— Нет, но могло, — скривился он. — Твой наставник как-то подозрительно быстро вывел меня из себя. Я, может, и сволочь, но на людей без причины никогда не бросался, а тут еле сдержался.
— Давай попробую узнать, — предложила шаманка. — Но как быть с клятвой?
— Мы же договорились, что с моего согласия это возможно? Ну вот, я даю тебе разрешение оказывать на меня воздействие. До ближайшего рассвета, — на всякий случай уточнил он и по команде Руси вытянулся на единственном лежаке.
Результат оказался неутешительным: следы воздействия действительно обнаружились.
— Зачем Остролисту тебя провоцировать?! — возмущенно ахнула женщина.
— Чей наставник, твой или мой? — раздраженно огрызнулся Хаггар. Помолчал, потом спросил устало: — Это я сам злюсь или воздействие продолжается?
— Сейчас никто не влияет, кроме меня, это отголоски. Только убрать их я не могу, он же сильнее. Наверное, так могут старшие шаманы — воздействовать, не касаясь.
— Вот же тварь, — процедил маг, прикрыв глаза.
Шаманка участливо погладила лежащего на спине мужчину по груди и ойкнула, когда тот перехватил ее ладонь и вдруг уставился на нее странным темным взглядом, от которого перехватило дыхание.
— Ты чего? — сдавленно пробормотала Руся. Никакой угрозы женщина не ощущала, но сердце все равно отчего-то испуганно заколотилось.
— Сейчас будем совмещать приятное с полезным и сбрасывать остатки злости в мирное русло, а то я думать не могу в таком состоянии, хочется пойти и оторвать голову этому старику! — Мужчина сел и требовательно потянул ее к себе.
— Как? — шепотом спросила Брусника.
— Не бойся, тебе понравится, — с ухмылкой пообещал он. Рывком стащил с нее рубашку вместе с бусами, небрежно отшвырнул в сторону и, обхватив женщину за талию, тесно прижал к себе одной рукой, второй же накрыл ее затылок, после чего запечатал ей рот глубоким жадным поцелуем.
Руся вдруг отчетливо поняла, что сейчас все будет совсем не так, как прежде. Если до сих пор Хаггар был — или, по крайней мере, старался быть неторопливым и осторожным, как будто изучал или привыкал и давал привыкнуть, то сейчас в каждом движении, в каждом прикосновении чувствовалась та самая злость, о которой он говорил.
Только вот Брусника вместо страха почувствовала возбуждение: тягучее, тяжелое и неожиданно сильное для одного поцелуя. Что-то такое было в этой порывистости и даже грубости невообразимо естественное, правильное. А еще, пожалуй, где-то в глубине души женщина точно знала, что ей не грозит никакая опасность, и чувствовала: обещание свое мужчина сдержит.
Он так же резко оборвал поцелуй, чуть отстранился и обвел взглядом ее лицо, а потом проговорил, хмурясь:
— Ты можешь распустить волосы?
— Могу, но зачем? — растерянно спросила шаманка. Эти слова застали ее врасплох.
— Распусти. Хочу посмотреть, — сказал он, еще немного отстраняясь и стягивая свою рубашку.
Такой простой и прямой ответ почему-то тоже отозвался у нее внизу живота волной тепла, за которой почти сразу последовала еще одна, когда Хар добавил:
— Только сначала разденься.
Она торопливо стянула сапоги, потом встала, сопровождаемая взглядом мужчины, завозилась с завязками ремешка. Руки отчего-то дрожали, и она с трудом вспомнила, как распустить простые и знакомые с детства узелки. Но в конце концов справилась, таким же нервным суетливым движением спустила штаны… А Хаггар молчал. Не подгонял, не раздражался ее бессмысленными хаотическими движениями, просто смотрел.
Нет, не просто. Смотрел так, что она чувствовала жар. Как будто вслед за взглядом ее касалась горячая шершавая ладонь мужчины, мягко сжимала грудь, ласкала бедра. Один раз встретившись с Харом глазами, Брусника почему-то вздрогнула и опустила взгляд. То темное, жгучее, что читалось в его глазах, не терпело такого внимания. Взгляд в глаза у животных — вызов, и сейчас это был именно тот случай. А провоцировать его Брусника не хотела. Она пока еще толком не разобралась в реакциях своего тела на некоторые слова и действия мужчины и ни за что не рискнула бы нарушить установленные им правила.
— Браслеты снимать? — зачем-то тихо спросила она.
— Оставь, — после короткой паузы отозвался Хаггар с непонятным выражением.
