Пока Хаггар оглядывался на новом месте и совал нос во все щели, женщина устало опустилась на край кровати, сжалась, обхватила себя руками и зажмурилась.
— Очень плохо? — спросил теневик, искоса на нее поглядывая. Помнил, насколько неуютно было ему самому после побега из родного мира, и представлял, насколько сейчас тяжелее шаманке. В отличие от нее, он точно знал, как работают стихии и как с ними можно взаимодействовать, а дикари наверняка все делают на ощущениях и интуиции. — Не бойся, надолго мы здесь не задержимся.
— Не знаю, — тихо ответила она. — Пусто. И страшно. Леса нет, как будто совсем нет… Спасибо.
— За что? — спросил Хар, усаживаясь рядом.
— За то, что Остролист в тебе ошибся и что ты совсем не такой злой, как думал он и говорил ты сам, — проговорила она и опять прильнула к мужчине — так отсутствие рядом привычной силы ощущалось менее остро.
— Лучше не обольщайся на мой счет, — поморщившись, возразил теневик. Слова женщины вызвали в нем странное и неприятное чувство неловкости, которому он никак не мог найти определение и которое никак не мог объяснить. — Что, тебя даже эти торги не разозлили? — спросил он с иронией. Почему-то очень хотелось, чтобы Руся прямо сейчас закатила истерику и высказала ему пару претензий.
— Неприятно, конечно, — спокойно проговорила Брусника. — Но торговался не ты, торговался он. А ты сказал, что я твоя и что ты меня не отдашь.
— И тебя не обижает подобная постановка вопроса? — недоверчиво нахмурился маг, уже почти отчаявшись понять логику маленькой шаманки.
— Но ведь это правда, а правда не может обидеть, — рассудительно заметила она. — Я действительно твоя.
Хаггар не нашелся с ответом, только окончательно растерялся и смешался.
Рыжая дикарка ничего не требовала взамен, не спрашивала, нужна ли она ему на самом деле и насколько, не требовала доказательств ответных чувств. Как приблудный щенок, доверчиво тычущий мокрым носом в сапоги, виляющий хвостом тому, кто неосторожно приласкал, и готовый преданно следовать за чужим человеком хоть на край света. И Хару это было лестно, странно горько и отчего-то стыдно.
Некоторое время он еще сидел, пытаясь разобраться в собственных странных и на этот раз совершенно непонятных чувствах. Никогда прежде маг не встречал никого, хоть сколько-нибудь похожего на эту неестественно открытую и прямолинейную женщину, и понятия не имел, с какой стороны браться за решение загадки.
Наконец собственное недоумение и смятение начали раздражать теневика, и он предпочел переключиться на вопросы более важные, насущные, но при этом безусловно решаемые. Он непременно разберется во всем этом, но потом. Когда освоится в этом странном мире, привыкнет и перестанет столь бурно реагировать на проявления разницы менталитета. Если перестанет.
Настаивать на немедленной встрече с Вишней Хаггар не собирался и вообще не хотел до поры афишировать свою осведомленность о ее присутствии. Вряд ли женщина отправилась с этими людьми добровольно, ее наверняка выкрали, и совсем не обязательно она сейчас находится в здравом уме и твердой памяти. Кто знает, как выглядит здесь механизм приручения. Методов психической ломки Хар не знал только потому, что никогда не интересовался подобным — необходимости не было. Но о том, что методы такие существуют, был осведомлен, и даже имел о них общее представление. Не исключено, что и здешние жители тоже додумались до чего-то эдакого. Может, без теоретической базы и тонких магических воздействий, но обычные физические пытки никто не отменял.
Полбеды, если женщина просто без сознания. А если она в глубокой истерике? Или сильно изранена? Глупо взваливать на себя дополнительные заботы именно сейчас, когда он еще толком не освоился и не имеет путей отхода.
Поэтому Хар ограничился поисковой сетью, обнаружившей в нужном месте человеческое существо некрупного размера, и пока удовлетворился ощущением, что объект поиска где-то рядом. Не так размыто и неопределенно, как в прошлый раз, а буквально на расстоянии нескольких метров. Маг, фигурально выражаясь, слышал пульс и дыхание пропавшей шаманки. Да и логика подсказывала, что женщина там, больше просто негде. Вряд ли здесь есть еще одна параллельная реальность, обитатели которой так же жаждут заполучить себе как можно больше целителей.
Увы, уточнить подробнее, что там за человек, он не мог: все следящие заклинания, позволяющие передать изображение, строились на светлых сторонах дара. Единственное, что было доступно, это искажение пространства, позволяющее добиться того же результата, но браться за него сейчас теневик не стал: слишком сложно и долго, много расчетов, а у него есть более насущные дела. Тем более провести расчеты без бумаги маг не мог, а ходить за ней — значит привлекать к себе ненужное внимание.
Еще, конечно, можно было просто пройти туда под покровом иллюзии или иных маскировочных чар и посмотреть своими глазами, но этот вариант Хаггар оставил на крайний случай. Во-первых, для этого требовалось как минимум на несколько минут оставить Бруснику, рисковать же подобным образом не хотелось. А во-вторых, ему было банально лень куда-то выходить.
Так что уточнение местонахождения Вишни маг оставил на завтра и занялся тем же, чем занимался до перемещения их в это странное место: анализом ситуации и поиском рычагов влияния на нее.
Глубокая медитация под присмотром Брусники прошла без осложнений вроде врывающихся в комнату вооруженных людей и принесла столько открытий, что Хаггар, вынырнув в реальный мир, еще долго неподвижно сидел, не открывая глаз, и пытался уложить в голове полученную информацию. Сделанные находки упорно сопротивлялись и норовили сломать более-менее начавшую складываться картину.
Дело в том, что место, где они находились, представляло собой другой мир, вывернутое наизнанку подобие прежнего: подвижная живая сердцевина из темных стихий и прочная светлая скорлупа. Завершенная, замкнутая, уравновешенная структура. Как такое возможно, Хар не имел ни малейшего представления.
Согласно знакомой ему теории, все миры разделяло Междумирье. Именно через него те, кто имел такую возможность, перемещались из мира в мир. Переход из одной реальности в другую иными путями этой теорией отрицался, весьма убедительно доказывалась его невозможность. В строгих формулах, логично и совершенно однозначно. Однако — вот, пожалуйста, получите! Перемещение мгновенное, безболезненное и без новой встречи с безжалостным Ничто. Причем перемещение, совершенное не богами, от которых хотя бы в теории можно ожидать чего-то сверхчеловеческого, а примитивным народом, ровным счетом ничего не понимающим в магии! Озарение, парадоксальная способность из разряда «все гениальное просто»?
Что бы там ни говорили слухи, сказки и жрецы, даже боги не всемогущи и даже они подчиняются основным законам мироздания. Божественная власть их распространяется только на тот мир, где в них верят, а за его пределами эти сверхсущества не намного могущественней людей. Разве что, говорят, Междумирье к ним более гуманно и не пытается убить или перекроить по своему хотению. И то, что наблюдало за Харом в этой нереальности — обрывки воспоминаний оставались с ним поныне, и ощущение чужого взгляда помнилось особенно отчетливо, — не было богом. Нечто несравнимо более огромное, и не древнее — вечное.
